Алексей Кулаков - Магнатъ
– Защитник отечества всегда должен быть готов положить жизнь за родную землю!
– Это ты сейчас кого мне цитируешь?
Член августейшей семьи чуть-чуть покраснел, и признался:
– Дядю Николя.
– А, понятно. Открою тебе небольшой секрет: великий князь Николай Николаевич-младший достаточно хорош как генерал армии мирного времени. Но в военное время… Гм, скажем так, не вполне. Потому что первейшая и важнейшая задача любого защитника империи – сделать так, чтобы любой неприятель сложил голову за СВОЮ родину, оставив Россию в покое. Вторая его задача состоит в том, чтобы выжить, назло всем врагам, и обязательно воспользоваться всеми плодами своей победы. И только по исполнении этих двух задач, он может со спокойной душой умирать. Желательно – в своей постели, но можно и в чужой.
Несмотря на серьезность момента, юный великий князь не удержался и прыснул, в красках представив себе такую смерть.
– Говорят, знаменитый Скобелев так и умер, на любовном ложе.
– А еще говорят, что ему немного помогли. И часть его архива почему-то бесследно пропала… Впрочем, неважно.
Опять перенеся свое внимание на арену, владелец «Колизеума» равнодушно отметил, что господа офицеры наконец-то угомонились, переключившись на столик с бутылками вина.
– Александэр. А вот если бы в свое время тебе предложили выбрать, где именно учиться – в Первом Павловском пехотном училище, Николаевском кавалерийском, либо Михайловской артиллерийской академии. Что бы выбрал?
– Тебе подходит только последнее.
– Вот как? А почему?
– Умный, потому что.
Не ожидавший столь внезапной похвалы, Михаил едва не поперхнулся заготовленным вопросом.
– После курса академии ты довольно легко сможешь освоить учебные программы Павловского и Николаевского училищ. После моей альма-матер ты без особых проблем пройдешь курс офицера-кавалериста, и с большим трудом, при должном упорстве – курс академии. После Николаевского училища… Ну, как я уже говорил, ты умный, поэтому на пехотного офицера все же выучишься. Но вот об артиллерии, и связанном с ней широком кругозоре в военной технике все же придется забыть.
– М-да…
Видя, что его собеседник ушел в глубокие раздумья, князь в очередной раз поглядел на арену. Улыбнулся своим мыслям, и нейтральным тоном предложил:
– Не хочешь немного поразвлечься?
– А? Да я как бы… Собственно, а что именно ты предлагаешь?
– Как насчет попробовать свои силы против двух-трех гвардейских чудо-богатырей? Опыт обещает быть весьма интересным. Если выиграешь, конечно.
– Что значит – если!?! Я выиграю!
– Вот и отлично. А после поединка я направлю своих дорогих гостей и твою свиту в ресторан, и у нас с тобой будет еще около четырех часов на общение.
Спустя десять минут…
– Господа! Прошу немного внимания.
Тишина кругами разошлась от хозяина, как-то незаметно вернувшегося к разогретым адреналином и шампанским офицерам.
– Мой гость, чью личность я раскрою немного позднее, желает проверить себя в дружеском поединке против настоящих офицеров императорской гвардии. Со своей стороны, я готов поддержать это начинание небольшим призом, в десять дюжин бутылок «веселой вдовы». Господа?
Офицеры как по команде повернули головы к арене, где сухощавая, чуть ли не подростковая фигура неторопливым шагом двигалась к стартовой позиции. Первым сориентировался штабс-капитан Татищев:
– Гхм! Почему бы и нет?
– Пожалуй, и я не против!
– Эх, не успел!..
Князь Агренев мягко улыбнулся и чуть приподнял руку, призывая офицеров к тишине:
– Забыл огласить один момент: он столь уверен в своих силах, что вызывает на поле сразу двоих противников. Или троих.
– Однако, этот ваш гость!.. Гм, я бы сказал, излишне самоуверенная особа.
Вместо ответа аристократ лишь слегка развел руками, показывая, что каждый сходит с ума по-своему.
– Н-да. Ну что, господа, по одному человеку от каждого полка, а третьего определим жребием?
– Я думаю, вполне возможно и четверо участников. Как раз по два от каждого полка.
Гвардейцы вновь замолчали. Затем граф Татищев выразил общее мнение: такой перевес в силах превращает предстоящий поединок в какой-то низкопробный фарс. Участвовать в коем для истинных аристократов попросту недопустимо!..Так что очень желательно услышать подтверждение столь странных и вызывающих условий и от самой таинственной особы.
– Господа. Клянусь честью, что ни в чем не отступил от изложенных мне инструкций.
Сомневающихся после таких слов не осталось. Быстро выбрав из своих рядов наиболее достойных (вернее, удачливых, потому что жребий тянули почти все) офицеры предприняли небольшое паломничество к винному столику, содержимое которого словно само по себе обновилось, после чего вернулись на свои места и начали азартно предвкушать. Нет, в исходе дружеского поединка «один против четырех» никто не сомневался… Но вот кто именно получит приз? Сколько сделают выстрелов, и кто куда попадет? Подобные вопросы определенно стоили того, чтобы заключить небольшие пари. Тем временем, четыре претендента на приз облачились в защитную амуницию, коротко о чем-то переговорили, и выстроились на стартовой точке в короткую шеренгу – с тем, чтобы каждый из них имел равные шансы на приз. Кхм, ну то есть честную победу.
Сввиии!!!
Не успела замолкнуть пронзительная трель сигнального свистка, как доблестная лейб-гвардия решительно пошла в атаку – размеренно-четким шагом и не сводя внимательных глаз с излишне самонадеянного «гостя». Двадцать пять саженей, двадцать, семнадцать… А их противник так и стоял на своем месте. Более того, он даже прислонился к невысокому щиту, полностью игнорируя свое оружие, а вместе с ним и приближающийся проигрыш.
Дуф!
Дуф-дуф.
Дуф!
Первые выстрелы прозвучали слегка вразнобой, зато потом господа военные начали палить чуть ли не залпами – но увы, полностью безрезультатно. Потому что их соперник резко качнулся назад, и попросту упал за барьер – причем так ловко и быстро, что все старания оказались напрасны. Четверка переглянулась меж собой, молчаливо распределяя роли…
Дуф-дуф!
Шлепки восковых пуль по крайнему из охотников и вид его маски, слегка откинувшейся назад от сдвоенного удара, были столь неожиданны, что никто из них так и не успел достойно ответить. Зато они стали более осторожны, потихоньку расходясь в стороны и выбирая свободный ход спусковых крючков.
Дуф!
Дуф-дуф-дуф!
За ответной пальбой шлепок попадания по корпусу одного из гвардейцев был почти не слышен, а верткая жертва увернулась от ответных пуль каким-то странным, чуть ли не акробатическим движением, ныряя обратно за щит. За другой щит, расположенный в сажени от первого!.. Тут же выкатилась из-за него с другого края, быстро выстрелив и еще быстрее скрывшись, блеснула револьвером (по всей видимости, готовясь к новой атаке), пару раз выстрелила куда-то наобум, едва высовывая ствол из-за преграды. И перелетела за очередной щит, вернее целую группу оных, причем снова появившись совсем не там, где ее ожидали! Каких-то полсекунды не хватило кадровым военным, чтобы чуть довернуть оружие и поразить цель – зато их противнику времени оказалось более чем достаточно.
Дуф!
Уже «подраненный» граф Татищев вполголоса чертыхнулся и махнул рукой, сметая с маски остатки оранжевых брызг. Оставшаяся пара стрелков по очереди, прикрывая друг друга, перезарядила барабаны своих револьверов, затем переглянулась и дружно присела за невысоким, но изрядно длинным щитом. Коротко посовещались, энергичными жестами определив текущую диспозицию, наметили свои дальнейшие действия и резко вырвались на оперативный простор. Как оказалось, очень даже зря… Потому что противник их, как оказалось, уже давно успел перебраться за другие щиты.
Дуф-дуф!
Дуф!
Еще один штабс-капитан не по своей воле дернул головой и схватился за ногу – хоть пуля и была из мягкого воска, но била по незащищенному телу не хуже твердого камня. Даже, пожалуй, лучше! Утешением ему был лишь тот факт, что сам он хоть и проиграл, но сделал это (в отличие от первых двух) не «всухую» – ведь именно его пуля оставила длинную полосу касательного попадания на жилете чертовски верткой (и меткой) жертвы! Впрочем, судя по результатам их встречи, скорее уж матерого охотника…
Тем временем, оставшийся в полном одиночестве поручик лейб-гвардии Измайловского полка удивительно быстро присел на одно колено за стоявшим перед ним барьером, огляделся, немного задержав взгляд на удаляющейся спине прихрамывающего сослуживца, и замер, отдавая инициативу таинственному гостю князя Агренева. Раз не получается атака, он попробует себя в обороне! Его болельщики, поголовно прильнувшие к стеклянному экрану «зрительской ложи», тоже прекратили свои разговоры и застыли, напряжено ожидая скорой развязки – а еще, недавно легкая и непринужденная атмосфера неформального мужского «пикничка» стремительно превращалась в нечто предгрозовое. Пока в воздухе (но это только пока!) витало отчетливое недоумение. Потому что – во-первых, таинственный гость князя Агренева оказался большим докой в дружеских поединках. Все эти его кувырки, перекаты, странный виляющий бег, меткая стрельба из любого положения… Во-вторых, он столь же явно не был гвардейцем – потому что, как ни старайся, а военную выправку ни под какими жилетами да мешковатыми штанами не скроешь! Ну и, в-третьих (и это было обиднее всего), получается что всех их, потомственную военную косточку, блестящих гвардейских офицеров, перестрелял-переиграл какой-то там гражданский штафирка?!! От осознания такого обидного факта у некоторых гвардейцев недоумение потихонечку перерастало в тихую, но уже очень стойкую неприязнь к пока еще незнакомой им личности таинственного гостя. Да и сам хозяин «Колизеума», пожалуй, не вызывал более прежних дружеских чувств.
