Александр Баренберг - Вторым делом самолеты. Выйти из тени Сталина!
Поэтому Андрей спокойно, как на учениях, развернулся следом за самоуверенно проследовавшим мимо врагом, прибавил газу и легко догнал ничего не подозревающего противника. Очередь - и один из двух двигателей заднего «Мессершмитта», загоревшись, отвалился от крыла и полетел вниз. Через секунду за ним отправился и сам потерявший устойчивость истребитель.
Второй, будучи, видимо, опытным пилотом, сразу сообразил, в чем дело и начал маневрировать. Но «двести шестьдесят второй» особой маневренностью не отличался, и оторваться от легкого верткого Яка не смог. Тогда фашистский пилот решил рискнуть - ушел переворотом в отвесное пикирование, резко набирая скорость. Воронов с трудом удержался, чтобы в азарте боя не последовать за ним - конструкция Яка была рассчитана на гораздо меньшую допустимую скорость. Поэтому он, дав сильный крен, следил за противником с высоты. Тот, набрав скорость, начал выходить из пикирования, но вдруг уже почти выровнявшийся самолет клюнул носом и устремился к земле. Через пять-шесть секунд все было кончено: только столб черного дыма в месте падения напоминал о «Мессершмитте». Андрей усмехнулся - о затягивании на околозвуковой скорости в пикирование немцам еще явно было известно недостаточно.
Довольный, он привел машину на аэродром. Вот и первая победа новой, перспективной машины. Начало положено!
Глава 19.
Не помогло Рейху ни новейшее оружие, ни яростное сопротивление, ни мобилизация всех, способных носить оружие. После освобождения Франции Германия оказалась зажата с обеих сторон. Ни сырья, ни людских ресурсов больше из оккупированной Европы не поступало. Теперь с запада немцам угрожал почти такой же мощный фронт, как и с Востока. Помимо советских армий там сражались и войска новой Франции под руководством Де Голля, и двадцать итальянских дивизий, и, даже, две английские и три американские, высадившиеся таки в Нормандии, когда воздушная армия под командованием старых друзей - генерал-лейтенанта Савицкого и его заместителя, генерал-майора Воронова уже действовала с аэродрома Ле Бурже под Парижем. Конечно, такое количество союзных войск намного отличалось от того, которое те высадили в реальности Андрея, но тут важен сам факт, хоть и их участие в боевых действиях носило практически формальный характер.
Ввиду угрозы с запада Германия вынуждена была начать переброску значительного количества войск с Восточного фронта для ее парирования, ослабив этим оборону там. Поэтому на Висле началась готовившаяся более полугода мощнейшая наступательная операция. Дополнительные удары наносились через Чехословакию и Австрию. Яростно сопротивлявшиеся фашистские войска вынуждены были отступать, а те, кто не успевал - попадали в окружение. В результате тяжелых многомесячных боев, к концу ноября сорок третьего года от Рейха остался лишь небольшой кусочек вокруг Берлина. Который, тем не менее, фашистские недобитки собирались оборонять до конца. Для чего весь город с пригородами был превращен в один сверхмощный укрепрайон. Вообще, о происходившем в столице Рейха в последние месяцы достоверной информации почти не было. Ходили слухи о нескольких попытках покушения на фюрера, но неудачных. Видимо, кому суждено отравиться, не будет застрелен.
Как бы то ни было, советским войскам осталось сыграть заключительный аккорд в этой надоевшей всем мелодии, и откладывать последний штурм никто не собирался. Правда, и особой спешки не наблюдалось - здесь союзники опередить никак не могли, поэтому операция готовилась основательнейшим образом. Вначале почти месяц действовала почти только одна авиация. Прежде всего была практически поставлена точка на существовании Люфтваффе. Все известные аэродромы вокруг Берлина уничтожены, самолеты сожжены на стоянках, а самые настырные - сбиты в воздухе. Правда, ходили упорные слухи о секретном подземном аэродроме, где собрались самые лучшие асы покойного Люфтваффе, чтобы нанести последний сокрушительный удар. Либо, в другом варианте - прикрыть бегство руководителей Рейха, что больше походило на правду. Якобы, наша диверсионная группа видела вылетающие прямо из-под земли вражеские реактивные самолеты. Воронов не сильно доверял этим слухам, но у этих изобретательных немцев все может быть…
Внизу, в четырех километрах под крылом истребителя, чернели развалины берлинских кварталов. Здесь не было массовых бомбардировок немецких городов стратегической авиацией союзников, поэтому и сами города, и их население пострадали намного меньше. Однако Берлин был исключением из этого правила. Серьезным исключением. Превращенный нацистским режимом в последнюю крепость Рейха, он и получил соответствующее отношение к себе. Месяц авиационной и артиллерийской подготовки к штурму оставил на месте города лишь груду развалин. А что делать, если практически каждое здание было превращено в укрепленную огневую точку?
Вчера, десятого декабря, начался одновременный наземный штурм пригородов германской столицы. Офицеры союзников, прикомандированные к нашим штабам, даже начали делать ставки: успеют русские до Рождества снять с Гитлера скальп или нет? Причем все почему-то были твердо уверены, что живым тот в плен точно не попадет. Андрей этим тотализатором не интересовался. Хотя в последние дни стало скучновато. Самолеты противника исчезли из берлинского неба и делать летчикам-истребителям было решительно нечего. Даже на штурмовки их не посылали, так как вокруг Берлина было сосредоточено такое количество штурмовых и бомбардировочных полков, что те сами конкурировали друг с другом за получение боевого задания. Нет, истребители тоже летали - формально положено патрулировать воздушное пространство, но эти вылеты больше напоминали прогулки. Разве что, изредка, какая-нибудь чудом уцелевшая немецкая зенитка обстреляет, напоминая, что война еще не закончилась.
Последнего «Мессера» Воронов сбил две недели назад. С тех пор он больше противника в небе не видел. Поэтому к чувству радости от такого близкого уже конца войны примешивалось еще и небольшое разочарование. «Соседи» , вот, работают в поте лица, а он - уже, по сути, турист. Да и давешний «Мессер» стал сорок девятой по счету подтвержденной личной победой Андрея. Одного, блин, до круглого числа не хватило! Он, в который раз, без особой надежды осмотрел воздушное пространство над почти поверженной нацистской твердыней. Но в нем, как и следовало ожидать, ничего не обнаружилось, кроме сотен чадящих и загрязняющих вонючей гарью весь воздух на километры вверх развалин. Только где-то в самом низу копошились стайки наших штурмовиков, поливающих огнем очаги сопротивления.
Тогда страдающий от бессмысленности своего существования пилот решил тоже снизиться до бреющего. Там хоть как-то веселее. При удаче можно пальнуть из пушек по группе отбегающих на новую позицию немцев. Все равно конкретного задания у него не имелось, патрульное звено летало само по себе, а Воронов с ведомым вылетел просто на «свободную охоту». Он повел свою проверенную десятками боев «семерку» вниз. Реактивный Як-11 давно отправился обратно в Москву, после того, как ресурс взятых с собой сменных двигателей закончился. Впрочем, после первых восторгов и побед Андрей и сам опасался вступать в бой на этом сильно не доведенном еще до ума самолете, особенно после того, как в одном из полетов у него загорелся двигатель. К счастью, удалось его потушить и спланировать обратно на аэродром. Так что заканчивал войну опять на «старом» верном По-7Ф.
Как оказалось, слишком низко лететь невозможно - дым от пожаров стелился у земли почти непроницаемой пеленой, сквозь которую даже очертания домов с трудом различались. С высоты этого не было заметно. Поднялся повыше, на пару сот метров. Прямо по курсу вдруг обозначилось здание Рейхстага. Еще с фашистским орлом на фронтоне, но уже довольно сильно разрушенное бомбежками. Не удержался, снизился и дал неприцельную очередь по нацистскому логову. Бессмысленно, зато как приятно!
Развернулся и нашел здание Рейхсканцелярии на Вильгельмштрассе. Ровно три года назад он гостил в нем в составе советской делегации. Еще тогда сказал ехавшему с ним в одном купе Василевскому, что они сюда еще вернутся, но встречать их будут отнюдь не цветами. Что же, и они тоже прибыли не в дипломатических костюмах… Василевский, вон, под конец войны выпросился у Сталина на фронт и, покинув теплое место начальника генштаба, командует сейчас штурмом Берлина. Ну а Андрей… Здание Рейхсканцелярии тоже не осталось без отметины от снарядов Воронова, что вызвало усмешку ведомого, ехидно поинтересовавшегося: на каких еще исторических достопримечательностях собирается оставить свою подпись командир и не лучше ли было согласовать туристический маршрут перед вылетом?
Андрей не ответил, потому что, выполняя пологий вираж над городом, вдруг стал свидетелем невиданного зрелища: из чего-то похожего на железнодорожный туннель (из него выходили хорошо различимые полоски рельс) вылетел сноп огня и резво попер вверх. Моргнув от неожиданности, Воронов различил, что сноп огня существует не сам по себе, а вырывается из конца темного кургузого предмета. Ракета? Еще пару секунд у летчика заняло опознать этот предмет, а, вернее - догадаться, видно было плохо. Перед ним был ракетный перехватчик «Мессершмитт» Ме-163, еще одно творение старины Вилли! Так вот откуда слухи о подземном аэродроме! Теперь все понятно. Особенностью конструкции Ме-163 была необычная схема взлета-посадки: взлетал он не на своем шасси, которое заменяла ему выдвигаемая посадочная лыжа, а с помощью специальной сбрасываемой тележки. Вот ее то хитрые немцы и поставили, видимо, на рельсовое шасси, превратив участок туннеля в аэродром. Сесть туда, правда, невозможно, но скорее всего, это и не требовалось. Ракетный самолетик, выработав топливо, превращался в планер и мог приземлиться своей прочной лыжей на любой ровный участок земли. Вопрос только - для чего это понадобилось немцам? Неожиданно кого-либо сбить? Вряд ли. Или так решил слинять кто-то из нацистских бонз? А что - красивый план. Никто не догонит, а топлива хватит, чтобы улететь на полторы сотни километров. А если потом с набранной высоты пропланировать - то и на две с половиной. То есть - надежно вырваться из кольца окружения. На это есть шансы: декабрьский день короток, уже вечереет, через двадцать минут будет совсем темно. Как раз тогда пилот «Мессершмитта» может выпрыгнуть с парашютом в двухстах пятидесяти километрах отсюда. И ищи его свищи! А ведь многие деятели из фашистского руководства владеют пилотированием самолета !
