Олег Таругин - Комбриг из будущего. Остановить Панцерваффе!
– Живы, тарщ подполковник? Наши видели, как вы под землю нырнули. Ох, ниче ж себе! Вот бывает же…
– Нормально. Что там? – Кобрин дернул подбородком в сторону околицы.
– Так все. – Старлей расплылся в улыбке, особенно заметной на чумазой физиономии. – Добивают немца, махра даже пленных десятка два захватила. А танки ихние вроде все пожгли.
– Добро, лейтенант. Связь имеешь?
– Никак нет, – погрустнел танкист. – Осколок аккурат по антенному вводу прошелся, как автогеном срезало.
– Разыщи мне хоть кого из комбатов… Или нет, отбой, сам с тобой поеду. В тесноте, да не в обиде. Разворачивай «коробочку», и погнали.
– Понял, сейчас. – Старлей побежал к танку.
Кобрин обернулся к экипажу:
– Мужики, остаетесь здесь. Поглядывайте на всякий случай, башкой на все триста шестьдесят крутите. Как с делами закончу, пришлю пленных, пусть пандус выкопают, заведем тросы и выдернем нашу ласточку. Вопросы?
– Вопросов нет, – за всех ответил Цыганков…
* * *Почти час Кобрин занимался «организационными вопросами»: выслушивал доклады подчиненных о потерях бригады и противника, держал связь с комдивом, намечал схему будущей обороны, осматривал трофейную технику на предмет «что можно использовать, а что – ну его на фиг», отправлял в тыл раненых и распоряжался насчет похорон павших – и прочее, и прочее… Тяжелые танки остались в строю все, хоть одному и разбили опорный каток, что практически никак не отразилось на мобильности машины. Из двенадцати «тридцатьчетверок» безвозвратно потеряли пять; еще две сейчас ремонтировались силами экипажей. Как и в прошлых боях, наибольшие потери понесли легкие танки, особенно достаточно тихоходные по сравнению с «БТ» «двадцать шестые».
Заодно распорядился и насчет пленных, отправив десяток фрицев откапывать попавший в ловушку танк. Растерявшие былой гонор гитлеровцы, сняв с собственных подбитых панцеров шанцевый инструмент, за работу взялись споро, поистине по-стахановски (в отличие от прошлого раза теперь Сергей уже знал, что это означает). Разобрав остатки свода и выкорчевав мешающее работе дерево, начали шустро рыть наклонный пандус, по которому «тридцатьчетверку» можно было вытянуть из западни. Если так и дальше пойдет, максимум через полчаса машина окажется на поверхности. Можно даже не делать съезд слишком пологим: в качестве тягача подогнали «КВ», который с легкостью выдернет «Т-34» даже под солидным углом.
Кобрин как раз обсуждал этот вопрос с механиком-водителем, сомневающимся, достаточно ли будет длины стандартного троса или придется нарастить, когда, казалось, сразу со всех сторон раздалось ненавистное «воздух!!!».
Дальнейшие события произошли как-то излишне быстро, словно неведомый киномеханик спешил поскорее промотать ленту, торопясь завершить сеанс и отправиться по своим делам.
Распластавшиеся на изломанных крыльях «лаптежники» заходили от солнца. Первая двойка, врубив сирены, кувыркнулась через крыло, набирая в пикировании максимальную скорость. От серо-голубого брюха первого оторвалась, стремительно увеличиваясь в размерах, зловещая черная капля; парой секунд спустя отбомбился второй. Бум! Бум! Пока далеко, на самом краю села, но это лишь дело времени: еще одна пара уже вошла в пике.
Успев подумать, что зенитного прикрытия у них нет, поскольку тылы, учитывая особенности нынешнего задания, вслед за бригадой не подтягивались, капитан сорвал с плеча механика-водителя автомат и заорал:
– Витя, Гриша, за мной! В темпе вальса!
И побежал к застывшему неподалеку от раскопа «ворошилову».
– Немцы разбегутся! – пропыхтел Цыганков, но Сергей даже внимания не обратил: не до них сейчас. Разбегутся – и фиг с ними, будем живы – новых найдем. Или сами докопаем. Главное, налет пережить…
Громыхнув прикладом о броню, крикнул высунувшемуся мехводу:
– Заводи! Не стоять, маневрировать! Скорее!
Экипажи остальных бронемашин уже тоже запускали моторы, помня, что у неподвижного танка куда больше шансов попасть под бомбу, чем у движущегося. Ненамного, правда: «лаптежники» и по движущимся мишеням, увы, неплохо работают.
– Куда бежим, командир?
– Вон туда, я там щель видел. Пересидим.
Спихнув товарищей в узкую трехметровую яму, Кобрин на миг замешкался, ища глазами покосившийся сарай, рядом с которым остался его танк. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как в огненном мареве мощного взрыва взлетает в воздух сорванная с погона башня и ударная волна разносит в щепки стену постройки. Прямое попадание.
«Вниз! Чего тормозишь, идиот?!»
Последним, что успел заметить курсант ВАСВ Сергей Владимирович Кобрин перед тем, как в десяти метрах ударила в землю вторая бомба, были расширенные от ужаса глаза радиотелефониста, тянущего к нему руку, и его распахнутый в крике рот…
Эпилог
Земля, далекое будущее
Резкий свет неприятно резал глаз, проникая, казалось, в самый мозг и отдавая в затылке острой болью. Лежащий в медблоке Кобрин зажмурился и застонал, попытавшись помотать головой. Безрезультатно, разумеется: пересекавший лоб эластичный обруч прочно фиксировал голову, не позволяя делать резких движений, могущих сместить прилегающие к коже мнемодатчики.
Склонившийся над ним лаборант, проверяющий реакцию зрачка, торопливо отвел в сторону узкую ручку-фонарик:
– Успокойтесь, все в порядке, штатная процедура. Рефлексы в полном порядке. Просто вас вернули в аварийном режиме, потому мне необходимо было убедиться, что все нормально. Вы осознаете, кто вы и где находитесь? Помните, что происходило перед самой… гм, эвакуацией?
– Д… да, – прохрипел Сергей пересохшим, словно с неслабого похмелья, горлом. – Все нор… мально. Осознаю… Все помню…
– Прекрасно. Лежите спокойно, сейчас я сниму датчики КЖД и мнемопроектор. Затем вам нужно будет…
– Я в курсе, – перебил медика более-менее пришедший в себя капитан, изобразив непослушными губами некое подобие улыбки. Судя по видимому сквозь прозрачную маску лицу лаборанта – именно что «некое подобие». – Мне необходимо расслабиться, дождаться, пока будут завершены все необходимые манипуляции, и спокойно полежать около десяти минут. Затем можно встать, посетить сортир, принять душ и переодеться. Форма в моем личном шкафчике. А затем меня наверняка ждут в кабинете оперативных совещаний. Угадал?
– Ага, – просто ответил тот, возясь с медицинским планшетом. – Что шутите – это отлично. Другие порой сущим овощем лежат. Не первая ассоциация?
– Четвертая, – припомнив, сколько раз он уже приходил в себя в этой «ванне», буркнул Кобрин, устало прикрывая глаза. – И каждый раз башка кружится, будто бухал вчера. И мочевой пузырь просит ему срочно помочь. Сколько ж вы мне всякой дряни в кровь вливаете?
Медик фыркнул:
– Головокружение – это нормально, сейчас пройдет, медблок уже вводит необходимые препараты. Ну, отчего ж сразу дряни? Питаться-то вам чем-то нужно? Потерю жидкости восполнять, опять же. Расслабьтесь.
– Даже не думал напрягаться. Снимайте уж ваши прибамбасы, некогда мне тут разлеживаться…
Пока медик завершал процедуру, Сергей предавался грустным размышлениям. Помнит ли он, что происходило перед возвращением? И хотел бы забыть, да не выйдет. Хотя что там помнить-то? Как ему не хватило какого-то мгновения, чтобы спрыгнуть в укрытие? А дальше был чудовищный удар волны спрессованного до каменной твердости воздуха – и темнота…
Интересно, что с подполковником Сениным? Погиб? Тяжело ранен и контужен? Скорее первое, больно близко бомба рванула. А ребята, Витя Цыганков, Гриша Божков? Уцелели – или завалило землей, превратив щель в братскую могилу? Эх, как же глупо все вышло… лопухнулся он по полной программе. С другой стороны, в чем его-то вина? Война – она на то и война. Кому-то побеждать, а кому-то погибать… По большому счету задачу он выполнил, вряд ли фрицы усомнились в том, что русские начали контрудар. А до обеда его ребята всяко продержатся, отступив в три часа, как и приказывал комдив…
* * *– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, товарищ полковник, – Сергей четко кивнул находящимся в кабинете офицерам. – Курсант Кобрин прибыл для…
– Вольно, курсант, – махнул рукой Роднин, прерывая доклад вытянувшегося по стойке «смирно» капитана. За спиной плавно закрылись створки двери, настенный индикатор защитного контура мигнул и загорелся ровным зеленым светом.
– Присаживайтесь в любое кресло, где будет удобнее. Разговор предстоит долгий, полагаю.
– Благодарю. – Сергей опустился на то же самое место, где располагался в прошлые разы. Нет, суеверным он никогда не был, боевой офицер, чай, а не малообразованный фермер с какой-нибудь недавно колонизированной аграрной планеты, но традиция есть традиция. А традиции, так уж исстари повелось, в армии или на флоте нарушать не принято. В прошлый раз все хорошо окончилось, глядишь, и сейчас тоже все нормально выйдет. Хотя учитывая экстренную эвакуацию…
