Главная роль 8 (СИ) - Смолин Павел

Большая страна, большой бюрократический и силовой аппарат поэтому держать приходится. После крупных реформ начального периода моего правления полицию мы особо не трогали: работает отлично, только зарплаты проиндексировали пару раз, чтобы были конкурентными на рынке труда.

Если что-то в государстве долго пинать сверху, оно обрастает жирком, толковые кадры спокойно досиживают своё до пенсии, а вакансии время от времени заполняются сватами да братьями. Бонусом идут нежелательные горизонтальные связи между давно сидящими на своих должностях начальниками — искушение договориться о совместном втирании очков Имперскому начальству от этого становится очень сильным, и нередко уважаемые офицеры ему поддаются.

Короче — грядет большая «тряска» в МВД с массовыми переаттестациями, экзаменами, проверками и сдачей физических нормативов: даже капитан полиции должен быть в состоянии пробежаться пару кварталов и перемахнуть через пару заборов. Многие потеряют должности, но многие увидят в этом карьерные возможности и как минимум первые годы после назначения будут стараться.

И раз уж в одном ведомстве были выявлены дегенеративные процессы, будет правильным перед грядущей войной «перетряхнуть» и все остальное, включая мою Канцелярию. К ней у меня нареканий нет, но я же могу попросту не знать о чем-то, верно?

Потом, когда на покой ситуация позволит уйти, перед передачей Империи Коле я перетряхну аппарат еще разок, чтобы передать сыну государство в отлаженном, поблескивающем новенькой смазкой на своих механизмах виде.

— Теперь, когда уважаемые иностранные партнеры зачем-то решили избавить ООН от своего участия, мир в одночасье стал гораздо опаснее. Зачем подрывать так хорошо работавшую систему взаимоотношений, годами приносившая Европе мир и процветание, мне неведомо. Неведомо, но как действовать с учетом изменившейся обстановки нам понятно. Сейчас ведется плотная работа с дружескими России государствами по образованию уютного клуба «только для своих», в рамках которого мы будем решать проблемы и крепить взаимодействие без досадных помех в лице вставших на путь эскалации коллег.

Своей половиной мира рулить так-то проще, но это же только начало пути к конфликту. Сейчас несколько лет погоняем воздух, поставляем друг дружке палки в колеса, немного поиграем с коалициями (плюс-минус пара «карликов» погоды не сделает, но все равно приятно) и ждать удобного момента для начала потехи. Бить буду первым — враги трусоваты, и могут «обострять» десятилетиями, подтягивая свой ВПК. Оно мне надо?

Глава 22

Последняя война в истории человечества началась седьмого мая 1919 года — ждать дальше я не видел смыла. В связи с непростой в глазах некоторых подданных семейной обстановкой Ее Императорское Величество Маргарит Федоровна обратилась со страниц газет, по радио и с киноэкранов к подданным. На чистейшем, за годы карьеры отшлифованном до совершенства русском языке она не стала унижаться заверениями в лояльности Российскому народу, а со спокойной торжественностью в голосе попросила лишь об одном: после неизбежной победы России проявить милосердие к немецкому народу — он не виноват, виноват режим кайзера.

Через несколько лет, когда война закончится, станет неважно кто и как разжег ее пламя — историю писать буду я, но здесь мне даже не придется искажать действительность: последний год русско-немецкие отношения достигли низшей точки своего существования. Формальным поводом послужила наша Камбоджийская операция — Рама был очень рад возвращению России в те места. Немецкие колониальные войска ныне из региона выдавлены, что стало реакцией на упорные попытки Вилли выбить наши силы из ЮАР и общую цепочку плохих поступков: от взвинченных пошлин и парализации торгового оборота до демонстративных отказов оплачивать проход немецких судов через Канал. Нет билета — нет прохода, и я не без удовольствия наблюдал как кайзер жалуется на весь мир на злых русских, перекрывших для его доминиона важнейшую судоходную артерию.

Выстрелы в ногу — упорные, последовательные, сопровождающиеся русофобскими судорогами и закатанными от осознания величин собственного суверенитета глазами стали для Запада любимой формой досуга. Поразительно — я-то думал они так умеют только в моей реальности, а оказалось тем у Вильгельма сотоварищи еще учиться и учиться: «трубу»-то три года назад еще выключил, и к данному моменту немцам приходится закупать нефтепродукты у США, разиков этак в шесть дороже, чем до самоубийственной эскалации. Причем закупать в числе прочей и нашу с арабами нефть, которую хитрые американцы с радостью им перепродают. Высокородные клоуны — вот кто возглавил нынешнюю попытку Европы собраться в единый «рейх»!

Накал русофобии на Западе враги сформировали как надо: текстовые и звуковые «излучатели» (враги тоже радио освоили, причем как и у нас, провода дотягиваются даже до отдаленных деревень) трудятся сутками, объясняя добрым жителям Западной Европы и Америки, что во всех их бедах виноваты проклятые русские. Увы, насколько бы эффективной не была «мягкая сила», когда за дело берется системная политика государства, голоса любителей будущих врагов на общем фоне затихают — либо до лучших времен, либо — принудительно, через аресты и насилие от рук турбопатриотов.

Нацизм — это настолько сладкая отрава, что куда там той водке! Можно ничего не делать и все равно чувствовать себя замечательно: словно аристократ, ты по праву рождения лучше вон тех вот варваров. Нацизм — это не изобретение XX века, он — неотъемлемая часть самого европейского менталитета. Здесь и сейчас, в мире, где к счастью не случилось Нюрнберга и предшествующих ему преступлений, в национализмах даже самой радикальной формы народы в упор не видят ничего плохого. Да, мы, французы, официально самый лучший народ в мире, а вы все вокруг вырожденцы и генетический мусор. А в чем проблема? Вы что, не согласны? Странно.

Нацизм прост как полено и потому работает безотказно — последние годы Запад сплачивается, устраивает зловещие факельные марши, а немцы еще и научились приветствовать кайзера «римским салютом». Смотрю кинохронику и по спине сами собой бегут холодные мурашки. Здесь вам не там — ни единой сожженной деревни на родной земле я не допущу!

Прежде всего — работа с союзниками в Европе. Согласно договору, их земли превращаются в плацдарм для начала атак по врагам. Уцелеть по итогам войны этим странам не суждено — будут прикреплены к Российской Империи в качестве новых территорий — но пока об этом не говорим, ограничившись военным положением и передаче власти нашим армейским и гражданским чиновникам.

Ну а дальше, как положено, после больших армейских учений по обе стороны будущего фронта и предварительных мобилизационных мероприятий, наша армия впервые столкнулась с западноевропейскими группировками.

За прошедшие годы враги добросовестно подготовились к прошлой войне — обзавелись деревянно-перкалевой авиацией, научились направлять в небо пулеметы с пушками — типа ПВО, и научились оборудовать флот приборами, направленными на слежение за небом и водой. Все это в купе с иллюзиями генералитета и правителей должно было принести врагам победу. Изменилась и основная компонента армии — пехота. Мужики с той стороны фронта теперь экипируются автоматическим оружием, нормальными, адаптированными под «окопную возню» касками и — что актуально для передовых, «штурмовых» подразделений — кирасами.

Воевать на своих землях враги не хотели не меньше меня — вредно это для экономики и боевого духа — а потому военные действия начали именно они, попытавшись по нашей методике времен прошлой войны «вынести» авиацией и дальнобойной артиллерией наши передовые укрепления. Дело было на новых территориях — в Российской Галиции, выбранной врагами для начала кампании с целью поработать с ее населением и бывшими его соотечественниками. Выбить нашу армию, заручиться поддержкой сепаратистов и в дальнейшем вообще привлечь весь местный осколок Австро-Венгрии к кампании: а ну вместе как на злых русских навалимся!