Боксер 3: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Ну так что же теперь поделаешь, — пожала плечами Алла. — До утра посижу здесь, в зале ожидания. А утром поеду на метро. Как-нибудь доберусь, не маленькая. Спасибо тебе, что встретил, — она широко улыбнулась.

Мы сидели на неудобных вокзальных креслах и говорили о всякой ерунде. Как было в лагере, кто что отчебучил, кто что планировал после лета и получится ли реализовать эти планы… В общем, обычная светская беседа ни о чем. Если бы дело происходило где-нибудь в парке после обеда за мороженым, все было бы просто отлично. Но посреди ночи на вокзале, когда чувствуешь, как на бегу останавливаются мысли и немеет спина?

Внезапно у меня созрел план.

— Послушай, Алла, — прервал я ее рассказ об очередной подруженции, которая все не могла решить, стоит ей идти работать вожатой или нет. — Я думаю, ночевать здесь — не самая лучшая идея.

— Ну да, — вздохнула Алла. — Но других вариантов-то нет.

— Есть, — уверенно ответил я. — Сейчас идем ко мне в общежитие. У нас там есть один балбес, который почти никогда не ночует на своем месте, а ты хоть нормально ляжешь и поспишь. Переночуешь у нас в комнате, а наутро спокойно поедешь, куда тебе надо.

Алла уставилась на меня так, как будто я ей предложил выгнать из кабины поезда машиниста и улечься там.

— Но… это ведь неудобно как-то, — нерешительно проговорила она.

— Да все удобно! — сказал я. — Чего неудобно-то? Там вообще чуть ли не полэтажа наших, которые тебя знают. На соседней койке от меня Сеня, кстати, спит, он тоже обрадуется, когда тебя увидит. Пойдем! Сейчас дойдет минут за сорок-пятьдесят, пока устроишься — у тебя еще останется несколько часов на здоровый, крепкий сон.

— А как я туда пройду-то? — продолжала сомневаться Алла. — У вас ведь наверняка сторож там сидит, тем более по ночам….

— Ай, сторож, тоже мне, — отмахнулся я. — Там или баба Лида на ночь осталась, вахтерша наша, или действительно сторож. И она, и он — люди пожилые, они не то что ночью — днем-то засыпают на ходу. А по ночам их вообще не разбудишь. Так что тихонько пройдешь и все, главное — не шуметь. Да и, кстати, если уж кто-то из них будет на посту, мы просто их уговорим. Тут даже самые последние хулиганы легко кого-нибудь проводят на ночлег под гарантию тишины и покоя. А уж я-то и вовсе на хорошем счету и еще никого из них ни о чем никогда не просил.

— Но…

— Надо же когда-то начинать пользоваться своей идеальной репутацией! — настоял я.

Алла еще посомневалась, но как будто бы больше для вида, чтобы соблюсти нормы приличия. Обычная реакция девушек: вроде «я согласна, но сделай так, чтобы я ни за что не отвечала». Ну и ладно.

Конечно прогулка с красивой девушкой по ночному городу — это отдельный вид удовольствия, которому не способны помешать даже тяжелые чемоданы. (Хотя меня все время подмывало спросить, чего она туда такого нагрузила — домашнюю библиотеку перевозила, что ли?) Да и сама Алла, кажется, немного расслабилась и перестала переживать по поводу «это как-то неудобно». Я рассказывал ей про то, как протекает моя жизнь в «Динамо», про упорные тренировки. Конечно, не забыл о визите кубинцев и о том, что именно меня прославленные профи выделили из всех, кого они успели увидеть в Москве.

— А я никогда в тебе и не сомневалась, — игриво улыбнувшись, заявила Алла. — Ты такой упорный, что сразу видно: у тебя все получится!

Но, когда мы подошли поближе к общежитию, довольная улыбка стёрлась с моего лица. И чем лучше я мог рассмотреть силуэты в окне, тем чётче на нем прорисовывалась недовольная мина.

Честно говоря, я рассчитывал, что наш алкогерой Бабушкин снова убежит куда-нибудь на всю ночь. За всё время, сколько я тут жил, он ночевал здесь в лучшем случае неделю. В основном же его еще с вечера уносило в какие-нибудь компании, и на утренних тренировках он появлялся все реже и реже. А если все-таки появлялся, то зачастую даже не заруливал в комнату, приходя, что называется, «впритык». Так что фигура Бабушкина, который шатался по нашей комнате туда-сюда в одних трусах, удивила меня неприятно.

В кои-то веки я привел в комнату гостью, а тут это стихийное бедствие. Но плана своего я отменять не собирался.

Зайдя в здание, мы тут же наткнулись на нашу вахтершу, которая недоуменно уставилась на меня.

— Миш, ты чего это, невесту к себе жить привел? С чемоданами, гляжу… — шутливо спросила баба Лида. — А как же твой спорт?

— Баб Лид, — вполголоса заговорил я. — Тут такое дело. Это врач из детского лагеря, где я отдыхал летом. Приехала в Москву, поезд опоздал на несколько часов, метро закрыто, такси ехать отказывается. Можно, она переночует у нас в комнате? А завтра утром уедет. Я вам обещаю, что никакого шума не будет. Ну не на улице же человека оставлять!

— Это, конечно, да, — согласилась вахтерша. — Только ты смотри, чтоб до вашего тренера не дошло. Я-то, конечно, никому ничего не скажу — я тебя знаю, парень ты положительный. Но за ваших тренеров не скажу, как они к этому отнесутся, если прознают. Еще и мне влетит вместе с тобой, что посторонних в общежитие пускаю…

— Да не волнуйтесь, что вы, — заверил я ее. — Это и не в моих интересах тоже! Только я сейчас быстренько сбегаю, приберусь, а то я там все разбросал, как-то неудобно перед гостьей, хорошо?

Взбегая на лестничный пролет, я обернулся. Алла и баба Лида смотрели на меня с теплотой, как на знакомого ребенка, который очень быстро начал взрослеть. Ну а у меня в голове свербила одна и та же мысль: как мне убрать из номера Бабушкина? Сказать ему, что ко мне пришла девушка? Так это разговоров потом не оберешься. И сейчас расспросами достанет, и потом еще год как минимум будет вспоминать со своими дружками. Да и, по правде сказать, если кто-то приводил сюда тайком на ночь девушку, то особенного секрета из этого не делал — максимум просил всех заночевать где-нибудь еще, а часто даже и без этого обходились. А здесь сразу возникнут вопросы, почему его я прошу уйти, а Сеню — нет…

Внезапно меня осенило. Как я мог забыть! Я же заначил у себя в тумбочке бутылку виски! Вот и способ! Как чувствовал. Бабушкин в силу возраста еще не успел дойти до стадии выпивания в одиночку, и ему обязательно требовалась веселая компания, где были друзья с веселыми историями и девчонки, которые приходят в восхищение от одного его спортивного вида. Причем несколько таких компаний, как я слышал, обычно тёрлись неподалеку от нашей общаги — он умел выбирать себе друзей по своим потребностям. Вот на этом мы сейчас и сыграем!

— Денис, — с порога заявил я полушёпотом, — у меня к тебе предложение.

— У тебя? Ко мне⁇ — изумился Бабушкин. — Это еще какое⁈

— Понимаешь, мне тут случайно перепала одна вещь, — таинственно начал я, — так вот мне-то она совсем без надобности, а тебе наверняка пригодится.

— Это какая еще вещь? — продолжал недоумевать Денис.

Я порылся в тумбочке и извлек оттуда бутылку. Денис аж присвистнул от неожиданности.

— Ну тут ты прав, конечно, — ухмыльнулся он. — Применение я ей точно найду.

Он проворно взял бутылку и, наскоро одевшись, вышел. Через полминуты я выглянул в окно и увидел его, весело переходящего улицу с бутылкой виски в руке. Конечно, одно дело — идти в гости просто так и совсем другое — с бутылкой, с которой ты везде желанный гость. Поэтому он и мотался по комнате, бедный — маялся, соображая, где бы сейчас намутить алкоголя.

Я хотел было спуститься вниз, за Аллой, но тут открылась дверь, и она сама втащила в комнату свои чемоданы.

— Ваша бабулька — просто прелесть, — сообщила она шепотом, пытаясь отдышаться. — Сначала все рассказывала мне про тебя, какой у нас Миша, дескать, образцовый мальчик. Видимо, приняла меня за какую-то твою родственницу — не просто же так ты врача будешь к себе приглашать. А потом сказала, что лучше мне уже подниматься к тебе. Говорит, бардак меня все равно не испугает, да и не такие уж вы здесь неряхи, чтобы в обморок от этого падать. А если мне там с ней сидеть, то может пройти кто-нибудь из начальства, и тогда придется объясняться.