Боец 6: лихие 90-е (СИ) - Гуров Валерий Александрович
Для самого Варианта такое развитие событий стало большим сюрпризом. Он, прижатый мордой к спинке кресла, с зафиксированными сзади руками, выкрикивал обычные «авторитетские» угрозы: «вы знаете, кто я», «считайте, что вы безработные», «молитесь, чтоб вас не узнали»… Конечно, наблюдать, как вяжут таких наглых беспредельщиков, несмотря на их распальцовки — это отдельное удовольствие. Бандиты выражались — на лоха и мамонт идет. Сейчас же лохами были они. Степаныч усыпил бдительность Варианта, подвел под статью и вскрылся.
Но Вариант хотя бы просто кричал и не рыпался физически. Видимо, статус не позволял. А вот рядовые бандюганы были намного развязнее. Разумеется, их тоже уложили на пол, но они то и дело вскакивали и вступали в драку с омоновцами. По идее, это тоже надо было бы снимать телекамерами — картинка была бы захватывающей. Но, если не ошибаюсь, трансляция прервалась в момент захода ОМОНа в здание. Не дураки же они — давать фиксировать на чужие камеры свою работу по задержанию.
А жаль. Любителям острых боевиков и детективов было бы на что посмотреть. Вот рослый омоновец умудрился зафиксировать сразу двух бандюганов и уселся на них сверху, чтобы не рыпались. А вот, наоборот, двое омоновцев с трудом укладывали на пол здоровенного «быка». Тот, понятное дело, поддаваться не хотел и постоянно пытался сбросить омоновцев со своих рук, как прилипшую паутину. Но через какое-то время успокоили и его.
Я внутренне посочувствовал силовикам. Применять оружие им было ни в коем случае нельзя: в зале находилось множество обычных зрителей, которые вообще не понимали, что происходит. И вероятность зацепить кого-то из них была слишком высока, тем более что бандиты наверняка воспользовались бы ситуацией и начали прикрываться простыми людьми.
Поэтому омоновцы были вынуждены работать исключительно врукопашную. «Хорошо, что перед турниром эти бычары сдали стволы!» — подумал я. «Иначе сейчас началась бы такая кровавая баня, что представить себе страшно».
Однако и без кровавой бани каша заварилась серьезная. Омоновцы работали дубинками, но какого отморозка можно напугать какой-то дубинкой? Там у половины, если не больше, за спиной по паре ходок. И возвращаться за решетку никто особо не хотел. Поэтому на каждый удар дубинкой приходилось по ответному удару кулаками или просто тем, что первое подвернётся под руку. Один особо ретивый громила даже ухитрился выхватить дубинку у омоновца и пару раз его ударить. Впрочем, дальше этого зайти он не сумел: на выручку подоспели другие бойцы в форме. И мне кажется, тот дурень очень пожалел о своем поступке. Во всяком случае, об этом говорили издаваемые им звуки.
За общей суматохой, будучи увлечены залом, все как-то позабыли про ринг. Хотя не исключаю, что была отдельная команда по рингу и служебным помещениям не работать. Всё-таки вся публика, которая интересовала силовиков, находилась в зале, а у остальных должна была быть возможность укрыться или незаметно для бандитов уйти.
Я к этому моменту уже более-менее оклемался: видимо, сказалась толком нереализованная злость в последнюю минуту боя и нешуточный адреналин, который выплеснулся во мне при начале операции. Спустившись с ринга, я успел сходить в раздевалку, обтереться полотенцем и сменить одежду на сухую. Не бегать же по залу в одних трусах! Операция будет закончена явно не через минуту: слишком сложная задача, слишком много людей, слишком большая территория.
Было несколько минут, чтобы передохнуть. Я взял бутылку воды и присел на лавочку. Интересно, как теперь обстоит дело с изменением сетки передач на телевидении? Вроже бы мы условились продлить трансляцию, а теперь ее пришлось, наоборот, закруглить раньше времени. Можно ли двигать программу дважды туда-сюда за сутки и придется ли мне оплачивать все эти изменения? Надо будет переговорить об этом с Глебом поподробнее, когда ОМОН закончит работу и уйдет.
Я тяжело выдохнул, взглянув на распухшее колено.
Какой же кайф, оказывается, просто сидеть и пить воду! Прямо как в зрительном зале. Кстати, о зале. Интересно, а где сейчас Алина? Ее-то омоновцы точно не будут дубасить дубинками. Такие вещи всегда четко оговариваются командиром. А то ещё, чего доброго, отдубасят сотрудников другого ведомства, а ты потом отвечай.
Но и вскочившей со своего места и отбежавшей в сторону я ее тоже не припомню. Может, она сейчас наравне с командиром управляет ходом операции? А может, я просто не заметил, как она отделилась от общей толпы? Все же, что ни говори, она — профессионал в штате спецслужб, а я до недавнего времени находился в таком состоянии, что вообще мало чего видел и замечал.
Я решил отправиться обратно в зал и поискать глазами Алину. Объясняя это тем, что мне было просто интересно, куда она вдруг подевалась, я неохотно признавался самому себе в том, что я просто-напросто боялся за нее. А ещё боялся, что увижу, как какой-нибудь омоновец, пусть даже случайно, попадет по ней своей дубинкой. Я точно знал, что я не удержусь и обязательно вмешаюсь, а тогда ситуация могла стать и вовсе неуправляемой.
Хотя в чем тут особенно было признаваться-то? Тоже мне, секрет Полишинеля…
Алины нигде не было видно — ни в зале, ни в служебных коридорах. А я-то думал, как она отреагирует, увидев меня после победы (пусть и не зафиксированной). Ну и ладно. Главное она уже увидела, а об остальном поговорим после.
Теперь же, стоя у входа за кулисы, я наблюдал, как омоновцы постепенно одерживают верх над бандитами. Каким-то шестым чувством понимал, что для меня вечер ещё не окончен.
Безупречной работе своей интуиции мне пришлось порадоваться уже через пару минут. Мое внимание привлек ближайший ко мне сектор: из-за того, что зрителей там было изначально очень мало (обзор оттуда открывается не самый удачный, и обладатели этих билетов предпочитают наблюдать турнир стоя, но в более выгодном месте), омоновцы согнали их на соседний сектор и разбирались с ними уже там. И вот теперь я боковым зрением заметил какую-то движуху в пустых рядах.
Повернув голову, я буквально обалдел от увиденного. Какой-то деятель, держа под мышкой уже знакомую мне папку со ставками тотализатора, направлялся в сторону выхода. Осторожно оглядываясь, не привлекает ли он внимания омоновцев, он тащил к выходу несколько сумок с чем-то, по очертаниям напоминающим маленькие кирпичики…
«Ах ты сука», — мелькнуло в голове.
Папка… тотализатор… заваруха… убегание… все сходится! Кто-то под шумок попер все бабки, которые были поставлены!
«Ну нет. Хрен ты от меня уйдешь!», — подумал я и побежал к мотоциклу. В конце концов, помимо моей ответственности за все, что связано с турниром, там были и мои деньги тоже.
У мотоцикла я наткнулся на Танка, который протирал его тряпочкой и любовно разглядывал механизмы. Если бы дело происходило в более спокойной обстановке, этой картине вполне можно было бы умилиться: более трогательного и даже в чем-то детского выражения лица у Танка я не видел никогда. Но сейчас предаваться сентиментальности было некогда.
— Боец, гляди, какая офигенная машина! — восхищённо произнес Танк. Он был настолько увлечен мотоциклом, что даже не заметил моего взвинченного состояния. — Я все детство о таком мечтал! Хотел купить, да родители денег не дали, а потом…
— Танк, родной, не до этого, — оборвал я поток его воспоминаний. — Прыгай на сиденье, поможешь!
— Что такое? — встревоженно спросил он.
— Кто-то прямо сейчас свистнул все бабки с тотализатора. Надо его остановить, — кратко бросил я в ответ и завел мотор.
И вовремя! Выехав из здания, я увидел, как в паре сотен метров от него тот парень, которого я видел в зале, запихивает сумки в багажник «Мерседеса» и, в сотый раз быстро оглядевшись, садится за руль. Машина взвизгнула тормозами и тронулась с места. А я на мгновение оцепенел от увиденного. Внешность этого грабителя показалась мне до боли знакомой.
— Глеб, сука ты продажная! Стоять! — заорал я, и мой мотоцикл унес нас с Танком прямо вслед за «Мерседесом» большого телевизионного начальника, нашего информационного спонсора и делового партнёра.
