Клаус Нойман - Правда об "Орловским инциденте"
– Поехали! – Миша воткнул передачу, и нажал на газ.
Мощный движок заурчал громче, и автобус медленно вырулил на Московскую.
***
Команда Гак-клуба расположилась в самом конце салона автобуса.
Маша сидела рядом с Витьком и мрачно вертела в руках пустой магазин. Идея брать с собой отряд милиции, или кто они там, ей совсем не нравилась. Но раз Миша решил, то пусть так и будет. Да и не оставлять же людей в этом рассаднике.
Несколько десятков здоровенных безликих мужиков с дубинами и щитами заняли все сидячие места перед ними, и еще пара осталась стоять в проходе. Их главный, что характерно – единственный, снявший шлем, о чем-то переговаривался с Мишей, сидя рядом с водительским местом.
Сзади неё Степаныч что-то тихо обсуждал с незнакомым мужиком в одежде строителя. Еще один выживший. На последнем ряду Док и Катюша занимались Колей. “Мистер Сексуальные Девиации” Ярик сидел по другую сторону прохода, отстраненно смотря в окно. За ним расположились Олины родители. Сама Оля попыталась было помочь Доку, однако тому сейчас явно было не до неё, и Оля потерянно стояла посреди прохода.
– Оль, садись, они там сами справятся, – почему-то приглушив голос, сказала ей Маша, и, повернувшись к Витьку, – Человек-качок, уступи место девушке. Вон, к рыцарю иди, вам там веселее вдвоем будет.
– Ээ… Ну, ладно… – протянул Витек.
Лязгнув железом, он встал. Протиснулся мимо Маши, аккуратно, даже нежно держа гатлинг стволами вниз. Уселся рядом с Яриком.
– Прикинь, засада, – обрисовал вкратце свое отношение к сложившейся ситуации.
– Да вообще, – согласился с ним Ярик.
Оля села на место Витька.
– Оль, теперь все хорошо уже. – Похоже, они поменялись ролями, и наступила Машина очередь приводить в чувство подругу. – Родителей ты забрала, все целы. Стоп… А где Юля?
– Нету больше Юли, – послышался тихий голос Степаныча с заднего сиденья. – Током убило.
– Как??? – одновременно спросили Маша с Олей.
– Да как-то так. Случайно. Электричеством, – не сказать, чтобы прояснил ситуацию Степаныч.
Все притихли. Маша пыталась как-то осознать смерть Юли, вдвойне странную, если разобраться. И в обычных то условиях люди редко гибнут от удара током, а уж посреди эпидемии оживших мертвецов это просто уникальный случай. Надо быть или полной дурой, или попасть в крайне необычное стечение обстоятельств, чтоб вот так умереть.
Хотя, с Юлей это точно первый вариант. Конечно, нехорошо так о мертвых говорить. Так она и не говорит, а лишь думает.
Пока Маша осмысливала нелепую гибель знакомой, мимо неё прошуршали двое людей в белых халатах, которые были со спецназом. Она обернулась. Врачи что-то оживленно обсуждали с Доком. Послышался удивленный и негодующий возглас: “Укушен!”.
Укушен! Слово пронеслось по рядам во внезапно наступившей тишине, заставив обернуться всех пассажиров сумасшедшего рейса.
Один из сидевших поблизости безликих сорвался с места, и уверенно направился к импровизированному лазарету.
Резко дернул рукой, расправляя железную дубинку.
Очевидная догадка не оставляла Маше времени на раздумья. Она одним движением выпрыгнула в проход, и встала, перегородив дорогу черной фигуре, сжимая в руках неизвестно как там оказавшиеся “беретты”. Оружие Маша выхватывала уже рефлекторно, сама этого не осознавая.
– Не вздумай, – негромко и твердо произнесла она.
Черный не останавливаясь, поднял руку, намереваясь отодвинуть Машу с дороги. Этого ему делать не стоило.
Поднырнув под мощную руку с дубинкой, Маша оказалась вплотную к безликому, и, выпрямляясь, нанесла удар рукояткой “Беретты” по зеркально-черному щитку шлема. Искаженное Машино отражение распалось на множество отражений в каждом из кусочков пошедшего трещинами стекла. В ту же секунду Маша обрушила удар второй рукой на шлем спецназовца. Черные осколки вперемешку с красными каплями брызнули в стороны из-под рукоятки пистолета. Фигура отшатнулась назад. Под шлемом показалось залитое кровью молодое лицо.
– Не вздумай, – повторила Маша, наставив обе “Беретты” на спецназовца.
Схватка длилась от силы три секунды, однако за это время обстановка накалилась до предела. Вскочившие спецназовцы схватились кто за дубинки, кто за пистолеты, и уже вступили бы в драку, но чуть позади себя Маша услышала металлический лязг, тонкий вой двигателя, закручивающего стволы гатлинга, и громкий Витьков окрик:
– Стоять, на!!! Тебе сказали “не вздумай”, чего непонятного?!
Ни один из спецназовцев не ответил. Две группы стояли друг напротив друга, не решаясь предпринять что-либо. Исход возможной схватки многочисленных профессионалов с тяжело вооруженной небольшой группой гражданских был непредсказуем. Даже собственные шансы Маша оценила в 50/50, слишком уж много противников, и очень тесное пространство.
А черные тоже не дураки, против гатлинга переть не торопятся.
Автобус заметно ускорился. Похоже, Миша начал приводить в действие собственный “план Б”, видит же в зеркале, что в салоне творится. Резкий удар по тормозам может, как минимум, лишить всех равновесия, а то и с ног сбить, особенно, если не ожидаешь.
Боковым зрением Маша выхватила проносящиеся за окнами магазинчики и кафе супербазара завода Медведева.
Снова сосредоточилась на противнике.
– Отставить, вашу мать!!! – раздался громоподобный рык из головы автобуса. – По местам все расселись, быстро! Как дети малые, честное слово!
Командир черных прошел сквозь толпу своих подчиненных, будто их и не было вовсе, настолько быстро они уступали ему дорогу. Остановился перед Машей.
– Что у вас тут?
– Пациент был укушен, – послышался позади голос одного из медиков, видимо.
– Да и хрен бы с ним, – моментально разрешил проблему главный, – Что за драка???
– Я ж его это… – подал голос Машин неудачливый противник, – Хотел чтобы… А она…
– Что хотел??? – повернулся главный к спецназовцу. – У тебя приказ был?
– Нет…
– Так какого ж лысого ты в драку лезешь без приказа??? Ты, блин, понимаешь, что из-за тебя сейчас все могли погибнуть??? Вас, блин, сколько учить-то можно??? Да я б тоже не стал вас из этой жопы вытаскивать, если б знал, что начнете творить почем зря! На хрена соляру жечь, да ресурс вертушек вырабатывать, чтоб таких гоблинов возить??? – командир перевел дух. – На место сядь!!! Потом решим, сколько тебе нарядов давать. Нос ему пластырем что ли залепите кто-нибудь, чтоб все тут не засрал.
Главный снова повернулся к Маше. Очень внимательно посмотрел на неё. Видно, что прям распирает его от любопытства, но вопрос задал почти нейтральный:
– Что ж не сказали-то???
– Вы на Колю посмотрите сами. – Маша не хотела пускаться в долгие объяснения, но выбора, похоже, не было, – Глаза у него нормальные. Сам живой, хотя прошел почти час. И место укуса ему сразу срезали. Не заражен он.
– Понятно. Разрешите? – спросил он, проходя мимо Маши к задним сиденьям.
Перед последним рядом было уже не протолкнуться: трое медиков так и стояли кружком, как во время прерванного спора, плюс Катюша, находящаяся рядом с больным.
Неожиданно легко сдвинув людей в белых халатах, главный подошел к Коле, наклонился над ним.
– Как самочувствие, гражданин?
– Ух ты, черный врач! – немного странно ответил Коля. – Доктор Смерть??? – изумился он.
– Не, он пока занят, не подошел еще, – успокоил Колю командир. Потом повернулся к врачам: – Чем это вы его так?
– Какой был анестетик, такой и вколол, – ответил Док. – Подумаешь, небольшая спутанность сознания. Ну, может, чутка галлюциногенного эффекта. Ничего же страшного.
– Ага. Вы уверены, что он тут не перезаражает всех?
– Насколько вообще можно быть в чем-то уверенным в сложившихся обстоятельствах. Пациент жив. Ни одного признака зомбизма у него не наблюдается.
– Чего?
– Я решил это назвать зомбизмом. Болезнь Лошадкина будет звучать смешно.
В подтверждение его слов с заднего сиденья раздался взрыв хохота.
– Болезнь Лошадкина! – угорал Коля, – Док – Лошадкин! Ха-ха! Лошадкин доктор!!! Бга-га-га!!! Стоп! Это выходит… Выходит, я – лошадка???
Коля затих и задумался.
– А по мне, хоть как называйте, – командир спецназа вернулся к прерванной беседе, – Лишь бы на людей не бросался.
– Да не бросится он, – устало повторил Док. – Я вообще хочу ему сейчас общую анестезию, и провести ампутацию. Если оставить, нормально он ходить все равно уже не сможет, а вот риск инфекции и последующей гангрены сильно возрастает.
– Голову себе ампутируй, коновал! – снова ввязался в разговор Коля. – Как я приседать буду? Это моя нога, а не твоя, и не лошадиная!!!
– Вы прям здесь его резать собираетесь? На ходу???
– Нежелательно, конечно. Но когда мы теперь доберемся до ближайшей работающей больницы – вообще неизвестно. А чем быстрее проведем операцию, тем меньше риск. Но, замечу, реакция на препараты у пациента весьма странная. От такой дозы нормальный человек давно бы отключился, а он только “поплыл”…
