Максим Бобух - Аlexandr
- Не стоит беспокоиться, Лаврентий Павлович, не допустим.
Когда казаки Исаева и Иловайского втягивались на Сенатскую площадь, она уже бурлила от народа. Здесь уже были Преображенские и Измайловские полки.
- Это не к нам скачет? - спросил Иловайский у Исаева.
- А к кому еще.
Молодой кавалергард со смутно знакомым лицом, точно, вспомнил Исаев, он был адъютантом у Шевича Ивана Егоровича, приблизился на три метра.
- Господа, Император зовет вас к себе.
- Ох, что-то затевается, точно тебе говорю, - проворчал Иловайский. Казачьи начальники, отдав распоряжения своим заместителям, отправились за адъютантом.
Войска располагались по периметру площади, сам же император со свитой находился в зале здания Сената. Здесь уже собрались Граф Николай Николаевич Татищев, командир Преображенского полка, Князь Николай Васильевич Репнин, Граф Кирилл Григорьевич Разумовский, командир Измайловского полка, Петр Федорович Берхман, командир лейб-гренадерского полка и командующий войсками в Санкт-Петербурге. Здесь же был и Аракчеев, наверняка его артиллеристы тоже присутствуют на площади. Князь Зубов с братьями тоже решил поддержать Александра. Князья Безбородко, Салтыков, граф Остерман. Все сильнейшие люди собрались в большом зале Сената. Рядом с Императором стоят Павел Александрович Строганов и Берия. Коныгин Алексей Матвеевич тоже был здесь, видимо наследник вызвал его заранее, а то как бы он оказался в столице. Тут в зал вошел камердинер императрицы Иван Тюльпин.
- Нашел, вот указ императрицы об назначении великого князя Александра Павловича наследником престола.
Это заявление было встречено бурной овацией, господа генералы смеялись и хлопали друг друга по спинам.
- Господа, - подал голос Александр. - Я рад видеть такое количество преданных мне людей. Но дело еще не сделано. Нужно немедленно занять важные точки в нашем городе и не допустить, не дай боже такому случиться, беспорядков в городе. Так же необходимо блокировать войска Великого князя Павла Петровича в Гатчине. Лаврентий Павлович раздаст вам бумаги, где будут указаны задачи ваших подразделений. Надеюсь, вы меня не подведете. С богом господа.
Исаев, получив бумагу, тут же углубился в чтение. Что ж, ему досталась почетное место в конвое Его Императорского Величества, который самостоятельно собирался добраться до Гатчины.
Когда кавалькада высоких лиц выехала на центр площади, войска уже были выстроены. Тяжелые темные тучи, холодный ветер. Начищенные сапоги, бляхи и оружие. Парадная форма, штандарты и стяги. И молчание, это придавало обстановке несколько мрачные оттенки.
Тут белый мерин, на котором сидел император отделился от толпы.
- Приветствую вас воины! - во все горло крикнул Александр и площадь взорвалась криком 'Да здравствует ваше императорское величество'.
Неожиданно, Александр дал коню шекеля, и помчался вдоль строя, с поднятой в рукой, как Римский император, приветствующий свои войска. Солдаты поддержали императора громовыми раскатами.
- Воины, богатыри, - остановившийся император явно собирался произнести торжественную речь.
Весь мой яркий и эмоциональный спич сводился к обещаниям сделать жизнь лучше, разбить врагов, хранить народ и родную землю. Но в эту речь я вложил столько эмоций, что почувствовал себя выжатым как лимон. Но главного я добился, завел толпу. Покажи сейчас кого, кто мешает мне сделать их жизнь лучше, и они пойдут и порвут того голыми руками.
Командиры полков уже отдают приказы своим солдатам, войска разворачиваются и готовятся занять свои позиции.
- Николай Николаевич, - обратился я к своему гофмаршалу. - Возьмите Тюльпина и князя Зубова, и оформите все необходимые бумаги. Еще нужно подготовить мою коронацию. Я надеюсь на вас.
- Я не подведу, ваше величество, - Головин поклонился, насколько это позволяло положение всадника.
- Платон Александрович, - обратился я к Зубову, - не сочтите за немилость.
- Что вам будет угодно, ваше величество, - князь прекрасно понимал, что теперь он полностью зависит от моей милости, по крайней мере, пока меня поддерживает такое количество войск.
- Помогите графу Головину в делах бумажных. Вы были последнее время близки к Императрице, и вы будите незаменимы.
- Спасибо за лесную оценку, ваше высочество.
Через несколько мгновений нас покинули Зубовы, Головин и Тюльпин.
- Александр Андреевич, Федор Андреевич, - Безбородко и Остерман, старые соперники, приблизились ко мне. - Я бы хотел, чтобы вы занялись делами Сената и Государственного совета. Нужно обеспечить передачу власти, мне нужны справки на всех, кого сочтете нужным повысить, или отправить в отставку.
- Будет сделано, ваше высочество.
Ко мне подъехали Шевич, Разумовский и Коныгин.
- Ваше величество, мы готовы. Велите выступать? - Иван Егорович Шевич как всегда был по-военному краток и лаконичен.
- Выступаем.
Через час мы вышли из города и взяли курс на Гатчину. В авангарде шли атаманцы Иловайского. За ними сводные Нижегородские полки, Измайловский полк. Замыкали шествие конные артиллеристы Аракчеева под защитой кавалергардов Шевича. По флангам шли казаки Исаева. Перед войсками была задача блокировать верные Великому князю войска, и принудить Павла к отречению от трона. В случае сопротивления, начать бомбардировку гатчинского дворца. Терять людей при штурме не хотелось, именно поэтому были взяты артиллеристы Аракчеева.
- Ваше величество, взяли их, - прокричал атаманец, подскакавший ко мне.
- Кого взяли? - не понял я с начала.
- Батюшку вашего, Павла Петровича.
Оказалось, что Павел, получив сообщение из Петербурга, без замедления выехал в столицу. Его сопровождали двадцать офицеров Павловского полка. Под деревней Гучино, они натолкнулись на авангард Иловайского. Казаки, следую моему указу, обошлись без стрельбы и убийств. Весь конвой повязали, А великого князя ведут ко мне.
- Прикажете остановиться, Ваше высочество? - спросил Шевич, занявший пост командующего моего корпуса.
- Нет, Иван Егорович. Движение продолжаем. Обратно повернем после присяги Павловского полка. Не то их офицеры могут неправильно понять эту ситуацию.
Павел появился верхом, в сопровождении двух атаманцев. Одет он был в свой любимый Прусский мундир, который напоминал ему о бравых солдатах Фридриха. Правда, вид у великого князя был далеко не бравый. И хотя он сидел в седле ровно, с высоко поднятой головой, в глазах его можно было увидеть обреченность, смирение со своей судьбой.
- Bonjour, papa, Quelle coincidence! (Какая встреча!) - поприветствовал я Павла.
- Не кривляйся, - ответил Павел таким тоном, как будто мне лет десять, мы с ним вышли на прогулку и он меня ругает за баловство.
Я сразу почувствовал себя глупо. Ну зачем мне нужна была эта ирония.
- Зачем же ты едешь в Санкт-Петербург? Ты же не любишь столичный свет?
Я решил сделать вид, будто не заметил упрека, и продолжил в том же духе. Павел бросил на меня злобный взгляд, но тут же успокоился. Великий князь шел справа от меня, вокруг шли мои друзья, приближенные и командующие полками.
- Почему я должен давать тебе отчет? - сухо поинтересовался Павел и гордо вскинул голову.
- Потому что я Император, - спокойно ответил я.
- И уже короновался? - теперь в голосе великого князя можно было почувствовать иронию.
- Нет, но мне никто и ничего не помешает. И даже вы.
- Вот как? И что вы со мной сделаете?
- Ничего, вы подпишите отречение от всех прав на трон. Бланк манифеста у меня с собой. Вам только подпись поставить.
- А потом? В казематы меня отправите, а там по-тихому придушите? Так? - Павел начал заводиться.
- Нет. Зачем мне это. Получите хорошую пенсию, будите заниматься тем, что хотите. Кроме управления государством
- Думаете, справитесь с управлением лучше меня? Эти льстецы съедят вас, будут вертеть вами и нашей богом данной землей.
- Если так болеете за государство, могу предложить вакансию личного советника. Войдете в императорский совет. Как вам?
- Мне надо подумать, - тихо произнес Павел.
Скорость движения приходилось подстраивать под скорость движения пехоты и артиллерии. Поэтому прибытие в Гатчину ожидалось только на следующий день. Но все равно мы шли с максимально большой скоростью. С проблемой возможного восстания нужно было покончить как можно быстрее. Если начнется заварушка у нас, в столице, то есть вероятность, и она не маленькая, что начнутся выступления крестьян.
- Я согласен, - после почти получасового молчания, произнес Павел.
Лицо его имело такое выражение, какое бывает у человека, решившего на решающий шаг. Как Цезарь, перешедший Рубикон.
- Хорошо, вы подпишите манифест?
- Давайте.
Отъехав от основной колонны, мы устремились к ближайшему дому. Хозяин избы, я радостью уступил ее нам, получив за оперативность золотой рубль. За столом расположились Я, Павел и мои офицеры. Аракчеев достал из своей сумки две свернутые трубкой бумаги и передал их Павлу. Но тот не стал сразу их подписывать, а сначала внимательно их прочитал.
