Станислав Сергеев - Достойны ли мы отцов и дедов Часть 2
В той стороне, куда ушли оба катера снова раздались одиночные выстрелы из винтовок и грохот нашего пулемета, после чего все стихло. Тут как раз подошел и отряд Строгова, благоразумно предупредив меня по радиостанции и не выходя из леса.
Я посмотрел на часы. Было уже около двух часов дня, и до темноты целая вечность.
Нам оставалось еще полчаса ждать результата, пока не увидели идущие в нашу сторону два катера. То, что катера уже наши я не сомневался, вот только, сколько времени это продлится. Подошли оба катера и с них резво спрыгнули оба ОСНАЗовца, а вот Игорь что-то не появлялся. Заподозрив недоброе, я тормознул бойцов, и пока из-под прикрытия береговых кустов вышел Строгов со своими людьми и дошел до нас, я успел их опросить.
— Где моряк?
— Немец гад, притворился мертвым и задел морячка.
— Твою мать. Как сильно?
— Пока в сознании. Помощь мы оказали, но не жилец.
— Быстро на катер. Показывай где раненный.
Игорь действительно был плох. Пуля попала в живот. Его наскоро перевязали, но это максимум что смогли сделать в данной ситуации. Мне оставалось сделать ему противошоковый укол из аптечки, которую всегда таскаю в разгрузке.
Мы отошли со Строговым в сторону переговорить о планах на ближайшее будущее. Капитан получил во время рукопашной неслабый удар по физиономии, поэтому его левую сторону лица украшал вполне приличный синяк, и голова при этом дрожала. Видимо он сам не до конца отошел от удара, поэтому говорил немного вяло, растягивая слова.
— Что дальше майор? Твой сопровождающий ранен. Бери моего бойца, больше ничем помочь не могу.
— Нет. Ты понимаешь, что после этого твоего бойца я не смогу отпустить? Не тот случай.
Я умышленно его пугал, но он знал правила игры и был профессионалом.
— Понимаю. Но надо выполнить задание. Для этого мы здесь.
— Хорошо. Оставляй на свой выбор, можно того же Егора.
Я кивнул на бойца, с которым мы уже работали вместе.
Капитан согласно кивнул, хотя лицо его окаменело, представлял, что отправляет человека на смерть.
— Что с моряком делать будешь?
— Он пойдет со мной до конца.
Тихим безжизненным голосом, Строгов поинтересовался.
— Понятно. Нам что делать?
— Грузитесь на катера и уходите вверх по течению, уводите погоню. Дальше уже по своему плану. Что с раненным?
— Тоже ранение в живот, внутреннее кровотечение. Нужно операцию делать, в наших условиях не жилец.
На последних фразах мы уже подходили к катерам, на которых уже размещались люди Строгова, нацепив на себя кителя и каски уничтоженных противников, создавая впечатления, хотя бы издалека, что на кораблях немецкие экипажи.
Я шел рядом и думал о превратностях судьбы. Посмотрел на раненного бойца, молодого парня, радиста, и что-то толкнуло меня.
— Раненного оставишь со мной если повезет, может удастся его спасти.
Строгов удивленно посмотрел на меня.
— Ты же сказал….
— Да сказал, но о ликвидации никто ничего не говорил. Просто люди перейдут в мое распоряжение, и будут иметь особый статус… до конца жизни. Все, времени нет. Принимай решение.
У Строгова не было выбора. Он и оставшиеся от группы пять человек погрузились на большой катер, малый взяли на буксир, отошли от берега и ушли вверх по течению. Буквально минут через десять, когда мы с Егором ушли в прибрежные кусты и готовили раненных для транспортировке в воде, над рекой прошли два самолета с немецкими опознавательными знаками в сторону ушедших катеров. Оттуда послышался характерный грохот ДШК перекрывающий треск авиационных пулеметов. Егор пристально взглянул на меня, но взял себя в руки и стал дальше помогать перебинтовывать радиста, который был очень слаб от потери крови. Мы и его и Игоря перебинтовали, замотали места ранений в обрывки резиновых гидрокостюмов которые были в комплекте с дыхательными приборами, защитив, таким образом, раны от попадания речной воды. После чего забрались глубоко с раненными в камыши, куда перетащили все необходимые для транспортировки вещи и затаились до вечера. Вторую радиостанцию я предусмотрительно забрал у Строгова, она ему сейчас ни к чему.
Мимо нашего укрытия по реке прошли еще два катера, которые уже целеустремленно неслись вверх по течению, догонять беглецов. По сути дела, мой план с отвлечением внимания удался, но мне от этого легче не было, единственное, что я мог помочь, это постараться позаботиться о раненных.
Пока я размещал раненных и надувал несколько автомобильных камере, которые мы прихватили из Москвы на всякий случай, для создания надувного плота, Егор пробрался на берег и тщательно убирал все следы, по которым нас могли найти в камышах, зато оставил несколько отличительных следов, чтоб немцы, не раздумывая, стали гоняться за катером.
Время медленно тянулось, раненные страдали от жажды, но при таких ранениях нельзя давать пить, поэтому мы периодически смачивали губы обоим и тихо переговаривались с Егором. Это был так, разговор ни о чем. Оба были на взводе и с нетерпением ждали темноты. Тяжело это было. Игорь пришел в себя. Пришлось ему пояснить, что нас ожидает этой ночью, но парень оказался настоящим и даже в такой ситуации не потерял силы воли, терпел боль и крепился. Пока наступили сумерки, мимо камышей, в которых мы затаились, несколько раз проходили патрули, которые быстрым темпом шли в основном вверх по течению, осматривая берег на предмет высадки людей.
Ну вот и долгожданная темнота. Я достал второй прибор ночного видения и объяснил Егору как им пользоваться также и вторую радиостанцию отдал ему. После чего мы связали с помощью строп и обрезков камыша нечто похожее на плот, плавучесть которому обеспечивали надутые не до конца автомобильные камеры. Расположили тут же раненных, оружие и другой груз и стали потихоньку сдувать камеры, чтоб почти все было чуть притоплено и не сильно выступало из воды. Для маскировки нашли на берегу корягу и спихнули ее в воду. Если даже во время плавания нас заметят, то это будет хоть какой-то маскировкой а в случае обстрела и защитой. Когда стало совсем темно вывели плот в реку и стараясь не шуметь поплыли по течению чуть подгребая, чтоб двигаться чуть быстрее. По моим прикидкам скорость течения 2 километра в час, при подгребании увеличивается до 3–5 километров в час. Часа три-четыре такого плавания и будем возле портала.
Мы плыли, старательно гребя, но при этом, стараясь не растрачивать силы и держать головы раненных чуть выше уровня воды.
Несколько раз, посередине реки проходили корабли, с виду больше похожие на баржи. Пару раз проходили катера, освещая небольшими прожекторами берег, но к счастью нас они не заметили. Хотя в такие моменты мы замирали и старались прикинуться корягой, за которой прятались.
Глава 20
По моим прикидкам до портала оставалось километров семь, когда я смог более ни менее установить радиосвязь с бункером. До этого я периодически шептал в гарнитуру микрофона.
— База, база ответьте Фениксу.
И как плату за мои старания услышал в наушнике ответ:
— Феникс, это база слышу вас плохо, но ведь слышу!
Ну, наконец-то. По манере говорить сразу узнал свою супругу, хотя канал радиосвязи сильно искажал человеческий голос.
— База определите наше местоположение.
— Уже делаю.
Пауза.
— Есть… то точки перехода шесть километров по течению. Сам сможешь к точке подобраться?
— Нет. Я не один и со мной два «трехсотых». Нужна помощь.
— Понятно. Сейчас Бычка к вам на надувной лодке отправлю.
— Только осторожно, а то немцы проводят активные поиски.
— Да уже наслушались про ваши подвиги. Они сейчас выше по течению захваченный катер ловят.
— Так мы вроде два захватили.
— Второй катер самолеты потопили. Но немцы что-то кричали про ответный огонь, и вроде как один до аэродрома не долетел, где-то в лесу упал.
— Это хорошо, Строгов не из тех, кто позволит себя просто так расстреливать.
На этом мы пока прекратили общение. Насколько я понял, там сейчас идет возня с пропихиванием через портал надувной лодки и установки на нее мотора.
На время и нам пришлось затаиться. Метрах в пятидесяти, прижимаясь к берегу, медленно прошел патрульный катер, но при этом все бортовые фонари были погашены, на носу стоял человек и шестом осторожно прощупывал глубину. У меня сложилось впечатление, что народ прячется, так же как и мы. Близость спасения все больше нервировала. Как же надоела эта война. Где же та жизнь, когда просто ходил на работу, и основная проблема была досидеть до конца рабочего дня.
А мы все плыли в темноте. Минут через тридцать на связь уже вышел Артемьев и предупредил, что приближается на резиновой лодке. К моему вящему удовольствию он шел не на веслах, а использовал электродвигатель с аккумулятором, из снаряжения дайвера, и поэтому без грохота двигателя моторной лодки и не так быстро, но уверенно к нам приближался. И вот наконец долгожданная встреча. Оказалось, что лодочный мотор он тоже прихватил, на случай если придется в срочном порядке уносить ноги. Санька, уцепившись за корягу, помогает нам затягивать тела раненных в лодку. Туда же закинули оружие и боеприпасы, которое могут пригодиться впоследствии. Дыхательные аппараты, которые использовали в качестве груза, просто утопили вместе с плотом, при этом порезав ножами автомобильные камеры.
