Андрей Величко - Гатчинский коршун
– Вот! Пистолетную – нет, а у более мощного патрона вполне может. Выход, кроме притормаживания затвора – кстати, не только трением, есть и инерционные механизмы,– в том, чтобы донце гильзы делать помассивней. Грубо говоря, высовываться она должна как раз на длину своей сплошной части. А ее можно сделать и подлиннее, для авиационного пулемета мы приняли именно такой патрон. Понятно, лишний металл и трудоемкость – это не есть хорошо. Вот сейчас Мосин с Филатовым пытаются такой промежуточный патрон сделать под схему с полусвободным затвором. А Федоров классику с газоотводом и поворотным затвором вылизывает… Потом сравним и будем чесать репу, что лучше. Я так понимаю, ты захотел малость вникнуть в эту тему, чтобы хоть в общих чертах представлять себе, о чем собачится народ в спорах о перевооружении армии?
– Да, решил, что это достаточно важный вопрос. В авиации и в кораблях я что-то смыслю, а тут был досадный пробел. В общем, спасибо за ликбез, пригодится. А то вчера наши реформаторы мне новость преподнесли: оказывается, у нас вопросами стрелкового вооружения занимается все то же ГАУ! На той неделе собираюсь доклад этого ведомства послушать. Не хочешь поучаствовать?
– Некогда. Разве только прямо тут это устроить…
– Ага, и с целью экономии времени сразу двумя этажами ниже. Действительно, надо будет господам и про такую возможность намекнуть, но чуть попозже. И вот у меня еще какая мыслишка завелась: а не выпустишь ли ты небольшую партию каких-нибудь малокалиберных и малогабаритных пистолетиков для чиновников? Тут на днях один из «бульдога» застрелился, а это нехорошо. Во-первых, непатриотично, а во-вторых, результат получается уж больно некрасивый.
– Можно, только с ценой как быть – ты им дарить этот пистолет собираешься или они сами его будут покупать?
ГЛАВА 28
Теплым летним днем ко входу в Гайд-парк подошла молодая пара. Он – высокий, широкоплечий блондин, которого лет через тридцать безусловно обозвали бы чистокровным арийцем. Она – невысокая, черноволосая и, на взгляд тамошней публики, слишком худенькая. Впрочем, своему спутнику она казалась в самый раз, как и он ей, а чье-то там еще мнение ни его, ни ее не интересовало.
Народу было немного – все-таки большая часть лондонцев в это время работает,– и пара, в одиночестве пройдя под аркой входа, неспешно направилась вглубь парка.
– Скорей бы они приехали,– вздохнул блондин,– надоел мне Лондон хуже горькой редьки. Ну вот это – разве это парк? Даже хуже Булонского леса, прости господи. Эх, вернемся в Питер, пройдемся по Александровскому саду…
– Милый, не ворчи,– улыбнулась девушка,– хотя, честно говоря, от безделья мне тоже иногда хочется покрыть все вокруг соответствующими выражениями. Так что… стоп!.. Да, наш отдых явно подходит к концу. Не может быть, чтобы вон те достойные джентльмены шли не по нашу душу!
Определить приближающуюся троицу как джентльменов можно было только из чисто английской вежливости – ну, может быть, еще и из одесской. То есть одежда-то была еще ничего, но вот назвать их рожи иначе как бандитскими не поворачивался язык. В полном соответствии с внешностью троица полуокружила пару, и главарь предложил:
– Господа, помогите голодающим уругвайским детям.
– Фак офф, мердэ [7],– вежливо ответила ему девушка.
Главарь, получив отзыв, кивнул и достал из-за пазухи средних размеров пакет.
– Птица? – уточнил он.– Мы поступаем в ваше распоряжение. Вот вам материалы для ознакомления и частоты связи. Мы остановились в Кройдоне, багаж при нас. У вас для Центра что-нибудь есть?
Девушка достала из сумочки кошелек и со вздохом вручила его «бандиту».
– До связи,– кивнул тот, и троица испарилась. Вот только что тут стояли – и вдруг пустота!
– А еще говорят, столица метрополии,– усмехнулся мужчина,– грабят среди бела дня в самом центре! Попробовал бы кто-нибудь на Дворцовой такое учинить. Ну что, последнее усилие – и домой?
– Типун тебе на язык с твоим «последним»! Милый, если задание присылают не по радио, а спецкурьером, да еще придают группу поддержки, то это… Видал, какие волки? Одного я знаю, он из группы захвата. Пошли, что ли, домой побыстрее, не читать же прямо на улице. Чует мое сердце, что еще одним микрофончиком на стекле тут не обойдется…
После файф-о-клока молодожены вышли на балкон мансарды.
– В общем, Жан, это реакция на мою инициативу после первого похода к тому окну,– пояснила Птица,– когда я написала, что форточки там очень удобные, и отослала чертеж. Нам привезли копию и предлагают проникнуть внутрь. Именно предлагают, решение об операции принимаем мы. Цель – документы, представленные Паксом Робертсону. Пакс – ну прямо параноик, своих сотрудников заставляет лично все черновики жечь, а Робертсон – разгильдяй, хранит все якобы в сейфе, который, по утверждениям специалистов, и без гвоздя открыть можно. Так вот, эти документы там будут валяться примерно неделю… Мы можем имитировать ограбление соседнего кабинета, там в сейфе, правда более серьезном, около тридцати тысяч фунтов. А идеал – сделать так, чтобы вообще никто ни о чем не догадался. Я решила планировать операцию, исходя из этого. С деньгами – как запасной вариант.
– Прости, Николь, ты объясни мне, все-таки давно служишь, то, что все решаем мы, это правда?
– Да, никаких репрессий в случае отказа не будет, если ты это имеешь в виду. Но доверие Татьяны Викторовны к нам от этого никак не повысится… Так что давай думать. Вот план третьего этажа, я предлагаю проникать сразу в нужный кабинет, это через два окна от того, куда мы клеили микрофон. Костыль там до сих пор торчит, я смотрела, никто его не обнаружил. По карнизу не то что дойти – там вприсядку плясать можно. Я иду первой, через форточку проникаю в кабинет, потом ты, за тобой – силовик на случай эксцессов внутри здания, следом медвежатник. Внизу останутся два охранника. Технику пришлют сегодня вечером. Написано, что это непосредственно от канцлера – то есть полная фантастика! Я видела такие шнуры и карабины, с обычными не сравнить. Фонарик опять же – маленький, как патрон, но светит ярко и целый час! В общем, давай мы пока пройдемся по лавкам, купим черной ткани потоньше, но плотной. Ну и подумаем, что может еще понадобиться…
Операция началась через три дня в два часа ночи. С каштана, росшего в пятнадцати метрах от здания Форин Офис, соскользнула тоненькая фигурка, затянутая в серое с черными разводами трико.
– Все в порядке, работаем,– блеснули зубы на измазанном черной краской лице.
Короткая перебежка – и двое у самого дома, там, где декоративные воротца давали тень в свете фонаря. Свистнул шнур, взлетая, петля устремилась к костылю. Несколько секунд – и девушка оказалась на карнизе третьего этажа. Там она закрепила за статую более серьезный трос и скинула вниз его конец. Ее спутник взобрался почти так же ловко. Они быстро подобрались к нужному окну, парень устроился поустойчивей, девушка встала ему на плечи… Форточка сопротивлялась около минуты, после чего беззвучно (зря, что ли, петли смазывали?) открылась. Девушка скользнула внутрь, парень замер. Наступал серьезный момент – а точно ли кабинет пуст? Но вот открылась створка окна.
– Давай, тут все в норме.
Спустя минуту к ним присоединился охранник, а потом двое мужчин буквально втащили на шнуре специалиста по работе с чужими сейфами – все-таки у него промышленный альпинизм не являлся профильной дисциплиной. Закрыли окно и завесили его черной шторой…
Специалист осторожно подошел к сейфу. Включил светодиодный фонарик, внимательно осмотрел все на предмет тайных волосков или еще каких-нибудь меток – таковых не обнаружилось. После чего обратил свой взор собственно на сейф. Лицо его выразило презрение профессионала к потугам дилетантов, и он, крутанув связку отмычек, не глядя, сунул выскочившую вперед в замочную скважину. Повернул, сейф щелкнул.
– Прошу,– коротко поклонился медвежатник.
В это время прильнувший ухом к двери охранник коротко мигнул своим фонариком. Все замерли. Через полминуты в коридоре послышались шаркающие шаги ночного дежурного. Еще через минуту они стихли. Охранник мигнул два раза.
– Работаем,– шепнула Птица и начала доставать бумаги из сейфа.
– Не то… Не то… сойдет… Вот оно!
Жан достал маленький раздвижной фотоаппарат. Щелк – вспышка, щелк – вспышка… Птица подкладывала нужные листы.
Спустя семьдесят два кадра работа была закончена, бумаги положены на прежнее место, сейф закрыт. В порядке, обратном приходу, четверка покинула место работы – ну, или преступления, это если с точки зрения английской полиции. Впрочем, ее мнение никто спрашивать не собирался.
@6 points =
К раздаче слонов за эту операцию я приступил с воодушевлением – ей-богу, тут было за что! Ко мне попали два последних доклада МИ-6 по России. Танечка, при всем ее самообладании, чуть не лопалась от гордости…
