Ростислав Марченко - Гадюкинский мост
– Взвод, к бою! Противник с фронта! Приготовиться к отражению танковой атаки!
Егоров не оплошал, его маневрирующая в поле за высотой 41,2, а потом и Гадюкино БМД, оплетая пикирующие юнкерсы трассами пушки и спаренного пулемета, не только сбила еще один самолет, подведя трассу под траекторию пикирования, но и под разрывы бомб тоже не подставилась, постоянно меняя курс и скорость и сумев во всех случаях, кроме одного, уйти из зоны поражения.
Почти подловить его удалось только немцу, пикирующему последним, четыре плоских осколочных разрыва встали хоть и за кормой машины, но достаточно близко от неё, чтобы у меня екнуло сердце, дрогнувшее второй раз, когда Егоров разразился потоком матерщины. Однако все обошлось.
– Топор Десять – Топору Тридцать. Чуть не обгадился, всю машину осколками осыпало. Разбит командирский прицел, в остальном машина боеспособна. Приём.
– Уходи за высоты, танки на левом берегу, уничтожить!
– Есть, Топор Десять. Заряжаю ПТУРы.
Наводчик 444-й машины Филиппович к тому времени уже развернул башню и взял выскочившие из леса и вставшие на опушке немецкие танки на сопровождение.
Немцы нестройно выстрелили, БМД Егорова, как показалось, неторопливо набирала скорость. У меня нарастало чувство совершенной ошибки.
Немцы нестройно выстрелили еще раз, вокруг машины Егорова сверкнули трассеры. В ответ БМД сбросила скорость и пустила управляемую ракету.
– Ты что творишь, сержант!
Разумеется Филиппович не промахнулся, про сам «Аркан» с его бронепробиваемостью в 750 миллиметров тоже можно было не волноваться, при такой мощности кумулятивный пест должен был проткнуть пораженную немецкую машину навылет, но меня волновало не это.
И, разумеется, везение Егорова и меня вместе с ним, с этим полыхнувшим как бочка с соляркой «Чехом» Pz.38(t) – собратом машины, стоящей рядом с музеем Вооруженных сил в Москве, подошло к концу. Да, выстрелив после поражения товарища, немцы промахнулись еще раз, но когда Егоров в очередной раз сбросил скорость, чтобы еще раз пустить ракету, шарик бронебойного снаряда неожиданно шустро перезарядившегося немца ударил его куда-то в корму, в районе двигателя.
Машина пыхнула клубом дыма и начала сбрасывать скорость, система пожаротушения, видимо, сработала, но попадание выбило двигатель.
Воспоминания о первой моей жизни встали перед глазами, сейчас немцы БМД добивать будут:
– Валите из машины, быстро!
Электрооборудование подбитой БМД еще работало, и экипаж не послушался, пустив еще одну ракету и даже опять поразив ею немецкий танк, несмотря на еще одно ответное попадание. А потом два уцелевших немца, не обращая внимания на начавший отползать в лес подбитый третий превратили машину в дуршлаг, стреляя по ней до тех пор, пока не полыхнули заряды в автомате заряжания. К счастью, целехонький егоровский экипаж к тому времени уже улепетывал к лесу.
Ну, вот и всё. Техника у меня кончилась.
– Взвод, приготовить противотанковые гранатометы. Топор Одиннадцать, Граб Один, уничтожить немецкие танки в воде при попытке форсировать реку. Граб Три, уничтожить поддерживающие атаку станковые пулеметы и противотанковые орудия по опушке рощ Огурец и Дальняя перед нами. Остальным – всеми имеющимися огневыми средствами уничтожить наступающую на левом берегу пехоту противника, не допустив форсирования ею реки. С богом, парни! Родина смотрит на нас!
Родина в лице забытого мною особиста Трофимова на меня действительно смотрела, я говорил чистую правду. Единственное, что не упомянул – выпучив глаза и отвесив челюсть.
Я криво ухмыльнулся ему, посмотрел на стрелков егоровского отделения, тащивших от БТР-Д тело погибшего пулеметчика и вытаскивающих – с помощью прихваченного Трофимовым из госпиталя сержанта – из башни БМД № 443 вяло шевелящего окровавленной головой сержанта Никишина, похлопал особиста по плечу и пошел наверх, к своему КНП. Пусть я потерял всю технику, бой еще не был закончен и его можно было выиграть.
– Третье отделение, закругляйтесь! Раненых укрыть в окопах и перевязать. Сами – наверх и к бою!
Выиграть бой-то я еще, конечно, мог, но кто бы с такими козырями мне это дал. Да, будь передо мной одни пулеметы с противотанковыми орудиями, пусть и при возобновившемся артобстреле немецкой гаубичной батареи, я бы, возможно, и управился, но эти два танка испортили всю малину.
Несмотря на то, что немецкая рота пошла в атаку не ранее их подхода к Огурцу, при подходе наступающих к урезу воды они просто остановились, пропустив пехоту вперед и прикрывая ее огнем с места.
То, что Аушев к тому времени подавил обе противотанковые пушки и с переменным успехом гасил станковые пулеметы на опушке рощи, нам совершенно не помогло.
Две вставшие на трехстах метрах бронированные снайперские винтовки с цейсовской оптикой, прикрывая двинувшиеся к мосту и броду штурмовые группы, просто искромсали все живое, что имело храбрость проявить себя, находясь в их прицелах.
Исход боя был решен. Я отдал команду выносить раненых к грузовикам.
Последним успехом моего взвода был снайперский выстрел оставленного в прикрытии отчаявшегося Якунина из предусмотрительно им прихваченного из бронетранспортера РПГ-7, попавший в башню одной из машин. Второго под градом пуль из танкового пулемета и снарядов, растерзавших его ячейку, обрадовавшийся младший сержант сделать не успел.
После него меня хватило ненадолго. В ходе отхода с высоты под огнем перенесшей огонь в глубину немецкой артбатареи и под сопровождение одолевающих мыслей, что всё должно было случиться совсем не так, прямо передо мной мелькнула очередная вспышка…
Вспышка…
…Грохот грома. Я сижу на башне БМД и вижу скрытые очками смеющиеся глаза ухмыляющегося сержанта Никишина.
– Как бы нам под первую в этом году грозу не попасть, товарищ лейтенант!
Грохот грома, вспышка, и моя БМД летит куда-то в тартарары, ломая непонятно откуда взявшийся вокруг подлесок…
Жизнь девятая
…Если нет выгоды, не двигайся; если не можешь приобрести, не пускай в ход войска; если нет опасности, не воюй. Государь не должен поднимать оружие из-за своего гнева, полководец не должен вступать в бой из-за своей злобы. Двигаются тогда, когда это соответствует выгоде; если это не соответствует выгоде, остаются на месте. Гнев может опять превратиться в радость, злоба может обратиться в веселье, однако погибшее государство снова не возродится, а мертвые снова не оживут…
Сунь-цзы, «Искусство войны», V век до н. э.Свое последнее возвращение «на исходные», в отличие от всех прочих, я воспринял уже абсолютно спокойно. Нет, я не впал в апатию, я не привык к своей незавидной судьбине, и меня внезапно не одолело чувство собственной неуязвимости от ожиданий, что рекурсивка будет продолжаться вечно. Напротив, разглядывая народ, без команды покинувший машины и потрясенно осматривающий окружающее, грязнейшей матерщиной выражая свои мысли об этом, меня как гвоздь в макушку пронзала неприятная мысль, что терпение неизвестных организаторов эксперимента кончилось, их цели достигнуты и десятого возвращения в этот подлесок уже не будет.
А к своим предчувствиям я за последнее время начал относиться весьма серьёзно, так что выбора у меня не оставалось – в этот раз нужно было без всяких вариантов побеждать. И желательно всухую, чтобы, оставшись самому в живых, не прятать глаза от мертвого взгляда погибших подчиненных. Теоретически у меня для этого были шансы – нужно было только суметь ими воспользоваться. Что, впрочем, до этого не получалось.
А почему не получалось, нужно было еще раз подумать – благо свою роль в возникающих после переноса дискуссиях я выучил уже практически наизусть и мои дежурные реплики особого вмешательства разума уже не требовали, все интеллектуальные усилия следовало обратить на совершенные мною ошибки и правильность выводов из них. Времени всё обстоятельно обдумать, если разобраться, у меня было не так много.
Итак, начнем с самого начала, расставим сделанные мной выводы из ошибок по пунктам.
1. РАЗВЕДКА И ОХРАНЕНИЕ:
1.1. Разведка должна вестись непрерывно и всеми возможными способами. Перед выдвижением вперед разведывательной группы (дозоров) местность должна быть тщательно осмотрена. При нерациональности ее использования подразделение должно вести усиленную разведку наблюдением с места, используя для этого максимально эффективные оптические и технические средства из имеющихся в наличии.
1.2. Необнаружение противника даже при использовании технических средств не является гарантией того его реального отсутствия, какие бы совершенные приборы для наблюдения за местностью не использовались.
1.3. При использовании для наблюдения за местностью боевой техники привлекаются машины с максимально эффективным оптическим и техническим оборудованием из имеющихся в наличии.
