Град обреченный (СИ) - Романов Герман Иванович
— «Винтовка рождает власть»?
— Абсолютно точно, прямо в дырочку. Тверичи порох захватили, треть нам выделят — больше полусотни пудов. Одного пуда хватит на подготовку полусотни стрельцов, плюс три четверти зарядов боекомплект на войну останется. На пару сотен выстрелов каждому. Вместе с подготовленными кадрами будет три с половиной тысячи «стволов» — хорошая оппозиция боярскому своевольству. Через вече законы провести надобно, ты у нас юрист, подготовь. «Ограничители» боярам поставить от алчности и борзости, ведут себя на новгородских землях как разбойники…
— Почему как, «Сотник», они и чинят все непотребства — власть ведь у них, держат ее крепко. Твою тещу взять в пример.
— Укатали Сивку крутые горки — теперь она первая за законность стоять будет. Бояр только через вечевой суд унять можно. У них в «Совете господ» ворон ворону глаз не выклюет, но огласки больше всего боятся, особенно сейчас, когда вече выборным стало, на постоянной основе — без их крикунов спокойно и быстро дела решать стали. Там «средний класс» собран, опора любого государства. И с мушкетами, заметь, будут к лету все. И с каждым годом все больше и больше таковых станет. «Воевода» говорил, что в сословно-представительских монархиях процента три-четыре населения законы принимало и всякие хартии. У нас на Земских соборах чуть больше, но не намного — дворянство рулило всем, но больше аристократия. А тут им такой укорот — с ружьями много, но не дворяне, а свободные своеземцы или ремесленники. Соображаешь, что будет, если хотя бы представители четверти населения к реальным рычагам управления допущены будут?
— Они тогда не позволят дать себя ограбить боярам. И сами не примут закон, что ущемит их интересы!
— Нужна реальная схема, чтобы именно этот контингент был в вече в подавляющем большинстве. И боярское своевольство надо унимать через вечевой суд, вскрывать злоупотребления…
— А там «каменьями побиваху и в Волхов метаху», — хмыкнул «Плат», и, раскурив сигару, негромко произнес:
— Народные трибуны нужны, как в Риме, или типа их, в «Совет господ» ввести, чтобы воронье перья поджало. Когда заборы поставлены, то через них тяжело лазить за чужим добром, особенно если знаешь, что там на тебя заряженный мушкет наставили.
— Именно так — сторонникам Москвы урок дали, их покровителя один раз побили. Если стрельцы выступят супротив в «силе тяжкой», то законы примут, нужно только создать механизм реального унятия аппетитов олигархов. Не давать им власть под себя подгребать, и на корню подкупать выборных вечевых. А такое неизбежно будет!
— Выявлять такие случаи и предавать их огласке, со всеми последствиями для вступивших в преступный сговор. Людей честных у нас найти можно, много тех, кто словом и репутацией дорожит. И напугать нужно до икоты — наглые бабуины явились на «стрелку» с копьями, а их там ОМОН с мушкетами поджидает. Как сказал один гангстер — кольтом и добрым словом можно достичь куда большего, чем просто добрым словом.
— Ты у нас мент, университет окончил — вот и думай. А через вече проведем — раз теща пошла на уступки, на «диету» села, то других заставит. А кто не поймет, я тому со стрельцами урок дам — жизни лишим, пожитки конфискуем в пользу государства. Удар по карману для наших новгородских олигархов самое страшное наказание.
— Еще лучше сослать на север, пусть остроги за Полярным Кругом ставят, и честно служат — надо давать шанс на исправление. Людей и так мало, а грамотных еще меньше. Как в агентуре — отбросов нет, есть кадры.
— Ох и добрый ты человек, боярин, — рассмеялся «Сотник», но тут же стал серьезным. И покосившись на свечу, произнес:
— Планировать изменения уже сейчас нужно, чтобы быть готовыми к «часу Х». Но главное — московитов побить, пока они в расстройстве пребывают, а новгородцы ликуют.
— Побить то побьем, «Сотник» — в этом все уверены. Мастера за месяц больше сотни новых мушкетов сделали, трудятся с огоньком. Отбоя от добровольцев в копейщики нет. Партизаны московитов обложили со всех сторон — а подвоз через тверские земли перехвачен.
— Вот потому нам нужно генеральное сражение, но чуть позже, когда их ратники оголодают в конец. Рисковать без нужды не нужно, партию разыгрывать в самой лучшей позиции. А там как быть дальше не нам решать — нам проблем новгородских выше крыши…
А это московская артиллерия — по замыслу художника такие пушки могли использовать при «стоянии» на реке Угре. Татары же сами должны были подходить под картечные залпы, видимо для того, чтобы их убивать сподручнее было.
Глава 39
— Я вижу у нас появился зиц-председатель Фунт, — «Сержант» с нескрываемой ехидцей посмотрел на великокняжеский стяг, что развевался над идущей далеко впереди дружиной. Общаясь между собой реконструкторы всегда «резали правду-матку» в глаза, свято соблюдая давние договоренности и традиции. Воеводин только пожал плечами, усмехнулся:
— Это гораздо лучший вариант, чем охмурять Козлевича, как сделали ксендзы. Михайло вполне управляем, чем необходимо было воспользоваться. Он рано потерял отца, как и Пашка, и во мне видят именно своего рода замену. Хотя «воспользоваться» совсем не то слово — я упрочиваю его власть в первую очередь, и заодно наше положение при нем. Потому что только мы воедино сможем провести необходимые реформы. Жаль только, что крови прольем куда больше чем Иван, причем не этот, хотя он коварен, жесток и вероломен, а его внук, которого «Грозным» нарекли.
— Почему ты так решил? Мы ведь отнюдь не кровожадны, хотя убивать приходится — времена суровые на дворе.
— Ага, слышал не раз — не мы такие, жизнь такая. Вся штука в том, что раньше времени появились мушкеты с убойными пулями — сильно опередили мы время, хотя нынешние технологии позволяют развернуть производство. Как говорил один театральный режиссер — если на сцене висит ружье, то оно непременно выстрелит. Так и тут — как только у нас будет много такого оружия, мы начнем всех ломать об колено, подведя к общему знаменателю. Запомни — страшнее любых жутких диктаторов всегда являются самые либеральные демократы, особенно из интеллигенции. И знаешь почему?
— Интересно было бы, — «Сержант» посмотрел на Воеводина, глаза были цепкими и серьезными.
— Диктаторы прагматично жестоки, желая укрепить личную власть. Но их жизнь скоротечна. А демократы мыслят столетиями, стараясь сейчас сделать опору в будущем, нет, не для себя лично. Смертен человек, а вот идеи бессмертны, особенно когда их постоянно подпитывать кровушкой.
— А разве без смертоубийства нельзя обойтись?
— Нельзя — времена такие, суровые — как ты сам сказал. Мы пишем «правила игры», но сейчас многие бояре не склонны им следовать — а потому они должны умереть, и чем быстрее и показательнее, тем лучше. Мы не связаны ограничениями и религиозными запретами, хотя формальности соблюдать надобно. Почему самодержавие как-то легко установилось? Уже внуку нынешнего Ивана руки лизать будут, сапоги облизывать, и потихоньку пытаться его травануть. А тот будет вовсю казнить, а потом Петр Алексеевич вообще за бороды всех ухватит!
— Как-то не задумывался… Постой — по образу и подобию, вроде «пирамиды». Наверху самодержавный владыка, а снизу такие же «царьки», но калибром помельче, и везде одни порядки — типа обсирай нижних, и лижи зад тем, кто повыше тебя сидит и правит.
— Хм, оригинальная трактовка, но верная. Один из историков как то подметил, что Петр Великий хотел во всех видеть собственных рабов, но с психологией свободного человека. Все дело в том, что после покорения Новгорода и Твери «вольностей» как таковых не осталось, и стала выстраиваться «пирамида», про которую ты так красочно рассказал. И сложилось потихоньку государство, где все в той или иной степени стали холопами. Не сложилась система, подобная европейскому менталитету, где каждый кузнец своего счастья, если не сам, то в корпоративной среде. Потому города отчаянно борются за свою самостоятельность, независимость от своеволья феодалов. Так и сами дворяне уже осознали свою персональную значимость — сохраняются рыцарские традиции, и король лишь первый из дворян, не больше, а не «живое божество», которого под ручки водить надо. Плюс сложившаяся система образования — да те же университеты, «кузницы кадров» для становления государства. Суды в городах имеются, вполне независимые, и решения в них отнюдь не на пользу феодалам. Помнишь изречение — «городской воздух делает человека свободным»?
