Котёнок в поисках дома. Часть 3 и 4 (СИ) - Артемьев Юрий

Так что если меня начнут тут за что-то ругать, а я этого не делал, то я теперь хотя бы буду знать откуда ноги растут…

А вот если поставить нас рядышком, то мы почти что не похожи… Я выглядел и моложе, и свежее что ли, а она чуть постарше, и как бы культурно выразиться… Вид у неё был немного такой вульгарный… Потасканный что ли… Да и по лицу её было уже заметно, что трезвость давно не является её образом жизни…

Наконец, приняв для себя какое-то решение, она протянула мне руку и представилась:

— Я — Сауле… Сауле Вилкайте.

Прибалтийский акцент был мягким, но заметным.

Я пожал протянутую мне руку и ответил:

— Саша… Александра Котова.

— Ты давно здесь отдыхаешь в этом санатории?

— Третий день уже.

— Но я тебя раньше совсем не видела.

— И я тебя тоже раньше совсем не видела.

— А купальник ты в «Альбатросе» брала?

— Нет. В «Берёзке», в той, которая в Москве.

— Ты из Москвы, да?

— Да. А ты откуда?

— Клайпеда. Это Литва.

— Да я знаю, где находится этот красивый портовый город. Имя у тебя красивое. А в сочетании с фамилией, звучит примерно, как «Волчье Солнце».

— Tu kalbi lietuviškai? (Ты говоришь по-литовски?)

— Ne. Aš mažai kalbu lietuviškai. Aš rusas. Pakalbėkime rusiškai! (Нет. Я плохо говорю по-литовски. Я — русская. Давай общаться на русском.)

— Zmogui, kuris nekalba gerai lietuviskai, tu per taisyklingai tari lietuviskus zodzius. (Для человека, который плохо говорит по-литовски, ты слишком правильно произносишь литовские слова.)

— Prašom kalbėti rusiškai! Aš nesuprantu. (Говори, пожалуйста, по-русски. Я не понимаю.)

— Ты очень похожа на литовку. И на меня тоже очень похожа. Я смотрю на тебя как будто в зеркало…

— Ты тоже очень похожа на меня. Но я русская. Возможно мой папа — немец, но это только всего лишь семейная легенда.

— Откуда ты так хорошо знаешь литовский язык?

— Да я не знаю почти ничего. Так. Совсем чуть-чуть… Всего лишь несколько слов.

— Ты очень хорошо эти несколько слов складываешь в предложения. Даже было похоже, что ты знаешь весь язык.

— Ну это примерно как на вопрос: Do you speak English? Ответить на чистом английском: No, I do not speak English. И при этом больше ничего по-английски не знать.

— А ты смешная.

— По-русски было бы правильнее сказать: А ты — весёлая! Смешная — это та над кем смеются или насмехаются. А весёлая — это та с кем смеются вместе. Ты же не хотела меня обидеть этими словами?

— Нет. Зачем мне тебя обижать? Ты мне нравишься. Мне тут было скучно одной. Кругом тут одно старичьё…

— И давно ты здесь скучаешь?

— Неделю уже. Деньги почти совсем кончаются. А мне скоро надо будет ехать домой.

— С кем ты вчера бухала?

— Бухала? Что это значит?

— Бухать — это значит много пить алкоголя.

— А-а… Эти грузины… Грязные животные. У них вино, как сок. Пьёшь — сначала хорошо, а потом ничего не помню.

— Тут скорее абхазы, а не грузины.

— Да какая разница?

— Ну, это как литовцы и латыши, или эстонцы и финны. Для грузин тоже нет никакой разницы.

Сауле смеётся. Смех у неё тоже какой-то вульгарный. Она мне уже не нравится. Но её компания, возможно, поможет мне скрасить одиночество моего отдыха в этом партийном санатории. Лишь бы только вместе с ней не влипнуть в какую-нибудь неприятную историю. Пить вместе с ней я точно не собираюсь…

— Ты сюда как попала из Литвы?

— Дедушка путёвку пробил.

— Мне тоже дедушка… А приехала ты на поезде или самолётом летела сюда?

— Ты не поверишь…

— Ну почему же. Я сама порой делаю непредсказуемые вещи и совершаю необдуманные поступки. Так что я могу поверить во что угодно. И если ты хочешь меня чем-то удивить, то давай, начинай!

— Я приехала сюда на мотоцикле.

— Обалдеть! Вот это круто! А ты меня смогла реально удивить… Я бы тоже не отказалась прокатиться.

— Ты ничего не понимаешь… Две с половиной тысячи километров сидя на *опе. У меня там теперь мозоль размером с футбольный мяч.

Да… Действительно… Об этой стороне путешествия на мотоцикле я даже не подумал.

— Это ты поэтому, небось, неделю уже пьёшь.

— Ну да… До этого я почти неделю ничего не пила. Всё ехала и ехала… Этот Альгис…

— Ты не одна что ли ехала? С парнем?

— Нет. Этот Альгис… Rupužiukas… Он продал мне эту «Паннонию».

— А Рупужукас — это фамилия у него такая?

— Нет. Это я его так обзываю. А rupužiukas — это сын жабы…

— Лягушонок?

— Нет. Жабёнок.

— В русском языке такого слова нет.

— А у нас есть…

— И что у тебя не сложилось с твоей поездкой?

— Я думала, что буду очень хорошо смотреться на мотоцикле. Специально для этого у меня есть кожаный костюм и шлем. Всё чёрное. Чёрный мотоцикл и я такая, вся в чёрной коже. А потом оказалось, что на юг приехала грязная и пыльная дура, с мозолью на *опе.

— Хоть мотоцикл-то не подвёл тебя по дороге.

— Нет. Мотоцикл в порядке. Я теперь не в порядке.

— Ну, так продай его тут и обратно сможешь самолётом полететь.

— Это не так просто. У меня есть только доверенность. Лень тогда было переоформлять. Альгис сказал, что проблем не будет… Но проблемы… они есть. Я могу его продать, но за копейки, как совсем без документов.

— А за сколько ты его брала?

— За пятьсот рублей.

— А грызуны сколько предлагают?

— Кто?

— Грузины местные…

— Только двести рублей… И они ещё торгуются… Говорят, что двести рублей это много…

— Совсем они охренели что ли? А ты можешь мне показать свой мотоцикл?

— Могу… Прямо сейчас… Пойдём со мной! Увидишь моего коня…

Пока я одевалась в своё, она сходила за своими вещами. Наверное, со стороны мы с ней смотрелись, как две сестры. Она типа постарше, а я помоложе. На нас даже стали оглядываться аборигены местного пляжа… Но мне это внимание было по барабану… Сейчас все мои мысли были о мотоцикле… Паннония… Это же была моя детская и несбывшаяся мечта. Из той, из прошлой жизни…

Мотоцикл стоял позади санатория в отдельном сарайчике. У Сауле даже был свой ключ от замка к этому мотогаражу. Она открыла навесной замок и распахнула двери…

Мотоцикл впечатлял. Чёрный, блестящий, хищный. Я хорошо помню «Явы» и «Уралы» этого периода. Но такую красивую «Панонию» я либо давно не видел, либо никогда не видел.

Я влюбился в него. Это была любовь с первого взгляда.

Кто сказал, что такой любви не существует? Это было как электрошок! Как удар молнией! Я влюбился в него сразу. Такой красавчик, особенно для этих времён.

Я его уже хочу! Хочу, хочу, хочу!

Но… Тс-с-с…

Самое главное — это не показывать Сауле этого моего активного хотения. Это же и на цену повлияет, и всякие дополнительные плюшки мне встанут гораздо дороже.

— А вещи свои ты куда привязывала, когда ехала?

— Зачем привязывать? У него сзади есть два кофра. Они как раз сделаны для вещей. Но они у меня там, в номере лежат.

Дорожные кофры? Такое я только в будущем видел. У крутых байкеров. Видимо в Прибалтике и сейчас Запад ближе, чем на остальной территории СССР.

Я залез на сиденье, взялся за руль… Блин. Я его хочу. Но…

— Крутой байк! Я бы купила у тебя его, но у меня прав нет.

— А за сколько бы ты купила?

— Ну, если бы у меня были права. То рублей за четыреста взяла бы точно. За пятьсот я и в Москве такой куплю, и даже не хуже, а совсем новый.

— Это да… Но я хотела бы за пятьсот…

— У меня всё равно нет прав с нужной категорией.

— А это всё можно решить…

— Это как?

— У меня есть водительское удостоверение, и там есть открытые категории и на мотоцикл, и на легковую машину. Я могла бы сделать все категории. Но зачем мне грузовик или автобус? Смотри! Я даю тебе свои документы. Ты же так на меня похожа, что никто не поймёт разницы.

— А ты как же потом?

— А… Это вообще ерунда. Когда я вернусь домой в Клайпеду, то скажу, что потеряла их и сделаю снова. Не проблема…