Анатолий Спесивцев - Не нужен нам берег турецкий
— Опять испанская партия? — усмешка его величества вышла двусмысленной. — Ваше преосвященство не желает оригинальничать?
— Сир, на мой взгляд, испанская партия предоставляет игроку куда больше вариантов, нежели прочие, — с готовностью ответил Ришелье. Опять заготовка, никакой импровизации. Стареем, стареем…
— А вы готовы похвастать тем, что знаете ВСЕ возможные варианты? — еще ядовитее усмехнулся король, выдвигая вперед коня. — Увы, это не дано никому из смертных. Королевская игра… Кстати, вы наверняка слышали о последних событиях в Османской империи. Это еще широко не обсуждается, но… ситуация, на мой взгляд, требует серьезного к ней отношения. Шутка ли — гибель династии Османов!
Старик кардинал пронзил его величество неожиданно острым, молодым взглядом. Король в кои-то веки интересуется политикой?
— Должен согласиться с вашим величеством — ситуация в Блистательной Порте может взорвать европейское равновесие, — сказал он. — Последний живой Осман — сумасшедший старик, не способный продолжить династию. Следовательно, неизбежна борьба за трон между родственниками царствующей фамилии по женской линии и…крымскими Гиреями, потомками Чингиз-хана. И борьба эта разгорится еще при жизни несчастного безумца.
— Предлагаете поставить на кого-то из претендентов?
— Мы обязаны контролировать политику Османской империи, кто бы ни был там у власти.
— Контролировать? — король коротко и — кардинал был готов поклясться, что ему не показалось! — не без гневной нотки рассмеялся. — Если я не ошибаюсь, алжирские и тунисские разбойники являются подданными турецкого султана, однако грабят наше южное побережье, несмотря на ваш контроль.
Сделав акцент на слове "ваш", его величество пребольно уязвил его высокопреосвященство. Но Ришелье — воробей стреляный. Не в первый раз, и даст Бог, не в последний.
— Сир, всё имеет свою цену, — сокрушенно, по-стариковски, вздохнул он. — Франция, к сожалению, слишком далеко, чтобы своими силами сдерживать рост варваров-схизматиков. Пусть за нас это делают варвары-магометане. И если для этого нужно пожертвовать сотней-другой французов, благородная цель сие оправдает, ибо при прямом столкновении с дикими ордами мы потеряли бы куда больше.
— По словам барона де Курменена, московиты вовсе не дикая орда, — возразил король, сделав очередной ход.
— Возможно, — согласился кардинал. — На мой взгляд, они вполне способны воспринять цивилизацию, но пока этого не произошло, допускать рост их влияния на европейские дела самоубийственно для Франции. Я не против, если московиты приобщатся к нашей культуре, но при этом они должны выполнять то, что мы им скажем. Никаких самостоятельных действий. Пока османы пили их кровь, мы были близки к поставленной цели. К сожалению, сир, сейчас эта цель всё дальше. Мы ведь сами не так давно стояли на пороге катастрофы…
— О, да, я помню тридцать шестой год, — не без самодовольства заметил король.
Намёк был бестактный: Ришелье очень не любил, когда ему напоминали о постыдном провале. Он, всесильный министр, глава Королевского совета, при известии о подходе испанских войск спрятался в своём дворце, как крыса в нору, а безвольный король вдруг проявил себя блестящим организатором… и спас Париж. Конечно, его величество получил свою долю фимиама, а его преосвященство отхватил самую натуральную "клизму", но напоминать об этом постоянно — увольте.
— Да, сир, — наилучший способ избавиться от очередной шпильки — лишний раз воспеть королю осанну. — Тогда лишь гений вашего величества уберёг нас от поражения. Однако сейчас стоило бы позаботиться, чтобы ваш будущий наследник, рождения коего вся страна ожидает в радостном нетерпении, был избавлен от необходимости проливать кровь французов на поле боя. Франция будет в безопасности, если за её интересы станут воевать другие.
— Например, турки, — король подхватил его мысль. — Крайне ненадёжные союзники, на мой взгляд.
— Если бы у нас был выбор, сир, я бы постарался залучить в союзники как раз Москву. Тогда любой германский союз щёлкнул бы в этих тисках, словно пересушенный орех. Империя — тоже не исключение. Но увы, московиты своевольны. Ими невозможно управлять столь же эффективно, как османами, потому мы делаем ставку на магометан. Их бесподобный фанатизм годится и в качестве оружия против имперцев, и в качестве противовеса московитам.
— Турки вырезали наше посольство. Варвары… Мне претит необходимость смазывать проржавевший механизм этого противоестественного союза французской кровью. Московиты хотя бы христиане, пусть и иного толка. И не грабят наши берега.
— Только оттого, что лишены возможности. Однако мне докладывают, что казаки, отринувшие покровительство польского короля, сделали первые шаги для создания флота. Увы, сир, для нас это плохая новость.
— Турки вряд ли потерпят корабли под чужим флагом в Черном море.
— Турки сейчас будут заняты выяснением, кто более достоин опоясаться мечом Османа. Если мы не вмешаемся самым активным образом, сир…
— Мы не вмешаемся, — неожиданно твердо заявил король.
— Но, сир, мы…
— Вы уже заключили мир с Испанией?
— Переговоры идут с некоторыми затруднениями.
— Вот когда вы изволите их преодолеть и предъявить нам проект мирного договора, тогда имеет смысл говорить о вмешательстве в дела черноморские. До тех пор испанский флот висит камнем на нашей шее. И если ваше высокопреосвященство забывает о сем незначительном обстоятельстве, то я не могу себе позволить подобную забывчивость.
— Шах, ваше величество, — кардинал, спасая остатки престижа, несколько сбил боевой настрой короля, выдвинув ферзя.
— Напрасная жертва, — его величество смахнул фигуру противника слоном. — Но не более, чем наши жертвы во имя союза с османами. Впрочем, кого вы считаете наиболее вероятным претендентом на их престол?
— Гиреев.
— Они слабы внутри султаната.
— Да, если их не поддержать. Хотя бы финансово. Ислам-Гирей не лучший полководец, но хороший политик. Обязанный нам, он поведёт султанат путём, выгодным Франции.
— Но его путь к Сералю будет долог и кровав.
— Тем лучше, сир. Чем более ослабнут османы, тем послушнее будут впоследствии.
— Надеюсь, вы правы, и ослабших османов не опрокинут первым же ударом усилившиеся московиты, — хмыкнул король. — Мат, герцог. Сегодня вам определенно не везёт.
— Вы сегодня совершенно непобедимы, сир.
— Не смогут ли австрийцы бросить освободившиеся войска с османской границы на нас или наших союзников?
— Такая опасность есть, и мы работаем над её устранением. К владетелю Трансильвании уже послано посольство. В нём верный человек, мой секретарь, я его Вам представлял, сир.
— Помню, помню… и про миллион ливров выбитых из наших несчастных подданных… тоже помню.
— Ваши подданные счастливы жить под вашим мудрым руководством!
— Судя по многочисленным жалобам доходящих до меня — не очень.
— Всё имеет цену. Слава и величие стоят немало. Зато трансильванский господарь прекратит сомневаться и двинет свою армию на Вену. Раньше его сдерживал от нападения на имперские земли султан, теперь такой помехи не существует, а Ракоци давно жаждет подмять под себя все венгерские земли.
— Но часть их под прямым управлением Стамбула!
— Это уже не наша проблема. Но у императора появится новый сильный враг, а у нас — шанс полностью реализовать совместные со шведами планы по разделу Германии.
— Император мира не запросит?
— Он уже втайне от испанских союзников пытается узнать наши требования для его заключения. Его манят не прикрытые войсками Белград и Паннония.
— И?
— А зачем, сир, нам сейчас мир с Империей? Мы только что договорились со шведами о его НЕЗАКЛЮЧЕНИИ на три года. И это в наших интересах. Ситуация в Европе неуклонно будет изменяться в нашу пользу, всё более и более. Какой смысл заключать мир с неразбитым врагом? Лучше уничтожить его армию и диктовать свои условия, не оглядываясь на его недовольство.
— Страна выдержит?
— Прекрасной Франции придётся потерпеть ради славы своего короля.
— Снова жертвы… Хм… Впрочем, не возражаю. Однако если испанцы посмеют выставить неприемлемые условия, ни о каком мире с ними — а следовательно, ни о каком активном вмешательстве во внутренние дела Османского султаната — не может быть и речи. Даже французских офицеров посылать туда нельзя, памятуя о печальной участи нашего посла. Деньги же Ислам-Гирею… пусть дадут наши союзники.
— О ком именно ваше величество изволит говорить?
— Помнится, вы говорили о некоем пункте договорённостей со Швецией по поводу Саксонии… Впрочем, оставляю это на ваше усмотрение. Но постарайтесь на сей раз не ошибиться, герцог. Нынче ошибки обходятся Франции слишком дорого…
