Александр Баренберг - Первым делом самолеты! Истребитель из будущего
— Ох, — вздохнул генерал. — Ты все же уверен, что стоит отрывать ресурсы авиапромышленности на это "чудо"?
— Так весь фокус как раз в том, что конструкция изначально разрабатывалась так, чтобы можно было организовать производство на заводах другого профиля! От авиапрома машина получает только двигатели.
— Все предусмотрел, гад! Чувствую, придется брать твой штурмовик, никуда не денешься! — улыбнулся Рычагов.
Глава 20
Май тысяча девятьсот сорок первого года выдался жарким. Был он таким не только на улице, но и в многочисленных кабинетах наркоматов, партийных организаций и армейских штабов различного уровня, работа в которых практически не прекращалась в любое время суток. Вся страна, как гигантский механизм, лихорадочно готовилась только к одному – к отражению вражеской агрессии. Напряженное ожидание войны было буквально разлито в горячем майском воздухе. Но среди огромной массы ответственных работников и армейских командиров, понимающих ее неизбежность, но в глубине души все же надеющихся, что, может быть, обойдется, было только трое, знающих абсолютно точно: нет, не обойдется. Эти три человека и сидели сейчас в прохладном, несмотря на жару, кремлевском кабинете. Один из них, самый старший, с густыми, желтоватыми от табака усами обратился к другому, выглядевшему младше всех:
— Так как вы оцениваете ситуацию, сложившуюся на сегодняшний день, товарищ Воронов?
— Никаких явных отличий от известного мне варианта истории я не наблюдаю, товарищ Сталин. Все последние события – вторжение в Югославию, война в Греции, десант на Крит – соответствуют имевшим место в моем мире. Естественно, в рамках известных мне подробностей.
Все это Андрей говорил, в основном, для третьего участника беседы – начальника Главного Управления ВВС РККА генерал-лейтенанта Рычагова, чтобы познакомить его с текущим положением дел. Сталину и так оно было знакомо – последние месяцы они еженедельно обсуждали данный вопрос, разбирая в подробностях произошедшие внешнеполитические события и пытаясь найти в них отклонения от известных Воронову. Усилия Андрея, тщательно вспомнившего все основные повороты предвоенных отношений, не прошли даром – отклонений не было. И это обнадеживало – можно было ожидать, что и вторжение начнется точно в срок.
Кроме дипломатических усилий, сокрытие ускоренной подготовки СССР к войне требовало, разумеется, еще и мощнейшей дезинформационной кампании, пожалуй превосходившей даже по размаху аналогичную, проводившуюся сейчас по ту сторону западной границы. Требовалось скрыть, или хотя бы обосновать другими причинами перемещение масс людей и техники, призыв резервистов и многие другие действия, сопутствующие развертыванию армии до норм военного времени. Из недавно присоединенных территорий было переселено до трети населения. Осуществлялось это различными методами и маскировалось множеством предлогов. Например, было широко объявлено об ускорении строительства Байкало-Амурской магистрали и других крупных проектов, для чего в "добровольно-принудительном" порядке туда направлялись строители из числа жителей Прибалтики и Западной Украины. Причем целыми семьями. На самом деле они, разумеется, расселялись по деревням средней полосы, чтобы заменить призываемых оттуда в армию резервистов.
Под тем же предлогом строительства БАМа, уже после заключения в марте Советско-Японского Пакта о ненападении, туда, якобы для поддержания порядка и помощи на стройке, был переведен десяток развернутых до полного штата дивизий с Дальнего Востока и Монголии. В действительности они, конечно, проследовали мимо Байкала без остановки, выгрузившись только в районе старой западной границы. После этого передвижения, а также после скрытной переброски частей из внутренних округов и призыва части резерва, диспозиция соединений РККА в западных округах к началу мая выглядела следующим образом: двести десять стрелковых и "спешенных" кавалерийских дивизий, "облегченных" на две трети положенного по штату автопарка и на все плавающие танки, но зато усиленные артиллерией, заняли двухтысячекилометровую оборонительную линию вдоль старой границы. Часть из них разместилась в приведенных в порядок и достроенных УРах, другие – в выкопанных на всем протяжении участков, не прикрытых стационарной фортификацией, эшелонированных полевых укреплений. Этим гигантским строительством – а кроме тысяч километров траншей нужно еще было проложить или расширить сотни рокадных и вспомогательных дорог – еще с осени занималось отдельное управление НКВД, привлекая для его осуществления как местных жителей, так и стройотряды со всей страны, заключенных и сами прибывающие войска. Холодная зима сильно замедлила темп работ, но весной ударным трудом более миллиона одновременно занятых на строительстве человек удалось почти догнать график – к середине мая было готово уже девяносто процентов намеченного.
Неизбежные прорывы оборонительной линии должны были парировать расположенные за ней механизированные корпуса нового образца. Каждый из них состоял из одной танковой и одной моторизованной дивизии, а также вспомогательных подразделений. В танковой дивизии имелось три бригады по семьдесят танков каждая и одна – противотанковых самоходных орудий, в качестве которых выступали как старые легкие танки Т-26, оснащенные при переделке в дивизионных рембатах неподвижной бронированной рубкой с 45 миллиметровой пушкой вместо башни, так и выпущенные недавно на базе шасси нового легкого танка. А некоторые бригады уже получили более серьезные самоходки – САУ-85 с новейшей 85-миллиметровой танковой пушкой, производимые в Ленинграде на базе ходовой части снятых с производства танков КВ. Совокупная толщина разнесенной лобовой брони ее рубки достигала 130 миллиметров, что делало самоходку практически неуязвимой для поражения с передней проекции.
Из трех чисто танковых бригад две имели на вооружении легкие танки БТ, а одна – новые Т-34 или Т-34М – несколько усовершенствованную версию "тридцатьчетверки", производившуюся вместо старой с марта. Моторизованная дивизия, численностью 9000 бойцов, была полностью обеспечена автомобилями, изъятыми из стрелковых дивизий и мобилизованными из народного хозяйства, что давало ей возможность не отставать от своих танков. В ее составе, кроме стрелковых батальонов, имелись еще два разведбата – на мотоциклах и на плавающих танках Т-38 и Т-40, а также – батальон автоматчиков. Кроме этих двух дивизий, в мехкорпус входили отдельные артиллерийский и минометные полки, дивизион секретных еще реактивных минометов, не получивших пока народного прозвища "катюша", батальон усиления на бронеавтомобилях БА-10, зенитно-артиллерийский полк с 85 миллиметровыми зенитками и самоходный зенитный полк. Последний имел в своем составе 60 зенитных танков, переделанных из старых Т-26 и БТ, получивших турели с четырьмя крупнокалиберными пулеметами, способными работать как по воздушным, так и по наземным целям. Новые же зенитные машины, поступающие с заводов, были уже оснащены спаренными скорострельными авиапушками ВЯ-23, производство которых только что развернулось.
Состав новых мехкорпусов, в целом, соответствовал, а кое в чем и превосходил аналогичную по назначению танковую дивизию Вермахта и позволял надеяться на успешное противоборство с ней. Двадцать четыре таких соединения, десять из которых, расположенные на второстепенных направлениях, не имели в своем составе "тридцатьчетверок", были сформированы и полностью укомплектованы по штату людьми и техникой к началу мая. Они уже заняли позиции в тылах оборонительной линии или завершали выдвижение туда. До конца июня должны были быть готовы еще десять подобных корпусов, оснащенных уже преимущественно Т-34М, поступавшими прямо с заводов. Они предназначались для Резерва Главного Командования.
Но в состав мехкорпусов вошли далеко не все имеющиеся в РККА танки. Несмотря на переделку части легких машин в зенитные и артиллерийские самоходки, а также наличия значительного количества неисправной техники, все еще оставалось достаточно "свободных" танков. Большая часть из них была сведена в отдельные роты усиления и распределена между оборонявшими "Линию Сталина" стрелковыми дивизиями. Каждая рота, численностью 9-10 машин, состояла из двух взводов легких танков Т-26, часть из которых получила новый 120 миллиметровый миномет, заменивший штатное вооружение башни, и взвода средних или тяжелых танков. В качестве последних использовались 480 наличных танков Т-28, 50 Т-35 и 60 КВ-1, произведенных еще до прекращения их выпуска в прошлом году. На эти танки было установлено дополнительное бронирование, ухудшившее, разумеется, их скоростные характеристики, но сильно повысившее боевую живучесть. А скорость для предназначенного им использования не имела решающего значения – они, по сути, являлись передвижными огневыми точками, перемещавшимися между заранее подготовленными площадками на обратном склоне небольшого вала, насыпанного в сотне метров за линией траншей. При этом многократно раскритикованные недостатки этих танков превращались в достоинства – мощности вооружения многобашенных монстров могли позавидовать многие ДОТы, а действие из укрытий, постоянная смена позиций и усиленное бронирование башен делало их мало уязвимыми для огня противника.
