Валерий Самохин - Спекулянтъ
Нервное напряжение последних дней вылилось в банальную простуду. Саднило царапающим кашлем воспаленное горло, а суставы отзывались ломкой болью при каждом неосторожном движении. Горячий, сухой озноб закрывал отяжелевшие глаза, и не было сил, чтобы выбраться из-под пухового одеяла.
Денис с трудом приподнялся с постели и наугад пошарил рукой под кроватью в поисках тапок. Можно было и не искать. Шлепки привычно устроились у противоположной стены, под свисающими гирьками часового механизма.
В комнату вошла Юлька, неся в руках поднос с вареньем и горячим чаем. Увидев неуклюжие попытки больного подняться на ноги, она решительно воспротивилась:
- Денис, не вздумай даже вставать! Сейчас я буду тебя лечить.
- Юля, мне кровь из носу нужно быть сегодня на работе.
Слабая попытка была пресечена самым безжалостным образом.
- Один день без тебя обойдутся! Я твой заместитель, сама разберусь.
- Тогда вызови Степана и Платова, пусть ко мне приедут.
- И не мечтай об этом! Тебе надо отлежаться.
Тяжелый и глубокий вздох прервался сухим кашлем. Девушка присела на краешек кровати и, прикоснувшись прохладными губами к горячему лбу, прошептала:
- Дениска, ну что ты как маленький. Ты же горишь весь.
- Если не пригласишь их, то сам поеду, - пригрозил он.
- Ну что с тобой поделаешь? - вздохнула она. - Упрямый ты у меня. Может и мне дома остаться?
- Не надо, - он слабо улыбнулся. - Без тебя сразу все развалится.
- Коварный льстец! - рассмеялась Юлька. - Ладно, я побежала, если что - звони. И не забудь про чай с малиной. Au revoir!
Выпитая чашка обжигающего ароматного напитка добавила сил. Время до приезда сотрудников еще было, и Денис раскрыл приготовленное досье. Написанного оказалось мало - все, что он вспомнил.
"Александр Парвус, псевдоним Израиля Лазаревича Гельфанда. Родился в окрестностях Минска, вырос в Одессе и изучал экономику на Западе. Режиссер событий, которые разворачивались с марта по октябрь 1917 года. Краткий вывод: он был тем человеком, который дергал за нитки за кулисами подготовки Февральской революции, июльской попытки захвата власти большевиками и октябрьского переворота. Учитель Троцкого и уже в 1905 году пытался направлять события в нужное ему русло и попал за это в тюрьму. Тогда же организовал атаку на рубль. В 1915 году убедил Ленина в Цюрихе присоединиться к своему плану. Подготовку и воплощение в жизнь революции Парвус оценил в пять миллионов золотых марок. Но по ходу действий, за два с лишним года до февраля и октября 1917 года, он требовал все больше и больше. В общей сложности на революцию в России немцы потратили около 100 миллионов золотых марок. Некоторые историки говорят о 40 миллионах, но это была та сумма, которую требовал немецкий посол Мирбах в 1918 году, уже после захвата власти большевиками. Это были деньги, которые немцы дали на то, чтобы большевики удержались у власти. Они хотели сохранить завоевания Брестского договора... Вывод: связующее звено между германскими банкирами и революционерами должно быть ликвидировано"...
Денис не заметил, как задремал. Проснулся от негромкого стука в дверь.
- Барин, к вам два господина пожаловали, - осторожным шепотом известила его Глашка.
- Проводи их в мой кабинет. И принеси коньяк с лимоном...
Ерофеев с Платовым смущенно топтались в коридоре. При виде шефа оба расплылись в сочувствующих улыбках, но Денис сразу пресек возможные расспросы, сделав приглашающий жест:
- Прошу вас, господа, располагайтесь.
Он грузно опустился в скрипнувшее кресло. Штабс-капитан устроился на небольшом диванчике, а сыщик, развернув стул, оперся на высокую спинку. Дождавшись, когда гости рассядутся, Денис предложил:
- Коньячку не желаете? Нет? А с вашего позволения, немного употреблю. Знобит, знаете ли.
Сорокаградусное тепло колючей волной растеклось по желудку.
Он решил начать с самого неприятного вопроса и протянул папку Платову.
- Павел Антонович, прочитай это.
Досье было скорректированным, оригинальную версию он, естественно, показать не мог. Платов читал внимательно, беззвучно шевеля губами и постукивая одним пальцем по столу. Закончив, он глухо спросил, не отрывая взгляд от текста.
- Что вы хотите, Денис Иванович?
Догадаться, какое последует распоряжение, было не сложно.
- Эта проблема должна быть устранена.
Ерофеев безучастно разглядывал муху, пытавшуюся выбраться из оконного переплета.
- Я офицер, а не наемный убийца! - отчеканил штабс-капитан.
Он с вызовом посмотрел на Дениса. Молодой человек спокойно выдержал взгляд и напомнил:
- На "Мюрексе" погибло восемнадцать человек.
С его стороны это было жестоко, но выбора не оставалось.
- Это т-трагическая случайность!
- Но, это было?
- Здесь нет моей вины!
- А чья она?..
Муха, наконец-то, высвободилась из плена, но тут же зацепилась крылом за паутину. Терпеливо сидевший в засаде паучок, неспешно заковылял к своей жертве, уверенно перебирая мохнатыми лапками по невесомой сети.
- Я когда простыну, так сразу в баньку иду, - раздался невозмутимый голос, молчавшего до сих пор Ерофеева. - Пропарюсь от души, сто грамм казенной выпью и...
- И направляюсь к знакомой вдовушке, - закончил за него Денис.
Отставной полицейский вопросительно изогнул бровь и поинтересовался:
- Это еще зачем, шеф?
- Чтобы пропотеть хорошенько.
Рассмеялись все. Возникшее напряжение начало спадать. Денис поднялся из кресла и встал перед поникшим Платовым. На молчаливый страдальческий взгляд он ответил ровным убежденным тоном:
- Это война, штабс-капитан. Невидимая. Война против нашего отечества и мы не имеем права на поражение. И жертвы в ней будут. Вас, Павел Антонович, я ни в чем не обвиняю - вы все сделали правильно. Но, один этот человек может принести вреда больше, чем дивизия янычар. Думайте!.. Разговор с этими господами должен быть коротким - их надо давить, как последнюю гадину!
Речь была пафосной, но отлично подходила для этой ситуации. Командир диверсионной группы сделал еще одну слабую попытку:
- Но есть же закон, Денис Иванович? Есть полиция, следствие... есть суд, наконец.
- А еще есть стряпчие и продажная пресса, поднимающая вой каждый раз, когда мы хватаем таких субчиков, - вмешался Ерофеев. - Ты поверь мне, Паша, я на этих господ насмотрелся предостаточно. Шеф правильно говорит: давить их надо, и беспощадно.
Он крепко сжал свой увесистый кулак и резко рубанул им по воздуху.
- Хорошо, шеф, - сдался, наконец-то, Платов. - Вот, только...
Невысказанные сомнения были понятны. Денис приободрил:
- За это не переживай, адвокаты есть не только у них. В крайнем случае, Степан Савельевич поспособствует. Выкрадем и вывезем за границу.
Муха вырвалась из лап мохнатого хищника и с радостным жужжанием устремилась на волю.
- Это мы, за здорово живешь, сделаем! - поддержал его Ерофеев.
Бывший полицейский сделал стремительное движение рукой. Радость освободившейся пленницы была недолгой. Раскрыв ладонь он сдунул насекомое на пол.
- Да, я не за себя - за бойцов своих переживаю, - стушевался штабс-капитан.
Денис понимающе кивнул головой и продолжил:
- Давайте, братцы, перейдем к следующему вопросу. Тебе, Степан Савельевич, предстоит не менее ответственное задание. Займешься контрразведкой.
С этими словами он протянул отпечатанный машинописный листок.
- Здесь список банкирских домов Европы, где нам необходимо установить прослушивающее оборудование. Со всеми техническими вопросам будешь обращаться к Алексею. Задача ясна?
- То есть, мне надо будет выезжать за границу? - уточнил Ерофеев.
- Боишься, вдовушка не отпустит?
Теперь уже смеялись от души. Обстановка разрядилась окончательно.
- А кто будет заниматься подпольщиками?
- Денежные потоки установили?
- Немецкие банки и один английский.
- Что-нибудь можем сделать?
Ерофеев отрицательно покачал головой:
- Все платежи легальные. Наличные не отследить.
- Предложения?
- Пока - никаких, шеф.
- Ладно, с этим буду разбираться сам. И давайте закругляться, - предложил Денис. - Завтра жду от вас конкретных планов.
Проводив гостей, он вернулся в кабинет. Телефон зазвонил в тот самый момент, когда он собирался плеснуть на донышко бокала капельку коньяка.
- Как себя чувствуете, Денис Иванович? - послышался в трубке голос Нобеля. - Слышал, что приболели?
- Благодарю, Эммануил Людвигович. Уже значительно лучше.
- Я обдумал ваше предложение. Готов подтвердить свое согласие.
Невидимый собеседник говорил взвешенно и короткими фразами, словно пытался исключить двоякое толкование.
- Я рад нашему сотрудничеству.
- Скажите, вчерашняя история - это была шутка?
