Владислав Конюшевский - Главный день
— Ну, голубь сизокрылый, — рассказывай.
Что он должен был рассказывать, я понятия не имел, но если парень на людях скрывает свое знакомство с «параллельным» мною, то может хоть сейчас начнет говорить? Только новенький решил включить дурака:
— Не понял…
Пришлось надавить сильнее:
— Откуда ты меня знаешь и почему молчишь. А будешь продолжать ваньку валять, сдам тебя, к чертовой матери, особистам, пусть они с твоими секретами разбираются.
И тут Артур, криво ухмыльнувшись, выдал:
— Мне кажется, совершенно незачем вмешивать в наши дела особый отдел. Не так ли, ГОСПОДИН МАЙОР?
После чего, уперев руку в бок, победно уставился на меня. А я застыл. Ну ни фига себе струя! Да уж… чего-чего, но подобного поворота совершенно не ожидалось. Нет, всякое можно было предполагать, только не «ГОСПОДИНА МАЙОРА»! Хм, но если я, по его мнению — майор, то кто же тогда сам Жданов? Ведь «господами» бойцы Сопротивления друг друга точно не называют. А вот в армии и спецслужбах демократической России принято именно такое обращение…
Эти мысли вихрем пронеслись в голове, а в следующую секунду ствол моего пистолета смотрел в живот собеседника. После недвусмысленной демонстрации оружия с того мигом слетела вся бравада и, отшатнувшись, он прошипел:
— Не глупи, майор, а то оба погорим! Я — свой!
Я же, не опуская пистолета, потребовал:
— Обзовись, «свой»!
Жданов, после короткой заминки, тихо произнес:
— Второй департамент. Старший агент Новолизов.
Японский городовой!!! Озвезденеть не встать! Вот так вот: в моей группе объявился человек из БОГС. А если учесть, что в Бюро звания слизаны с пиндосовской ФБР, то этот хмырь соответствует где-то армейскому капитану. Неслабо… Хм, а ведь до сих пор считалось, что чины из контрразведки сами в колхозники не идут. Опасное это дело. Им проще агентов вербовать из обычного населения и уже их внедрять в подполье. А тут — целый старший агент в моей группе. Что-то у них там в Бюро поменялось… Но вот почему он меня майором обозвал? Добавив металла в голос, я спросил:
— Откуда меня знаешь?
Жданов (или Новолизов, или хрен его знает кто такой), поняв, что прямо сейчас его стрелять не будут, слегка расслабился и стал многословен. Голос, правда, понизил до еле различимого шепота:
— В прошлом году, в Екатеринбурге, на совещании кризисного штаба видел. А потом, когда митингующее быдло раздавили, мы на брифинге столкнулись. Помнишь, вашему шефу, под самый конец пресс-конференции, какой-то придурошный немецкий корреспондент задал вопрос о чрезмерном применении силы? Полковник Либерман уже уходил и ничего не ответил, а ты шел рядом с ним и сказал: «Без комментариев». Ну а я эту немчуру сразу оттер в сторону. Помнишь?
Я отрицательно качнул головой, а агент, наоборот, закивал:
— Ну да, конечно, с чего бы ты меня запоминал. А я вот тебя сразу узнал. Сначала глазам не поверил — нечего майору «белых орлов» в резистенс[42] делать! Вы ведь исключительно под силовые акции заточены. Но когда шрам заметил, последние сомнения исчезли! Только до сих пор удивляюсь, как это вышло… Или ты из четвертого во второй департамент перевелся?
Слушая говорливого собеседника, я лихорадочно пытался сообразить: он действительно такой идиот, как мне кажется, или просто я чего-то недопонимаю? Нет, конечно, можно было предположить: в этой России я каким-то образом скурвился до такой степени, что стал достаточно крупным чином в «карателях». Тем более, еще профессор о подобном предупреждал — дескать, нельзя рассчитывать на то, что ты сам или твой добрый приятель из нашего мира останется тем же человеком в «параллели». В смысле: тем же по характеру, привычкам и мировоззрению. Условия развития разные. Так что допустить, что я стал «пиндососом», можно (хотя все нутро подобному допуску яро противится).
Но вот Артур!.. Этот парень утверждает, что видел меня пару раз, и то мельком. Сам же настолько сильно «играл лицом» при первом знакомстве, будто увидел не коллегу из Бюро, а любимого, но давно потерянного брата. И потом, без малейших сомнений, начинает рассказывать, кто он есть такой. Поэтому и возник вопрос — Жданов что, полный дебил? Нет, ну а как по-другому назвать человека, нарушающего все принципы агентурной разведки? Хотя какая разница: гадать можно хоть до ишачьей пасхи, только проблему, как мне кажется, надо решать немного по-другому. Слегка приподняв пистолет, я негромко сказал:
— Повернись.
Разошедшийся агент заткнулся на полуслове и удивленно спросил:
— Что-что?
— Повернись, стань на колени, сцепи руки в замок и положи их на голову.
Артур, глянув в черный провал ствола, в бессильной ярости оскалил зубы, прошипев:
— Ты чего добиваешься, кретин?! Ведь возле одной стенки стоять будем!
Не вступая в пререкания, я спокойно предупредил:
— Ничего, а будешь много трындеть, прострелю ногу, — после чего, рявкнул: — Кругом! На колени! Руки за голову!!
А как мой приказ был выполнен, громко свистнул. Секунд через десять в светлом проеме открывшихся дверей показался силуэт, который голосом Цыгана лениво поинтересовался:
— Кому свистим?
Но, разглядев открывшуюся композицию, Федька сдавленно матюгнулся и шустро рванул вперед. В этот самый момент Артур, опуская руки, начал подниматься и что-то говорить, поэтому я, находясь на взводе, превентивно влепил агенту по башке рукояткой пистолета.
Ну а еще через десять минут, стоя над привязанным к стулу, безвольно-обмякшим телом Жданова, по второму кругу объяснял мужикам, что же случилось. Чиж с новеньким в разговор не вступали, зато Федор суетился за двоих:
— Да ну, хрень какая-то получается! Это что же выходит — БОГСовец сам себя слил человеку, которого, типа, видел один раз и то издалека? Вот так — не задумываясь, взял и рассказал о том, кто он такой и откуда?!
Раздраженно выдохнув, я пожал плечами:
— За что купил, за то и продаю. Я сам с этого муделя фигею. Вроде не пьяный, не обколотый, не накуренный, а повел себя, будто обдолбился в корень. Прикинь, вот так вот прямо в лоб мне заявил, что он из Бюро. Говорил, что рад встретить сослуживца из «карателей». Нашел, мля, коллегу, падла!
Цыган, присев перед Артуром, попытался того растормошить, но не преуспел и крякнул:
— Хорошо ты его приложил. Качественно… А что дальше делать-то будем?
— Что, что… Сейчас свяжусь с нашими — нехай особистов сюда высылают. Пускай этого хмыря раскручивают на предмет, каким макаром он в Сопротивление попал. Ну и по прочим пунктам тоже…
Федор кивнул, соглашаясь, и тут же внес рацпредложение:
— Вызывай. А может, пока ждем, сами его реанимируем и начнем колоть? Чего время терять?
Я усмехнулся:
— Угу, колоть! Тоже мне — специалист-тихушник! Ты учти, это ведь не захваченный в рейде «язык», которого экстренно потрошат, наплевав на целостность шкурки. Это агент. А если он в ходе допроса крякнет, «молчи-молчи»[43] всех на кукан наденут. Да и что спрашивать, мы сами толком не знаем, так что навредить можем больше, чем помочь.
Цыган кивнул, соглашаясь с доводами, а я пошел «радовать» начальство.
Глава 13
Начальство обрадовалось настолько сильно, что всего через полчаса на хутор пожаловали наш чекист Валера Мухин и еще один, незнакомый мне мужик. Я столь реактивными скоростями был потрясен, так как Валерка обычно находился на базе, до которой езды было часа три. А сейчас складывалось такое впечатление, будто они из деревни Дубновки прикатили, что чуть ниже нас находится. Но долго удивляться не получилось, потому что приехавшие тут же взялись за дело. Незнакомец (которого Валера называл странной кличкой — Кукша) нырнул в хату, где находился очнувшийся к этому времени агент, а меня Мухин потащил в хозяйский дом. И уже там учинил полноценный допрос. Скрывать было нечего, поэтому я поведал, с чего всё началось и как происходило. Рассказал обо всем, включая свои мысли и сомнения по поводу странного поведения вражеского шпиона. Собеседник, внимательно выслушавший рассказ, задал несколько уточняющих вопросов, а потом, почесав затылок, извлек из пластикового файла лист бумаги. Подтолкнув его мне, Валера произнес:
— Погляди. Ничего странного не замечаешь?
Так, что там у нас? Угу, на листе А4 отпечатана фотография (довольно плохого качества). А на фото хмурился… ну, так скажем — очень похожий на меня человек. Человек был облачен в военную форму и, судя по всему, сидел за столом (хотя самого стола видно не было, зато хорошо просматривались поролоновые набалдашники стоящих на нем микрофонов). Также слева присутствовало обрезанное плечо еще одного вояки. Рассматривая лист, я удивленно ругнулся:
— Хренассе! Надо же, почти моя копия! Только морда толще, нос на бок не свернут, прическа другая и глаза какие-то оловянные. Что же получается — это и есть тот самый майор, за которого меня Артур принял? Да уж, немудрено… Хм… но у тебя-то откуда эта фотография взялась? И если она у тебя есть, то почему раньше у меня сам не поинтересова…
