Джунгли зовут. Назад в прошлое. 2008 г (СИ) - Корносенко Валера

Эта необъяснимая концентрация энергии меня заинтриговала. Я и раньше сталкивалась с проявлениями потусторонних сил, и понимала, что человеческий мозг, который мы используем лишь на малую часть своего потенциала, способен на невероятные вещи. Ведь наукой доказано, что мы — недоразвитая цивилизация, использующая лишь крохи своих возможностей.

Я остановилась, вглядываясь вдаль. Солнце катилось к горизонту, окрашивая небо в багряные оттенки. Архипелаг островов, разбросанных по океану, казался в этом свете загадочным и зловещим.

Тогда эти истории казались просто местными байками, придуманными для туристов. Теперь же я понимала, что за ними кроется нечто большее, нечто необъяснимое и пугающее. Некая концентрация непонятной энергии… Неужели мое появление здесь было неслучайно?

Внезапно я почувствовала, что голодна. И устала.

Да и ночь на экваторе наступает резко. Не хотелось быть застигнутой темнотой неожиданно.

Нужно было возвращаться.

Вот только как же мне этого не хотелось… Ноги словно налились свинцом, но я заставила себя сделать первый шаг, потом второй… Я шла медленно, с трудом переставляя ноги, чувствуя себя совершенно опустошенной.

Что ждало меня в лагере? Какие испытания мне еще предстояли? Я не знала.

Самое главное, я не понимала, что делать дальше. Оставаться и бороться за выигрыш? Казалось бессмысленным — меня все равно выкинут. Шансов дойти до конца у меня практически не было. По сравнению с другими участника, я не боец.

Я обычная девушка, не умеющая льстить, заискивать, подстраиваться и быть для всех удобной. Эта моя «негибкость» делала меня уязвимой мишенью, одной из первых кандидаток на вылет.

К тому же полное отсутствие друзей и союзников в этом змеином гнезде лишь усугубляло ситуацию. Так был ли смысл тратить здесь время и нервы?

В голове всплыли слова Олега из службы безопасности Москвы, его почти панические вопли, требование исчезнуть и не попадаться на глаза ближайшие несколько недель.

Проект длился чуть больше месяца, две недели из которых уже были позади. Задержалась бы я здесь еще на день, неделю или две — с точки зрения безопасности, уже не имело значения. Первая волна ажиотажа вокруг фильма спала. Теперь либо с меня спросят по всей строгости, либо, что более вероятно, сделают вид, что такая мелкая сошка, как я, не стоит внимания и лишних трудозатрат.

Я брела вдоль пляжа, механически переставляя ноги, постоянно оглядываясь и прислушиваясь, не вернулись ли безопасники.

Внутреннее напряжение не давало расслабиться ни на секунду. Палатка охраны почти скрылась из виду. Лишь общие очертания были различимы вдали.

Разум подсказывал, что пора разворачиваться, но идти в лагерь абсолютно не хотелось. Меня буквально тошнило от мысли снова видеть эти лживые лица.

Солнце давно перевалило за полдень и быстро клонилось к закату. Здесь, на экваторе, темнело стремительно. Я понимала, что глупо слоняться до последнего и потом брести назад на ощупь в темноте, но внутреннее бунтарство, отчаяние были сильнее здравого смысла.

Эти люди, собранные здесь случайным образом так и не стали мне близки. Мы не команда, не группа, а сборище эгоистов, готовых на все ради камеры. Экстремальные условия выживания на острове не сплотили нас, а, наоборот, обострили все низменные инстинкты, мысли и потребности. Все были как на ладони, всё написано у людей на лицах. Ни о какой настоящей дружбе, взаимоподдержке, симпатии или искреннем желании помочь не было и речи.

Каждый сам за себя. И я в том числе.

Я шагала по влажной кромке песка, наслаждаясь относительной прохладой, которую дарила набегающая волна. Мокрый песок приятно холодил ступни, немного отвлекая от гнетущих мыслей.

Внезапно мой взгляд упал на странные следы, резко выделяющиеся на ровной поверхности пляжа. Песок был перерыт, словно кто-то здесь копал или тянул что-то тяжелое, массивное. Присмотревшись внимательнее, я заметила отчетливые следы от каких-то полозьев — широкие, глубокие борозды, тянущиеся к линии деревьев.

Любопытство, словно электрический импульс, пронзило меня. Что это?

Может быть, здесь находился скрытый штаб операторов, снимающих наше «выживание»? Или руководство проекта готовило очередное «сюрпризное» испытание для участников?

Мне остро захотелось поговорить с кем-то из съемочной группы, у кого была связь с большой землей, с цивилизацией. Кто мог бы пролить свет на положение Арины, выяснить хоть какую-то информацию о ее состоянии. Неизвестность, гнетущая тишина вокруг сводили меня с ума.

Я резко развернулась и, не раздумывая, пошла по едва заметной, натоптанной тропинке вглубь острова, туда, куда вели загадочные следы. Меня охватила странная смесь надежды и тревоги.

Ведь наверняка руководство проекта знало о существовании лагеря спецслужб неподалеку. Тех самых ребят, которые, наблюдали за нами и контролировали нашу безопасность, создавая иллюзию защищенности. Я тяжело вздохнула, живо представив, как им «прилетит» за то, что не уберегли Арину.

Мысль о подруге, о ее возможной судьбе, о том, через что ей, возможно, приходится проходить, вызвала новую волну паники. Я ускорила шаг, нетерпеливо раздвигая руками густые заросли, преграждающие путь. Мне нужно было знать, что с ней!

Да что ж здесь не прорубили нормальный проход? Неужели такие лентяи⁈

Тропинка, местами почти исчезающая в густых зарослях, виляла, и я с трудом пробиралась сквозь колючие ветки, мысленно ругая нерасторопность организаторов проекта. Зачем вообще нужна эта тропинка, если по ней невозможно нормально пройти? Почему они не прорубили здесь нормальную тропу? Впрочем, может, это и к лучшему — меньше любопытных глаз.

Я ускорила шаг, гонимая любопытством и смутной тревогой. Неожиданно плотная стена деревьев и пышных кустов расступилась, открывая просторную поляну.

Мои размышления прервало неожиданное зрелище. Я вышла на большую круглую поляну, окруженную со всех сторон высокой стеной деревьев. Поляна была почти идеально круглой формы, а трава на ней — низкой, ровной, словно постриженной газонокосилкой. Странное место…

Но не это меня по-настоящему удивило. В самом центре поляны стоял огромный идол, каменная статуя около трех метров в высоту. Вырубленная из темного, словно обугленного камня, она явно символизировала какого-то древнего бога — грозного, мощного, даже пугающего.

Неужели организаторы проекта так заморочились с декорациями и создали такой аутентичный, впечатляющий шедевр? Или это что-то другое…?

Я подошла ближе, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Место было странное и манящее своей нереальностью.

Перед статуей полукругом располагалось несколько больших, плоских каменных глыб. Медленно обходя их, я думала о том, как это необычно и не вписывается в общую картину острова.

Казалось, эти камни были очень древние, словно они стояли здесь тысячи лет, впитывая в себя энергию этого места. Но откуда им было здесь взяться? На небольшом тропическом острове, среди песка и пальм, такие огромные булыжники, да еще и стилизованные под какие-то древние шаманские обереги…

Камни были частично поросшими мхом, но верхние площадки трех из них оставались идеально гладкими, почти полированными, словно кто-то регулярно за ними ухаживал.

Это настолько меня поразило, что моя рука, как завороженная, сама собой потянулась к одной из площадок. Мне захотелось прикоснуться к ней, провести по ней рукой, убедиться, насколько она гладкая.

Я положила ладонь на камень и ощутила исходящее от него тепло. Черная, почти глянцевая поверхность, видимо, нагрелась под лучами тропического солнца и теперь возвращала энергию солнца своему окружению.

Я прикрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. Мне показалось, что изнутри камня исходит какая-то пульсирующая энергия, вибрирующая под моей рукой. Это было так необычно, маняще и пугающе одновременно.

Проведя ладонью по поверхности, я неожиданно почувствовала легкий укол боли. Отдернув руку, я увидела на ладони неглубокий, но кровоточащий порез.