Александр Афанасьев - Предчувствие беды
– Уйдите с дороги! – сухо бросил Тарун
В этот момент внизу на лестнице показался Зирак, за ним шел Амин – и застучали автоматные очереди…
Этот момент тоже часто перевирают. Хотя невозможно точно сказать, что произошло в тот день на лестнице, не досталось ни одного живого свидетеля, кроме тяжело раненого Зирака – советский хирург полковник Алексеев сделал ему операцию и отправил на лечение в Союз. Но и он появился тогда, когда Тарун уже какое-то время стоял напротив Бабрака и Касыма – и о чем они говорили до стрельбы, знает сейчас только Аллах.
Но результаты перестрелки говорят сами за себя. В перестрелке участвовали четверо – Тарун, Вазир, Касым и Бабрак. У всех автоматы. В итоге – Тарун убит, Вазир тяжело ранен, падая, он прикрыл собой Амина и спас его от предназначенных ему пуль. У Касыма и Бабрака – ни царапины. Кто открыл первым огонь – думаю, понятно…
У нас же пишут самое разное – например, что Тарун сунулся за пистолетом, одним из тех что он носил за поясом и Касым нажал на спуск. Вряд ли это так, если бы Тарун хотел стрелять – он начал бы стрелять первым, не дожидаясь пока поднимутся Амин и Зирак.
Короткой очередью навскидку Касым срезал Таруна, он вскинул автомат инстинктивно, как только увидел, что внизу на лестнице кто-то появился. Застрочил автомат Бабрака – он стрелял куда-то вниз, в сторону тех, кто был на лестнице. Противно взвизгнули рикошеты…
Амин правильно среагировал и тут. Он не успел выйти из-за поворота на последний пролет лестницы, но он психологически уже был готов к тому, что произойдет. И когда Вазир ступил на лестницу первым прогремела очередь, Вазир дернулся и начал падать вниз, прямо на руки своему учителю, заливая его своей кровью. Зирак навалился на премьера и чуть не сбил его с ног – но премьер устоял и подхватив Зирака подмышки, пятясь, со всей возможной в такой ситуации скоростью побежал вниз, в темноту…
– Где он?
Касым бросился вниз с автоматом, перепрыгивая через несколько ступеней – и вдруг замер как вкопанный. Снизу закричали на несколько голосов, послышался топот. МГБ! Дежурная смена МГБ в здании там все – люди Амина.
– Что? – истерически крикнул Бабрак
Касым вместо ответа побежал наверх, оскальзываясь на залитых кровью Таруна ступенях.
– Что произошло?
Часы прозвонили мелодично – раз-раз-раз – три часа дня – и в этот момент за стеной, у самого кабинета на два голоса заговорили автоматы…
Первым среагировал посол Пузанов – вскочив, он оттолкнул сидевшего спиной к входной двери в кабинет (такова была планировка кабинета) Тараки, в угол, чтобы он не попал под первую же очередь, если кто-то с автоматом ворвется в кабинет. Горелов бросился к окну – оно как раз выходило во двор дворца. Внизу, во дворе Амин тащил к машине залитого кровью Вазира, своего адъютанта. В крови были оба, но генерал Горелов заметил другое – на груди у Вазира болтался автомат…
Бледный как мел, в кабинет ворвался Касым, уже без оружия, стало что-то путано и сбивчиво объяснять Тараки на пушту…
Если читать того же Иванова – переводчик не смог перевести находившимся в кабинете советским слова Касыма, потому что владел дари, а Тараки и Касым были пуштунами и говорили на пушту. Но здесь – опять неувязка! Зачем брать на встречу с человеком, говорящим на пушту переводчика, знающего только дари!? Как бы то ни было – если Иванов здесь прав – это еще одна загадка тех событий. Возможно, и даже наверняка в кабинете Тараки был еще один человек, шестой – и точно не переводчик. Тот, кого никто не хотел потом называть как участника тех событий. Как бы то ни было – в этом случае Касым мог сказать Тараки все что угодно, никто кроме них двоих не смог бы понять сказанного.
– Только что был убит мой главный адъютант Тарун… – сказал Тараки, отвечая на висящий грозовой тучей в воздухе вопрос
– Наверное, нам надо поехать к Амину – сразу сказал Пузанов, и тут же добавил, чтобы не быть неправильно понятым – попытаемся узнать, в чем дело…
Тараки потрясенно смотрел в окно, выглядывающее во двор, на отъезжающую машину Амина
– Это все… Это конец…
Советские уходили, а Тараки оставался. Интересно, что он думал в этот момент? Первое лицо государства – но фактически генерал без дивизии, князь без народа. Знал ли он о своей судьбе? Наверное, знал. Мог бы он напроситься с советскими, спрятаться в посольстве – Амин никогда бы не пошел на штурм советского посольства? Да конечно мог бы. Но он остался в своем кабинете.
Один за другим советские гости, все четверо (или все-таки пятеро?!) вышли из кабинета. Навстречу им пробежала Нурбиби, жена Тараки – она жила во дворце. Прошли мимо бледных, сжимающих свои автоматы Касыма и Бабрака. Прошли мимо трупа подполковника Саеда Дауда Таруна, осторожно переступая через лужу крови на ступеньках…
Тараки остался в кабинете. Один – против всех.
* прим автора – соответствует действительности. Это свидетельство генерала Заплатина, советника начальника афганского Главного политуправления Экбаля. Экбаль был приближен к Амину и знал что говорил. Другой вопрос – почему в день перед Саурской революцией единственный из гражданских членов НДПА кто не был арестован сразу и успел отдать приказ о вооруженном восстании – сам Амин. Может, потому что хотели посмотреть, кто к нему придет – а возможно, еще почему-нибудь.
** один из титулов Амина в период его недолгого правления. Можно сказать, что это так – остальные гражданские члены ЦК НДПА в это время сидели в тюрьме
*** И это тоже правда. Двое детей Амина погибли при штурме дворца Тадж-Бек, их как и самого Амина закопали в яме как собак. Жену и всех остальных детей, в том числе раненую дочь в тот же день отправили в тюрьму. Им еще повезло – начальника Генштаба расстреляли на месте, в своем кабинете в Генштабе.
**** дословно: товарищ-учитель. Эта форма вежливого обращения, включающая в себя как новомодное рафик так и старое муаллим действительно использовалась в то время в общении партийцев.
Кабул. Здание Министерства обороны ДРА
14 сентября 1979 года
Автомашина, в которой находился Амин, тяжело раненый Зирак и водитель, направилась к здании Министерства обороны ДРА, в котором находился и Генеральный штаб ДРА. Во главе Генштаба – преданный Амину подполковник Якуб, начальник ГлавПура – не менее преданный Экбаль. Сам Амин на данный момент фактически является министром обороны – последним указом на этот счет министром назначен сам Тараки, но вторым пунктом Амин назначен лицом, оказывающим Тараки помощь в этом вопросе. Если смотреть в суть – это значит, что должность будет занимать Тараки, а работать за него – Амин. Среди находившихся в здании военных советников, старшим по званию был генерал Заплатин – советник начальника афганского Главпура Экбаля. Как раз он и вышел на балкон своего кабинета (здание было старой постройки и у некоторых начальственных кабинетов были собственные балконы), когда к зданию подлетела Волга, к машине выбежали офицеры и начали помогать выбираться окровавленному Амину. Потом начали вытаскивать из машины тяжело раненого Зирака.
Рассмотрев все, что ему было нужно, Заплатин быстро зашел обратно в кабинет. Путались мысли, ясно было, что произошло что-то из рук вон выходящее.
Что могло произойти? Покушение? Министры? Взбунтовалась воинская часть? Бандиты? Или еще что-то?
Как бы то ни было – Заплатин понимал, что здесь и сейчас он – представитель Советского Союза, не вмешаться он не может.
Закрыл кабинет, пошел вниз. На первом этаже был полный бедлам – бегали офицеры, оружие у всех, раздавались команды. У двери кабинета, занимаемого Амином, появились вооруженные часовые. Зайти туда Заплатин не рискнул.
Наконец, открылась дверь, из кабинета вышел подсоветный Заплатина – Экбаль. Увидев в приемной своего советника, подошел к нему.
– Товарища Амина обстреляла охрана Тараки в Арке.
Твою мать!
– Что с ним? Он ранен?
– Нет. Тяжело ранен товарищ Зирак, адъютант, он прикрыл собой товарища Амина. Убит главный адъютант Тараки, товарищ Сайед Дауд Тарун.
– Что делает Амин?
– Позвонил Тараки. Сказал: ты хорошо меня встретил. Теперь приезжай ко мне я тебя тоже чаем угощу…
За окном раздался шум от подъезжающих машин, в такой обстановке это могли быть кто угодно, в том числе и отряд царандоя или коммандос. Экбаль и Заплатин бросились к окнам, но увидели, что машины – посольские.
Вышедшие из машин Горелов, Павловский, Пузанов и Иванов быстро прошли в здание.
– Я зайду… – Экбаль пошел обратно в кабинет. Заплатин остался в приемной.
Вошли в кабинет впятером – Амин уже пришел в себя и сейчас нервными движения вытирал платком руки, измазанные в крови.
