ПИТЕР ЦАУРАС - Сборник
Роммель же, со своей стороны, интуитивно, хотя и безрассудно, предпочел не тратить время на тщательную подготовку атаки или на разведку. Наоборот, он начал наступательные действия так скоро, как только смог — в три часа утра среды 1 июля, в день, наверное, одной из самых зловещих годовщин армии Великобритании.[111] Роммель рассчитывал окружить укрепленный район в Аламейне силами 90-й легкой дивизии, тогда как основная ударная сила с 55 танками, которая сперва будет двигаться параллельно и на одном уровне с 90-й дивизией, должна будет повернуть на юг и пройти вдоль всего центра и по тылам британских позиций. В сущности своей это был здравый план, типичный для активных наступательных действий. Однако он вскоре застопорился, увязнув в бесконечных проволочках, а также благодаря 18-й индийской бригаде, которая встала прямо на пути наступающего Африканского корпуса. Его командующий генерал Вальтер Неринг принял решение фронтальной атакой прорвать оборону сходу. Результатом этого стало сражение, которое длилось весь день, до тех пор пока храбрые, но неопытные защитники этих позиций не оказались вынужденными уступить превосходящим силам немцев и их, несомненно, большему умению вести бой в условиях пустыни. В это же время 90-я легкая дивизия, которая воевала на северном фланге, испытала тяжелое потрясение, наткнувшись на массированный огонь всей артиллерии южноафриканской дивизии, в результате которого она оказалась прижатой к земле. Далее, в то время когда немецкие солдаты и их итальянские союзники по «оси» попытались в течение ночи провести обслуживание и заправку своих машин, и они сами, и транспорт с горючим и боеприпасами были освещены световыми снарядами и авиабомбами и подвергнуты почти непрекращающейся бомбардировке. Но надо отдать должное, при этом Роммель смог прийти к важному выводу и по поводу того, что «Линия Аламейн» на самом деле линией вовсе не является, и по поводу того, что 1-я бронетанковая дивизия британских войск в течение всего дня не вступала в бой и не проявляла никакой активности. Он также испытал удовлетворение, узнав, что Средиземноморский флот Великобритании продемонстрировал благоразумие, нельзя сказать, что не замешанное на постыдной поспешности, и неожиданно покинул Александрию, которая теперь оказалась всего в 90 милях от самых близких аэродромов передового базирования авиации стран «оси». В этот день также пришло известие о том, что русский фронт под ударами 2-й танковой армии, наступающей на Украине, «разлетается на мелкие осколки как стекло под ударами молота»,[112] что создавало очень серьезную долговременную угрозу стратегическому тылу войск Великобритании на Ближнем Востоке.
Готт, со своей стороны, имел все основания выразить благодарность и восхищение храбростью, проявленной 18-й индийской бригадой в ее последнем бою. Однако он был серьезно встревожен той брешью шириной в примерно 20 км, которая образовалась в его линии обороны из-за гибели этой бригады. Штаб Готта настаивал на том, чтобы он с обнаженного левого фланга отвел 6-ю новозеландскую и 9-ю индийскую бригады, до того как они будут поочередно истреблены. Однако Готт помнил о твердом решении Александера стоять насмерть, и поэтому он не разрешил отвода войск. Вместо этого он настаивал на том, чтобы 1-я бронетанковая дивизия, состав которой теперь снова был доведен почти до 150 танков, разгромила Африканский корпус, в составе которого теперь оставалось всего 37 танков. Своей первой атакой с фронта она должна была выбить противника и снова овладеть позициями у Дейр-эль-Шейн. После этого ей предписывалось повернуть на север, чтобы перерезать дорогу, по которой из тыла поступали припасы к передовым частям армий «оси». Принимая подобные решения, Готт как бы показывал, что он не совсем растерял прежние навыки искусного тактика; и все же своей безоговорочной и безропотной готовностью исполнять примитивно простой приказ Александера «стоять до последнего» он еще раз предложил историкам подтверждение того, что он был утомлен. Очень утомлен.
Если бы 8-я армия имела более решительное и энергичное командование, которое повело бы ее через сражение при Аламейне, результаты этого сражения могли бы быть совершенно другими. Однако обстоятельства сложились так, что обе части плана Готта на 2 июля не получили катастрофически неправильную оценку. Во-первых, тщательный анализ, сделанный Роммелем, позволил установить, что бедственное положение, в котором оказалась 90-я легкая дивизия на побережье, фактически не является столь принципиально важным результатом, каким он казался на первый взгляд. В этом «гамбите» Роммель был готов пожертвовать этой дивизией, оставив ее без горючего и без поддержки (если не считать итальянскую дивизию «Тренто»), с тем чтобы она отвлекала на себя все силы британской артиллерии и резервы англичан. А вместе с этим он совершенно правильно решил, что подлинным Schwerpunkt (по-немецки — центр тяжести; точка приложения сил. — Прим. пер.) британской обороны должны стать укрепленные районы, сосредоточенные на южном фланге, и направил против них основные силы Африканского корпуса и оставшиеся подразделения итальянцев. Одновременно, чтобы обеспечить прикрытие своего центра и продолжить вытеснение англичан из Дейр-эль-Шейн, Роммель поставил на этой позиции большие силы пехоты, артиллерии и много противотанковых орудий. Именно эти силы смогли успешно и окончательно подавить атаку 1-й танковой дивизии Ламсдена, в то время как танковые части, принадлежащие Африканскому корпусу, завершили окружение двух обороняемых пехотой укрепленных районов противника в Баб-эль-Каттара и в Накб-Абу-Двейс.
Ламсден совершил ошибку, которая была характерна для всей 8-й армии. Он послал танки 22-й бронетанковой бригады прямо на противотанковые пушки, которые оказались неподавленными по той причине, что предварительная артиллерийская подготовка велась не по тем целям, которым нужно. Истерзанные и получившие сильные повреждения танки не смогли прорваться через позиции противника. В это же время 4-я бронетанковая бригада переживала обычные для этих мест трудности, связанные с высокой рыхлостью песков, а также плохой радиосвязью, и все это в сочетании с некоей не признаваемой в открытую «боевой робостью». В конечном счете 4-я бригада только и смогла, что, проникнув на небольшую глубину в пространство за некоей воображаемой «линией фронта» противника, оказаться не в силах обнаружить группировки неприятельских войск, подходящие для атаки. За целый день 1-я бронетанковая дивизия не добилась никаких результатов, если не считать того, что из ее 150 танков осталось всего около 90 машин, из которых только одна танковая рота все еще воевала на знаменитых американских танках «Грант».
Тем временем Африканский корпус, возглавляемый генералом Нерингом и с танком Роммеля во главе колонны, в своей первой атаке на Баб-эль-Каттара не смог подавить сопротивление 6-й новозеландской бригады. Однако ему удалось окружить и изолировать эту бригаду с помощью остатков дивизии «Брешия» и XX итальянского бронетанкового корпуса. После этого немецкие бронированные машины продолжили свое неумолимое движение на юг, и благодаря счастливому сочетанию скорости, фактора внезапности и энергии наносимого удара они смогли провести блестящее наступление на позиции 9-й индийской бригады в Накб-Абу-Двейс и овладеть ими в классически проведенной военной операции. С наступлением ночи части Африканского корпуса разбили свой лагерь у самого края Каттарской впадины, совершив успешный обход фланга 8-й армии на том участке, где подобный маневр считался невыполнимым. К этому времени ими было уничтожено или приведено в негодное состояние почти 40 процентов от общего количества боевой военной техники противника и, что являлось гораздо более важным для нового немецкого фельдмаршала, захвачена большая колонна бензовозов, полных горючего.
Ранним утром 3 июля Роммель поднял своих солдат и повел их далее, двигаясь в северо-восточном направлении, прямо на тылы новозеландской дивизии и остатки 7-й бронетанковой дивизии. Он с облегчением заметил, что, как только его войска оставили хорошо различимые дороги вдоль побережья и ушли подальше от берега, они получили возможность потеряться в пустыне, где не остается следов, и в силу этого обстоятельства авиации союзников будет труднее отыскать их здесь. Что же касается артиллерии, которая была сосредоточена по периметру Эль-Аламейна, приковывая к земле 90-ю легкую дивизию, она с завидным упорством не покидала своих позиций, и по Африканскому корпусу вели огонь только небольшие мобильные артиллерийские соединения. Их огонь скорее досаждал, нежели представлял серьезную угрозу. Единственным случаем стойкого сопротивления, которое было оказано немецким частям в тот день, явилась оборона новозеландской дивизией укрепленного района у Дейр-эль-Мунассиб. Эту дивизию тоже пришлось окружить, изолировать от соседей, а затем сковать ее действия так же, как это было сделано предыдущим днем с 6-й новозеландской бригадой. Была отсечена и подвергнута уничтожению большая часть транспортных средств дивизии, в результате чего в сложном положении оказались ее пехотные части, поскольку выручить их было по силам только ударным подразделениям британских бронетанковых войск.
