Андрей Завадский - Реванш
-- Саудовский король, забыв о своих обещаниях, заключил сделку с неверными, - объяснил аятолла. - Арабы продают американцам свою нефть, разорвав любые договоренности с кем бы то ни было еще, а американцы всегда готовы встать на защиту короля от его собственных подданных.
Духовный лидер говорил размеренно и веско, чеканя каждое слово, а ему почтительно внимали в полном молчании. В его руках извивалась, скользя меж пальцев, тонкая нить четок, с которыми имам не расставался ни на миг - янтарные бусины, отшлифованные до зеркального блеска не то трудом мастера, не то частыми прикосновениями владельца, щелкали, касаясь друг друга. Это постоянное движение завораживало, как и мерно звучавшие слова.
-- Большой Сатана хочет подчинить себе весь мир, заставить всех жить по своим законам, а тех, кто откажется - жестоко карать, не щадя никого и ничего! Но для того, чтобы покорить мир, сперва нужно стать независимыми от этого мира, и первый шаг неверные уже сделали. Получив контроль над нефтью России и Саудовской Аравии, имея еще источники нефти, например, Мексику, имея запасы на своей территории, Америка может не бояться никого и ничего. Значит, нужно сделать так, чтоб опасность нависла над этой нефтью, чтобы миллионы неверных могли остаться без топлива для своих автомобилей, в замерзающих домах. И опасность эта должна исходить не от нас, а от тех, кто пытается уверить американцев, что он - их верный союзник.
-- Вы говорите об арабах, рахбар? - догадался президент Салехи. - Но как стравить их с американцами?
-- Нужно нанести удар по нефтяным месторождениям Саудовской Аравии, сорвать поставки нефти в Америку. Но сделать это так, чтобы виноватыми выглядели сами арабы. Король пообещал американцам, что проблем не будет, и если он не сможет выполнить свои обещания, неверным захотят сами все контролировать. Они уже на саудовской земле, и их придет еще больше, и даже если король Абдалла согласится, его народ не признает оккупацию своей страны. Начнется война, и о нас забудут.
-- Эта война не будет длиться дольше, чем война с Россией, - помотал головой главнокомандующий иранской армией. - Простите, уважаемый, но саудовцы - скверные солдаты. Они вооружены лучшим американским оружием, иногда даже лучшим, чем есть у израильских собак, но они не умеют пользоваться этим оружием, и у них нет решимости сражаться. Я больше верю в наших солдат на старых танках и самолетах - они готовы умирать за свою страну и свою веру!
-- Как бы то ни было, американцы забудут о нас, решая намного более важные проблемы. Нет нефти - значит все их современные, начиненные электроникой самолеты никуда не взлетят, останутся в портах их корабли, встанут, застыв грудами мертвого металла, танки, эти "Абрамсы", как будто бы неуязвимые для любого оружия.
-- Провести серьезные диверсии на территории Саудовской Аравии не так просто, - заметил Бахрам Салехи. - Нефтяные промыслы тщательно охраняются, возможно, что теперь - еще и американцами.
-- У нас есть там свои агенты, - встрял в беседу главнокомандующий Корпусом Стражей исламской революции. - Они пока не проявляют себя, чтобы не быть уничтоженными или схваченными саудовскими спецслужбами, но готовы выполнить приказ. И, кроме того, наверняка среди самих саудовцев есть недовольные тем, что по их земле расхаживают, как хозяева, явившиеся из-за океана неверные. Я уверен, мы отыщем там себе союзников.
-- У короля Абдаллы немало противников, - согласился глава Министерства информации, действительно, один из наиболее информированных людей среди собравшихся в резиденции аятоллы. - Его власти многие завидуют, и мы найдем, на кого опереться.
-- Америка должна забыть о нашем существовании, пока мы не будем готовы вести с ней войну на-равных, - жестко произнес духовный лидер, и глаза его сверкнули ненавистью при одном упоминании давнего врага, затаившегося за океаном. - Скоро наши ученые милостью Аллаха создадут ядерные заряды, которые мы сможем доставлять к цели нашими ракетами, и тогда на нас никто не осмелится нападать. Пока же пусть наши враги будут заняты защитой того, что считают самым ценным для себя, пусть растрачивают свои силы в войнах с кем-нибудь другим, и потом, когда они ослабнут, мы о себе напомним, и вынудим их считаться с собой!
-- Америка погрязнет в войне, захлебнется в крови своих солдат! - В глазах президента Ирана сверкнули молнии. Он хотел смерти своим врагам, хотел увидеть их унижение, и ради этого был готов рискнуть многим - даже своей страной, и уж тем более своей властью.
-- Генерал Сафар, - аятолла взглянул на командующего Корпусом Стражей исламской революции. На него и его бойцов духовный лидер мог полагаться больше, чем на кого-либо иного, хотя мало кто в Иране был бы против того, чтобы унизить ненавистного врага, увидеть его страх. - Генерал, вы должны представить мне план операции и выбрать ее исполнителей. Это должны быть не тупые фанатики, годные только на роль смертников, а преданные, опытные люди. Придется проникнуть на территорию врага, пробраться туда, где готовы к любым неожиданностям - и при этом постараться остаться в живых, чтобы и дальше продолжить борьбу. Мы нанесем удар не только в Саудовской Аравии, но, если понадобится, по всему миру, заставив американцев содрогнуться от страха! используйте все, все наши ресурсы для этого!
-- Будет исполнено, рахбар! План будет разработан в ближайшие дни! Я подберу лучших из лучших для этой миссии!
Призрак войны отступил в эти минуты. Президент Ирана не сомневался, что воля аятоллы будет исполнена. Совсем скоро могущество Америки окажется под ударом. весь мир увидит, что она не так сильна, какой пытается казаться. И тогда настанет их время - время тех, с кем пребывает благословение Всевышнего, кто не отринул веру ради богатства и роскоши. Бахрам Салехи еще не подозревал, что в стане врага у них уже появился первый союзник.
Генерал королевской армии Саудовской Аравии Исмаил бин-Зубейд не давал обещаний, и потому в день казни он был там, где собралась добрая треть населения Эр-Рияда. Солнце только поднялось над крышами домов, удушливая жара еще не накрыла испепеляющей волной огромный город, а на площади перед королевским дворцом бурлила огромная толпа. За спинами тройной цепи королевских гвардейцев, облаченных в полное снаряжение, грозно выставивших перед собой штурмовые винтовки, возвышалась мрачная громада эшафота. На ней терпеливо прогуливался единственный человек - палач.
Давно уже в столице королевства не видели публичных казней, тем более - на дворцовой площади. Но сегодня был особенный случай - смерти должны были предать заговорщиков, предателей, нарушивших присягу и посмевших угрожать королю. Им не повезло остаться в живых после провала мятежа, и теперь, после недолгого суда и нескольких недель ожидания, приговор предстояло привести в исполнение.
Генерал осторожно пробирался чрез толпу, мягко, но уверенно отодвигая со своего пути людей, собравшихся поглазеть на необычное зрелище. Кто-то в ответ на крепкие тычки и толчки бранился, но, увидев его погоны, испуганно умолкал, уступая дорогу. Бин-Зубейд не хотел выделяться, но все же надел форму - повседневную, не парадную, и оружие не взял, чтобы не привлекать слишком много внимания.
Исмаил почти добрался до первой линии оцепления, когда все началось. Гудевшая, бурлившая, неразборчиво что-то бормотавшая толпа вдруг притихла, замерев на несколько секунд - на эшафот вывели приговоренных. Генерал видел их - он стоял достаточно близко. Окруженные караулом из гвардейцев, на помосте, поднятом выше голов тысяч зевак, стоили три человека, сейчас ничем не отличавшихся между собой. Одинаковые белые рубища, неухоженные бороды, бледные, несмотря на зной и палящее солнце лица. Принц Хафиз Аль Джебри. Самир Аль Зейдин, глава Службы общей разведки. И генерал Ахмед Аль Шаури, жизнью расплатившийся за личную преданность своему патрону.
-- Волей Его Величества и во славу Всевышнего Господа нашего, да свершится правосудие над предателями и изменниками, - раскатился над толпой зычный голос. - Нечестивцы, посмевшие умышлять против государя, признаны виновными, и наказание им - смерть!
Последние слова эхом разнеслись по толпе. Тысячи зрителей, жаждавших крови, в едином порыве устремились к эшафоту, со всех сторон напирая на Исмаила бин-Зубейда. Поглазеть на казнь пришли многие - но самого короля не было. Неверное, наблюдает за всем из дворца, решил генерал. Не было, к их собственному счастью, и американцев - неверные тоже попрятались по своим норам, хотя, наверняка, радовались сейчас.
-- Взывайте к Господу, - обратился к приговоренным "распорядитель" казни. - Помолитесь в последний раз, прежде, чем предстанете перед Ним!
Все трое разом опустились на колени, коснувшись лбами деревянного настила. Исмаил бин-Зубейд даже видел, как беззвучно шевелятся их губы. Отрешенные лица, остекленевшие глаза, в которых не было ни раскаяния, ни сожаления - только страх перед небытием, на пороге которого стояли они, зная, что назад пути нет. Наверное, на этот раз, впервые, быть может, за свою жизнь, все трое молились искренне, зная, что с них вскоре будет спрошено за любую ложь.
