Юрий Бурносов - Хакеры. Книга 3. Эндшпиль
Он сделал несколько перехватов, подтягиваясь только на руках. Под ним из снега появился новый крот, попытался схватить старшину за ноги, но промахнулся и ударился слепой головой о дерево.
Семен Владимирович замер, раскачиваясь на веревке, лицо побагровело от напряжения. Затем уперся пятками в ствол, собираясь снова подтянуться, и…
Верёвка неожиданно лопнула.
Калинин и Ермолаев закричали.
Старшина упал между двух горбатых спин, глубоко провалившись в снег.
Твари вздрогнули. Неуклюже начали поворачиваться. Широкие ноздри зашевелились, уловив запах человечины. Не теряя времени, старшина вскочил.
— Держите меня за ноги! — воскликнул Алексей и опрокинулся вниз так быстро, что сидевшие на ветке едва успели подхватить его.
Он повис головой вниз. Старшина вскинул руки, но не смог дотянуться даже до кончиков его пальцев.
— Прыгай! — кричал Алексей. Вверху, едва удерживая ноги лейтенанта, пыхтели Ермолаев и Штолль.
Семен Владимирович подпрыгнул, но снег под его ногами был настолько рыхлым, что прыжок получился неловким.
— Ну, давай же! — жалобно просил Алексей, отпихивая от лица опостылевшую гранатную сумку. Он проклял тот день, когда выпросил ее у штабного порученца. Как только всё закончится, нужно отдать гранаты Ермолаеву.
Вместо того чтобы предпринять новую попытку и добраться до протянутых к нему рук, старшина вдруг отпрыгнул в сторону. Алексей не понял его поступка, но в следующее мгновение темная тварь, выставив длинные когти, пролетела над местом, где только что находился старшина.
Сугробные кроты вертелись, извивались, сталкивались друг с другом. Спотыкаясь в снежном месиве, старшина вернулся под ветвь, на которой висел Калинин. Он вновь подпрыгнул и снова не достал. Лишь коснулся кончиками пальцев ладоней Алексея и упал в снег.
— Старшина! — предостерегающе крикнул Ермолаев.
Алексей поднял голову. Прямая линия стремительно прочерчивала сугробы; она должна была окончиться на том месте, где лежал Семен Владимирович.
Он стал подниматься, но в сыпучем снегу это получилось с трудом.
Сугробная тварь неслась на всех парах, и вот уже из взрыхляющегося снега показался темный горб. Алексей с отчаянием видел, что Семену не избежать столкновения с кротом.
Старшина вскинул руки.
Сугробный крот врезался в него.
Туча снега взвилась в воздух.
Каким-то непостижимым образом старшина оттолкнулся от морды твари, поднявшись на те жалкие сантиметры, которых ему не хватало, чтобы дотянуться до Алексея. Он обхватил запястья лейтенанта. Калинин крепко сжал руки Семена и почувствовал, как Ермолаев и Штолль быстро поднимают их.
Что-то хрустнуло.
— Аккуратнее! — раздался крик Ермолаева. Толстый сук, на который всей тяжестью навалились уже четверо, треснул у основания.
— Быстрее! — выдавил из себя Калинин, наблюдая, как сугробные твари беснуются внизу. Ермолаев и Штолль продолжали их поднимать. Основание сука вновь затрещало.
— Забрался! — сообщил старшина, закинув ноги на соседнюю ветвь.
Калинин отпустил его. Ермолаев мигом втянул Алексея. В следующие секунды им пришлось перелезть с ненадежной опоры на другие ветки. Последним перебрался Штолль. От толчка сук хрустнул со звуком выстрела и обломился, гигантская мохнатая лапа опрокинулась вниз… Но немца на ней уже не было.
Они замерли на разных частях дерева. Алексей лежал на толстом суку, обхватив его и крепко прижавшись грудью. Рядом с ним Штолль держался за ствол. Чуть выше, почти над головами, стоял Ермолаев. Старшина сидел на корточках с другой стороны дерева и глядел вниз. А внизу происходило что-то несусветное.
Сугробные кроты окружили ствол, словно черные муравьи. Их собралось так много, что не сосчитать. Мощные горбатые тела сновали вокруг, переползали друг через друга. Некоторые выпрыгивали из снега на довольно приличную высоту, хотя достать до ветвей всё равно не могли.
— А вы уверены, что они не умеют лазать по деревьям? — спросил старшина.
Алексей подумал, что такая способность снежных отродий могла оказаться весьма неприятным сюрпризом. Но, похоже, кошачьи навыки были им чужды. Твари окружили могучий ствол и острыми когтями начали скрести и царапать основание. И Алексею вновь сделалось не по себе.
— Они не смогут перепилить ствол, — подбадривая себя и остальных, произнес Ермолаев.
В следующее мгновение все почувствовали, как исполинское дерево начало легонько дрожать и раскачиваться. Дрожание усиливалось. Калинин не мог представить, что твари способны обрушить гигантский кедр. Но всё-таки… Он посмотрел на Ермолаева и увидел, что тот разглядывает сучья, расположенные выше.
— Есть идея? — спросил Алексей.
— Да, — ответил сибиряк. — Сучья нашего кедра переплетаются с ветвями смежных деревьев. Вон там, чуть выше, можно перебраться на другое дерево.
— Вперед! — не раздумывая, воскликнул старшина и полез вверх первым. Остальные последовали за ним.
Ермолаев оказался прав. Могучие сучья, словно жерди, образовывали навесные мостики в лесных кронах. По ним можно было двигаться, даже не пригибаясь. Солдаты перебрались на соседнее дерево, а с него на следующее.
Когда казалось, что опасность миновала, позади них раздался страшный треск.
— Мамочка, — промолвил Калинин. Сугробным тварям всё-таки удалось подрыть или перегрызть ствол у основания, и тот хотя и обрушился, но так и не упал, повиснув на мощных ветвях соседних деревьев. А тем временем звериные хребты уже мелькали в десятке метров снизу. Кроты преследовали солдат.
— И как долго будем бежать от них? — на ходу бросил старшина.
Алексей покачал головой. Он не знал ответа.
Янс Штолль, бежавший последним, внезапно вскрикнул.
Калинин и Ермолаев обернулись.
Немец свалился с жерди, но успел в последний момент за нее ухватиться. И спастись. Но ненадолго. Сук был толстым, поэтому пальцы Штолля медленно с него соскальзывали. Ни Алексей, ни Ермолаев не успевали на помощь.
К немцу бросился старшина.
Он упал грудью на сук и схватил пленного за запястье. Снизу уже прыгали кроты, пытаясь добраться до ног оказавшегося в беде человека.
— Держу! — выдавил Семен Владимирович, медленно подтягивая пленного. Калинин, который в первый момент был готов броситься на помощь, теперь остановился. Немец уже сидел верхом на жерди и с благодарностью смотрел на старшину. Алексей тоже смотрел на Семена и не понимал, как еще вчера ненавидел и боялся его. Человека, который сумел перебороть себя и подать руку ненавистному врагу.
— Поторопитесь. Нам нужно оторваться от тварей! — крикнул Ермолаев, который оказался во главе цепочки.
И они снова пустились в бегство по переплетающимся ветвям.
Постепенно тварей внизу становилось всё меньше. Наконец последняя, на прощание высоко выпрыгнув из сугроба — так высоко, что у Алексея екнуло сердце, — растворилась в снегах заколдованного леса. Солдаты в изнеможении остановились.
— Это нам зарядка вместо завтрака, — произнес старшина.
Алексей не смог сдержать смех и фыркнул. Рядом хмыкнул Ермолаев. Он замолчал, а потом вдруг захохотал, словно шутка только дошла до него. Его зычное «а-ха-хаа!!» казалось нарочитым и артистичным, но через мгновение Алексей понял, что это настоящий смех. Заразившись весельем, Калинин захихикал, как школьник. Старшина поддержал их хриплым приглушенным гоготом. И лишь Штолль, не понимая, с чего всё началось, слабо улыбался. Их веселая разноголосица, доносящаяся из ветвей, казалась дикой и неподходящей для строгого леса, наполненного языческим ужасом.
Алексей глубоко вдохнул, чтобы больше не поддавaтьcя неподобающему веселью, протянул руку и сорвал огромную кедровую шишку. Ермолаев достал охотничий нож и, приподняв им жесткую чешуйку, извлек орешек в скорлупе.
— Вот это да! — промолвил он, разглядывая орех размером с луковицу.
Сержант приложил орех к стволу кедра и, размахнувшись, расколол скорлупу тяжелой рукоятью. Извлеченное янтарное ядро разрезал на четыре дольки и раздал поровну. Алексей с удовольствием проглотил сочный сладковатый плод, желудок довольно заурчал, требуя добавки. Ермолаев, жуя свой кусок, уже выколупывал следующий орех.
Через полчаса голод был утолен, и теперь предстояло подумать о дальнейшем пути. В густых кронах было трудно ориентироваться, и поэтому они опустились на самые нижние сучья.
— Мы ушли от расщелины в глубь леса, — сказал Ермолаев.
— Я не вижу ее, — произнес Калинин.
— Вон! — Сибиряк указал пальцем на темную полосу, за которой обрывались сугробы. Она с трудом проглядывала в гуще деревьев.
— Нужно вернуться к ней.
Однако это оказалось не так просто. Потребовалось не меньше часа, чтобы преодолеть метров сто по прямой и очутиться на сосне, стоящей на краю пропасти. С нее открывался вид на отвесные, уходящие вниз стены и обнажившиеся массивные корни.
