Константин Костин - Неинтересное время
Паша-председатель крутанул на столе патрон. Сергей взял валявшийся рядом второй, посмотрел.
Чуть меньше винтовочного, чуть больше автоматного. Этакий промежуточный. Сергей вспомнил, как выглядели патроны, которые им показывал на уроке ОБЖ учитель — бывший вояка. Гранату давал посмотреть, черную, ребристую, настоящую лимонку, еще пугал, что может взорваться. Даже один раз принес магазин от «калаша» и разрешил разрядить-зарядить.
— Паш, а винтовка эта немецкая?
— Поцему немецкая? — обиделся товарищ Поводень, — Наша, русская. Яё ясцо при царе какой-то офицер придумал…
— Калашников? — вырвалось у Сергея.
— Ня помню. Может, и Калашников…
Сергей недоверчиво посмотрел на автомат. Правда, что ли, вариант АК двадцатых годов?
А он еще думал предложить чертежи автомата. Зачем чертежи, если в этом мире автоматы еще при царе придумали. Под промежуточный патрон.
— Отдам я, пожалуй, своё ружье в музей, — мечтательно произнес Паша, — А цто? Будет и у нас в Загорках свой собственный, поцему нет? Дети будут приходить, смотреть, с цем их отцы от беляков отбивались…
Будет, будет здесь свой музей… Может, энтузиаст Паша его и создаст. Вот и проблема твоя разрешиться, Сергей Аркадьевич, нужно будет только подождать до сорокового года, пока местный крестьянин откопает артефакт…
* * *— Ну, ты, Сярежа, приходи через нядельку. Процитаю я над тобой заговор от пуль, от всяго. На Андрея Наливу. Запомнил? На Наливу.
Алена по своему обыкновению поглаживала Сергея по груди.
Синяки и побои прошли, беляки были разгромлены. Разве что нога изредка стреляла болью. Причин задерживаться в Загорках больше не было. У Сергея были мысли отправиться в город, но ленивая натура пока еще брала верх. «Поработаю пока у Никитича, там посмотрим…»
Недавно похоронили Данилу. Над гробом рыдали женщины и даже мужики, не скрываясь, смахивали слезу. Даже сам Сергей, на что уж наше время не приветствует мужские слезы, и то чувствовал, как они наворачиваются, на глаза, предательские капли.
В ночь нападения отряда капитана Ждана несколько беляков ворвались в комнатку Данилы. Он жил прямо в волисполкоме. Уж понять, что точно произошло, сложно, но, судя по всему, пара беляков решила, что безногий и безобидный — синонимы (если они, конечно, знали такое слово) — и, решив поиздеваться над Данилой, подошли слишком близко. На расстояние вытянутых рук.
Одному Данила проломил висок кулаком, в секунду даже не задушил, сломал шеи еще двоим, и уже схватил было трофейную винтовку, как его расстреляли.
Сергей поморщился, чувствуя опять пощипывание в глазах, и погладил по голове Алену.
— Добрый день.
В калитке стоял Вацетис.
Алена мгновенно ощетинилась. Сергей попытался было улыбнуться — все-таки латыш спас ему жизнь — но улыбка искривила губы и пропала. Не вызывал этот человек симпатии, все равно не вызывал.
Вацетис, не улыбаясь вовсе, прошел в калитку, за ним во двор проникли еще два человека — молодые парни. В белых рубахах с расстегнутыми воротами, в белых кепках. Такие же неулыбчивые.
— Цто вам нужно? — Алена мало что не шипела.
— Вы знаете, гражданка Выреева. Книга.
— Не отдам!
Сергей замер. Он не знал, на чью сторону встать.
— Тогда, — Вацетис улыбнулся, криво и неприятно, — с нами поедете ВЫ.
— А ты заставь мяня!
— Либо поедете со мной… — Вацетис извлек из кармана револьвер, — либо мы перешагнем через ваше мертвое тело и найдем книгу сами.
Вацетис смотрел очень серьезно, немного походя на Темного Властелина из книг. Сегодня он изменил своей обычной гимнастерке и был одет в черную одежду: сапоги, штаны, подпоясанная рубаха. Поверх всего, несмотря на лето — расстегнутый черный плащ.
— Ты ницего не забыл? — прищурилась Алена.
— Нет, — так же криво усмехнулся Вацетис, — Не сообщайте противнику о своей силе, и он не обнаружит вашей слабости, гражданка Выреева.
Латыш надменно взглянул на колдунью сверху вниз.
— В вашем заговоре «от всего», — он выделил последние слова, — не упомянуты благородные металлы. Серебряные пули…
Вацетис покачал револьвером.
— По какому праву? — Сергей неожиданно осознал, что загораживает Алену.
Вопрос был истеричным и глупым: ствол права Вацетиса смотрел Сергею прямо в живот.
Латыш, который, казалось продолжал смотреть на Алену сквозь ее заступника, перевел взгляд на Сергея:
— Сектант. Вам какое право нужно, гражданин Вышинский. Устроит ли вас такое?
Вацетис извлек из-за пазухи сложенный лист бумаги. Развернул и показал.
Сергей выхватил из текста, напечатанного на машинке, фразу: «…Всем гражданам Союза С.С.Р. оказывать содействие в деятельности сотрудников И.И.Ф. Сотрудники имеют право привлекать к деятельности И.И.Ф. любых граждан на любой основе…». Внизу было набрано «Народный комиссар В.С.Н.Х.» и стояла подпись. Буква «Ф», похожая на вонзенные с размаху ножницы, и разборчивая фамилия «Дзержинский».
— Где здесь сказано, что вы можете арестовать Алену?
— Арестовать? Она пойдет с вами добровольно…
— Ага, жди! — высунулась Алена из-за спины Сергея и резко замолчала.
Вацетис вытянул левую руку и разжал ладонь. Из нее выпал и закачался на черном шнурке некий непонятный предмет. Алена глядела на него, как на приговор.
— Ведь так? — с нажимом произнес Вацетис, — У вас есть выбор.
Он со значение покачал револьвером. Его подручные стояли позади как свита.
Сергей ничего не понимал. Что происходит? Что это за штука?
— В чем вы ее обвиняете?
— Ни в чем, — бросил Вацетис, — Вы путаете нас с блюстителями правопорядка. Нам нужна ее помощь в наших исследованиях.
Алена отодвинула Сергея и медленно пошла вниз по ступенькам крыльца.
— Алена…
— Сярежа, ты ня поможешь…
Алена подошла к Вацетису:
— Пойдем.
— Я рад, что вы были благоразумны, гражданка Выреева.
Вацетис, в сопровождении своих молчаливых слуг, повел Алену к калитке. На середине двора она обернулась:
— Сярежа, скажи дяде Анисиму, цтобы за хозяйством присмотрел кто-нибудь… И есцо… Разрешаю.
Алена посмотрела на Вацетиса и двинулась к калитке. Оставленный как ненужная кукла Сергей стоял столбом, глядя вслед.
Что-то было не так, даже несмотря на общий абсурд ситуации. Что-то не так…
Если есть письмо и таинственная штука, зачем пугать револьвером? Пугать…
Вот оно!
Пугал!
Грозные высокопарные речи, черная одежда — все это играло на образ злодея. Вацетис не собирался стрелять. Он взял Алену на испуг. Либо бумага поддельна, либо Вацетис знал, что Алена на нее не обратит внимания
— Постойте! — выкрикнул он в спину уходящим.
В руку как будто сам собой прыгнул черенок от лопаты.
Вацетис нехотя обернулся:
— Кот!
Один из молчаливых прыгнул навстречу Сергею, но не успел. Под ударом черенка хрустнули кости предплечья. Молчаливый — Кот? — упал на землю, прижимая покалеченную руку. Он тихо шипел от боли.
— Федот!
Второй подручный оказался ловчее. Изогнувшись, он ушел от удара палкой, приблизился вплотную, держа перед собой сжатые кулаки.
Резкий неразличимый удар в подбородок.
Сергей отключился на несколько секунд.
Перед глазами все плыло, голова кружилась, в ушах шумело.
— Постойте, — проговорил он, приближаясь к кружащимся и вращающимся противникам.
Удар. Темнота.
* * *Сергей очнулся от влажного прикосновения. Он сидел, прислоненный к столбу крыльца. Тузик еще раз лизнул его в нос.
Откуда туман?
Сергей потер глаза. Туман несколько рассеялся, превратившись в дымку, иногда раздваивающую предметы.
«Если меня так и дальше будут бить по голове, то через пару раз вопрос о том, как попасть в будущее, отпадет. Я просто не вспомню о том, что такое будущее…»
— Гав, — напомнил о себе Тузик.
— А где хозяйка? — почесал псину за ухом Сергей.
И вообще… Что это было?
Мозг от удара, казалось, рассыпался на составляющие объемного паззла и работать не хотел.
Что это было?
Вацетис. Приходил Вацетис с незнакомцами и увел Алену. Зачем? Кто он вообще такой? ОГПУ?
ИИФ — вспомнили покалеченные мозги. ИИФ? Что это?
Одна из функций Microsoft Access, всплыли в памяти казалось бы напрочь забытые сведения из однажды пройденного курса.
Вацетис — из функций Access?
Бред. Тебя ударили по голове, и она не работает.
Сергей попытался подняться на ноги, чтобы убедить самого себя, что он в порядке. Закружившаяся голова неопровержимо доказала ему, что он не в порядке. Сергей упал обратно на крыльцо. Раз не можем идти — будем думать.
ИИФ — сокращение. Большевики вообще любят сокращения. Интересно, это только здешние большевики их любят, или в нашем прошлом тоже такое было?
