Александр Авраменко - Визит-14
— Успокойся. Чего ты задумал?
— Чего? Мои орлы из гестапо докладывают, что на них вышли ребятишки из ирландского освободительного движения.
— Так… И что дальше?
— Ты стал тугодумом? С нашей стороны нужно подкинуть им старого французского оружия и патронов. Ну, может пару миллионов золотом. Готов, кстати, дать. И естественно — заблокировать побережье.
— Это мы уже сделали.
— Да. Смотри — Ирландия откалывается. Шотландии можно пообещать и независимость, и автономию. Так что, тоже есть вариант оторвать их от Метрополии. Сунем пару снайперов в Лондон. Они королевскую династию выбьют подчистую. ЧТО начнётся в королевстве?
— Бедлам.
— Останется только подождать. У нас другая проблема — наш доблестный царственный брат Франц-Иосиф хочет открыть фронт итальянцам.
Я холодею:
— Ты в своём уме?!
— Я получил доклад от принца Гогенлоэ. Он, прямо так скажем, это не одобряет. Я вначале думал, что это провокация с его стороны, но… Доказательства железобетонные…
Мы переглядываемся, затем я бурчу:
— Зря ты так с французами…
— Прости, тут дело ЧЕСТИ семьи Кайзера! Они посмели вылить помои на ЕЁ могилу…
И хотя в действительности Донна покоится к фамильной усыпальнице Гогенцоллернов, но всё обстоит действительно так. Эти дерьмократы совершили кощунство, забыв древнюю пословицу: о мёртвых — либо ничего, либо хорошо. Впрочем, в нашей реальности и в наше время этот принцип давно забыт и является поводом для насмешек. Каждый спешит лягнуть умерших вождей. Покакать на могилу Великих, и превознести ничтожеств и преступников перед собственным народом. Впрочем, народ для НИХ СОБСТВЕННЫМ не является. Если знаменитый актёр в очередном шоу, на вопрос ведущей, почему он решил исполнить песню времён Великой Отечественной Войны, ответил, что в ЭТОЙ стране… Именно — в ЭТОЙ, а не в МОЕЙ… Причём пел он, вырядившись в какое то подобие мундира непонятно какой страны, но по покрою его «псевдокитель» напоминал английский френч… Вилли вновь хмурит лоб.
— Это будет уроком для тех, кто посмеет что-либо подобное вякнуть. Да и думаю, что многие предпочтут теперь по быстрому сдаться в плен, вместо того, чтобы слушать приказы командиров. Но с Францем НУЖНО что-то делать.
— Может, переворот?
— Аншлюсс?
— Я думаю, что с десяток другой молодых офицеров у нас найдётся…
Мы переглядываемся, и заговорщически улыбаемся. Да, австрийский император наш союзник. Но поскольку он решил нас ПРЕДАТЬ, то, простите — собаке и смерть собачья…
Глава 26
Всю Австро-Венгерскую Империю в мгновение ока облетела весть — нынче ночью скончался Император Франц-Иосиф. Его наследник (фу, какой позор!) не решился занять освободившийся трон и передал бразды правления государством Германскому Кайзеру Вильгельму Второму Неистовому. Естественно, что кайзер не стал отказываться, и уже утром на территорию сопредельной страны вступили оккупационные, как выразились местные газеты, войска… Но уже с обеда тон газет резко сменился в сторону восторженного. Поменявшие в срочном порядке главных редакторов официальная «Венише Илюстрирер Цайтунг» и оппозиционная «Остеррейх Цайтунг» выпустили экстренные выпуски, где вдруг запели хвалебные песни новому порядку. А что оставалось? Господа Либерман и Шпильман, главные редакторы упомянутых выше газет, уже спешили в Моабитскую тюрьму, где для них приготовили отдельные уютные камеры с видом на внутренний дворик, украшенный, нет-нет, не гильотиной. Что мы, в прогнившей республиканской Франции, что ли? Совсем нет! У нас прочное монархическое государство, чтящее традиции, и вместо новомодных приспособлений наши судебные органы используют проверенные временем методы и агрегаты, вроде виселицы…
В газетах же поместили множество фотографий, на которых крестьяне и горожане восторженно приветствовали вступающие на территорию страны войска Германской Империи и Русские технические чудеса. Первым же Указом Его Величество Вильгельм отменил ДЕВЯНОСТО ПРОЦЕНТОВ всех бывших в бывшей Австро-Венгрии налогов, национализировал (ЖУТКОЕ СЛОВО) военные заводы Шкоды, впрочем, не лишив его имущества. Слово НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ всего лишь означало, что данное предприятие работает ТОЛЬКО на государственный заказ в связи с военным временем, причём прибыль достаётся владельцу, получающему статус военного управляющего, и данный завод, фабрика, мастерская — нужное подчеркнуть, получает сырьё и материалы по особому списку в первую очередь. К вечеру последовал второй Указ Кайзера, где тот объявил о признании всех обитателей Австрийского Государства подданными Второго Рейха. За небольшим исключением, впрочем, одобренным банкирами, промышленниками, профессорами и прочей… интеллигенцией. В число лишенцев вошли биржевые спекулянты, редакторы, журналисты, профессора Венской Академии Искусств, и владельцы некоторых развлекательных заведений известной национальности. Те же, кто относился к их единоплеменникам, но обладал действительно нужными специальностями, как то — врачи, инженеры, портные, аптекари, повара и тому подобное, так же признавались гражданами Рейха… Указ касался и Армии — все чины, выслуга лет, награды приравнивались к армейским ОБЕИХ Империй, но… только после сдачи особой аттестации. Кроме рядового и унтер-офицерского состава. Одновременно объявлялось об отзыве и переоснащении частей Австро-венгерской армии с фронта методом ротации.
Народ взвыл. От радости. С началом войны его обложили непосильными налогами, забривали молодых людей в армию, лишая хозяйство, по преимуществу, естественно, сельское, рабочих рук. Господа имперские генералы вместо того, чтобы выполнить ПРОСЬБЫ обеих союзных Императоров об УДЕРЖАНИИ линии фронта, клали тысячи солдат, цвет нации, в бесплодных атаках на высокогорные позиции итальянских войск. По сути, получалось то, что на европейском театре творили русско-германские части, выкашивая цепи атакующих англичан и французов из пулемётов. А теперь этому наступал конец: ВСЕ высшие чины подлежали строжайшей переаттестации, невзирая на происхождение, их меняли закалённые в боях, получившие блестящее военное образование в Академиях германские и русские офицеры, чьи фамилии были на слуху у всех: Брусилов, Шлиффен, Гинденбург, Рейхенау…
Но и в Италии наступали перемены. Деморализованные, мало сказать, ошеломлённые и растерявшиеся итальянские военные от молниеносного разгрома одного из основных столпов Антанты — Республиканской Франции, не знали, что им делать. С одной стороны — «ноблесс оближ», положение союзной державы обязывает. Продолжать войну до победного конца. С другой — ясно, что за войной последует неминуемое и страшное поражение. Не лучше ли временно перейти к так называемой «позиционной» войне, имитируя боевые действия, и подождать чем кончится противостояние Континентального Союза и Британской Империи? А уже исходя из итогов боёв между обеими соперниками решить для себя: воевать, или прекращать боевые действия? И, конечно, что сделают Соединённые Северо-Американские Штаты, обладающие мощнейшей промышленностью? Ведь они ни за что не простят ни русским, ни немцам поражения в войне за испанское наследие, взрыв крейсера «Мэн», потерю адмирала Дьюи и пятидесяти тысяч добровольцев. И, естественно, миллиардов полновесных золотых долларов военных заказов, уплывающих мимо носа их промышленников. Нет, американцы вмешаются. Это ясно, как свет божий. Хотя ходят жуткие сказки о каком то секретном оружии, которое в мгновение ока испепелит миллионы людей, сотрёт с лица земли города. Но это, конечно, сказки! Никто не осмелится поднять руку на Рим, Вечный Город, резиденцию самого Папы! Место, где располагается Ватикан, где гордые потомки основателей величайшей Империи Мира живут, плодятся и размножаются. Подумаешь, французы пали. Что с того? Лягушек надо меньше жрать! Ели бы, как все нормальные люди макароны или пиццу, остались бы при своих. А теперь нет ни Республики, ни Парижа. Стоят обезлюдевшие, разрушающиеся под ливнем и снегом дома, дичают сады. Пущены под пилы знаменитые виноградники Анжу и Берри. Гордые потомки свободолюбивых галлов рубят просеки в русской тайге, пробивают туннели через Альпы. Их женщины, красивейшие в мире, но куда им до итальянок, согревают постели бородатых мужиков в лаптях и косоворотках. Нет больше Франции, нет французов. А всё потому, что у них была Республика. А вот у нас — Королевство! Да здравствует Король Виктор Эммануил! О! У нас новые союзники появились! Русским и немцам придётся несладко — доблестная Румыния вступает в войну! Ещё новые дивизии, новые километры фронта. Держитесь, варвары, теперь вам конец…
…Вилли сидит в углу. Молча смотрит на пляшущие языки пламени и маленькими глотками пьёт чёрный кофе из чашки мейсенского прозрачного фарфора. Он потух… Сначала — смерть супруги. Потом, когда его месть была удовлетворена сполна, оказалось, что больше не к чему стремиться. Обе наши Империи совершили такой рывок, и технологический, и социальный, что даже в наше время, из которого мы прибыли, многие живут хуже. Мы переплетены и финансово, и экономически, и политически намертво. Все те, кто в будущем могут сыграть роковую роль либо уничтожены, как ни цинично это звучит, либо работают на благо Отечества или Рейха. Кто на каком языке говорит. Так что, в принципе, мы можем уходить со сцены. Но… как и куда? Обратной дороги нет. Путь в один конец… Жалко кайзера. Чисто по-человечески жалко. У него больше нет ни цели, ни желаний. Сегодня он показал мне одну вещь… Подарок для Донны, над которым работал последние три года тайком от супруги. Всё надеялся, что она встанет на ноги. Настоящий автомобиль. Лично собирал, вытачивал детали, обшивал кожей. В собственной мастерской. Мечтал подарить. А теперь почти законченная машина пылиться на стапеле. Он совсем раскис. Нет, так то держится. Но вот не стало того стержня внутри, который дал ему силы заставить вращаться ржавеющую государственную машину, воссоединить германские народы воедино. Дать укорот всяким, дерьмократам и либерастам… Раз и навсегда.
