Хелен Гилтроу - Расстояние
– Точно. Садитесь.
– Не здесь.
– Садитесь.
Я опускаюсь на пассажирское сиденье и захлопываю дверцу. В салоне пахнет освежителем воздуха. Эллис протягивает мне флешку – еще один допрос? – но стоит мне ухватиться за нее, как он сжимает ее крепче и смотрит исподлобья.
– Вы так ничего мне не объяснили. Только не говорите: «Что я должна была объяснить?» Вы отлично понимаете. Я пять дней работаю по делу Кэтрин Галлахер, все время я занимаюсь только этим и ничем другим, перебираю каждую деталь, и что я получаю? Никаких угроз. Никаких признаков, что она погибла насильственной смертью. Никаких мотивов – она не ошибалась, никого не угробила, все родственники довольны, никто не прячет камень за пазухой. Коллеги ничего о ней не знали. Нет людей, которые бы ее любили, но нет и тех, кто ненавидел. Грейвс, конечно, подонок, но его выводы верны.
– Грейвс ошибается.
– Да что вы? И в чем же?
Я представляю образ той Кэтрин, которую знал Марк Девлин: женщину, способную на многие плохие поступки, лишенную сдерживающих ее границ. Филдинг говорил, что она совершила немыслимое по степени жестокости убийство, за которое Программа недостаточное наказание.
Профессионал такого уровня, как Грейвс, должен был увидеть это через несколько секунд после начала разговора.
– Итак, Карла? Что не так? Что я упустил? Я проверил, в больнице все чисто. Вне работы тоже ничего, если не считать полуромана с «охотником за головами». Одинокая чудаковатая женщина в депрессии. Карла, я проверил все, и знаете, что я думаю? Пока все ведет к тому, что она покончила жизнь самоубийством. Все просто. Но не для вас. Вы единственная, кто твердит об убийстве. Почему вы так уверены? Лучше не говорите мне. Интуиция подсказывает, что мне не стоит в это лезть. Но вы что-то знаете и не говорите. Что это, Карла?
Я не могу ему все рассказать.
– Ничего, – отвечаю я и сама слышу фальшь в голосе.
Разумеется, Эллис тоже ее улавливает.
– Хотите, чтобы я поверил? Что вы раскопали? Свидетеля? Человека, кто знает, где находится тело? В любом случае кого-то, кто дал вам уверенность, что она убита. Это первое.
– Я не…
– А теперь второе. Почему это вас волнует? А это для вас очень важно. Несомненно. Когда вы прежде решались пойти со мной на встречу? Никогда, черт побери. Так вот, пока вы не выложите мне всю информацию, будете заниматься этим делом сами. Я понятно выражаюсь?
– Эллис…
– Я проголодался, Карла. Умираю от голода. – Эллис отдает мне флешку. – Позвоните, когда будете готовы поговорить. А теперь выходите из машины.
Я избавляюсь от маскировки в туалете Музея Виктории и Альберта. Необходимо срочно прослушать запись на флешке – Эллис мог упустить что-то, о чем знал Девлин и о чем не рассказали коллеги Кэтрин. Однако мне предстоит долгий путь домой, и у рабочего стола я оказываюсь лишь в четыре часа.
Вставив носитель, я навожу курсор на первую иконку.
Я заканчиваю работу через пять часов. Все служащие уже разошлись по домам. Скоро ночь.
Да, Эллис прав. Нечего искать. Все чисто.
Накидываю пальто и выхожу на улицу.
Я иду к реке, мне нравится смотреть на Темзу при свете луны. После наступления темноты ее ширина и мощь кажутся величественными. Подняв воротник, я стою опираясь на металлическое ограждение. Огни отеля «Хилтон» и пристани Коламбия на противоположном берегу кажутся далекими и загадочными. Справа, где за изгибами реки, расположены склады Лаймхаус-Рич, вспыхивает пронзающий темноту свет. Прямо ко мне несется по сверкающей глади реки полицейский катер. Разрезая носом водную стихию, он проносится мимо, оставляя после себя колебание волн. Я не могу сдвинуться с места, словно поджидаю, не появится ли за этим катером следующий… К пирсу причаливает прогулочное судно, на борт поднимаются люди, и вскоре оно уже на середине реки, а потом и вовсе скрывается из вида. Рябь на поверхности способствует меланхоличному созерцанию, позволяя любоваться переливами драгоценных капель, окрашенных лунным светом. Вскоре до меня доносятся звуки музыки.
Что я делаю здесь, в темноте? Охочусь на Кэтрин? Я уже нашла ее, впрочем, каждый раз ее характеризуют по-разному, похоже, чем больше я получаю о ней информации, тем меньше знаю. Кто же она: пропавшая женщина, которую ищет Эллис, уверенный, что она мертва? Или амбициозный, преданный делу врач из отделения Робертса, не желающий признать, что не может больше держать все под контролем? Пациентка Яна Грейвса с депрессией? А может, женщина, для которой не существует рамок, которую знал Марк Девлин? Либо все, либо ничего.
Увидев ее впервые, я подумала: «Монстр». Она такая и есть, но не в том смысле, что я имела в виду тогда; она похожа на вирус, способный реплицироваться и в то же время мутировать, каждый новый штамм не похож на старый. Каждый раз, когда я думаю, что уже все поняла, картина меняется, и эта женщина уже кажется мне совершенно другой.
Но главное, что я не приблизилась к разгадке, что она сделала и почему, не узнала, кто хочет ее убить.
А время уходит.
Что же мне предпринять?
Я жду и смотрю на воду. Ответа я по-прежнему не нахожу.
Внезапно меня охватывает озноб. С реки дует пронзительный ветер. Пора возвращаться домой.
Я разворачиваюсь и делаю шаг, но внезапно меня пронзает, словно молнией. Перед глазами возникает образ Грейвса, стоящего у стола и прикрывающего рукой папку с историей болезни Кэтрин. Он будто защищает ее, пресекая попытки проникнуть внутрь.
Защищает от кого?
Он ведь рассказал нам все о ее депрессии.
А что, если в папке хранятся совсем другие документы?
Позвонить Крейги? Нет, пожалуй, Робби. И не потому, что Крейги обязательно отчитает меня за желание рисковать, но и по причине нежелания ощущать его недовольство. Ведь люди, с которыми я хочу связаться, никому не доверяют, но они доверяют Робби.
– Мне нужно достать бумаги, – говорю я. – Из охраняемого помещения.
– Особое поручение?
– И срочное.
Через несколько секунд Робби произносит:
– Вы говорите о Луи, верно?
И он совершенно прав. Я говорю о Луи. Но лучше бы мне этого не делать.
Глава 9
Четверг. Снова приходится работать допоздна.
По столу разбросаны бумаги – записи, найденные в квартире в Илинге.
Вырванные из тетради листы, испещренные твердым почерком Лейдлоу. Некоторые абзацы содержат длинные, законченные предложения, но некоторые записи короткие, словно сделанные наспех. Однако все они завершенные по смыслу.
О чем-то нам было известно, о чем-то нет.
За домом в Илинге следили – Лейдлоу не мог остаться невидимым для всех, – но квартиру не проверили или думали, что сделали это. В списках жильцов и на счетах значилось имя Артура Бартона, его характеризовали как домоседа со слабым здоровьем, избегающего соседей, но присутствие человека в квартире было очевидно – горел свет, работал телевизор или радио. Иногда к нему приходили люди с пакетами продуктов – «Все в порядке, это я, у меня есть ключ» – или посыльные из магазинов – «Откройте, доставка».
Когда впервые Пауэлл прошел по всей квартире – надев чехлы на ботинки и ни к чему не прикасаясь, – он обратил внимание на реле времени на светильниках, радио и телевизоре и на то, что в шкафах полно продуктов.
Артур Бартон был фикцией, имя было заимствовано у ребенка, умершего в 1930 году, на первый взгляд никакой связи с русскими. Другое дело владелец квартиры: Гордон Фокс, псевдоним Питера Лейдлоу с 1976-го, после того, как его настоящее имя было занесено во все документы советской разведки.
Кто-то обязан был это заметить.
Они смогли обнаружить несколько пакетов записей, трижды обернутых в полиэтилен и хорошо упакованных, спрятанных в шести тайниках в квартире, – в бачке, приклеенных к нижней части каркаса кровати, под половицами, в морозильной камере, в духовке, под подкладкой пальто. В каждом была информация о разных периодах работы с Ноксом.
О чем-то нам было известно, о чем-то нет.
Дневники, в которых в деталях, буквально по минутам описано все: способ, время, место передачи данных, тайники, места встречи. В конце краткое резюме Лейдлоу: недоумение, волнение, разочарование. Он подозревал, что МИ-5 следит за ним. Возлагал надежды на дальнейшее сотрудничество с Ноксом. «На этот раз предоставленная информация очень ценная». Или: «Им придется постараться, чтобы нас вычислить».
Были найдены и еще весьма любопытные документы: Лейдлоу сам занимался поисками Нокса.
Тщательный анализ каждого контакта: не только предоставленной информации и возможных последствий, но и методов передачи, способных привести к источнику. «Тайник в парке, и обувь, заказанная и оплаченная кредитной картой, – подробности не выяснены. Передача при столкновении с человеком в кафе – личность осталась незамеченной. Конспирация?!! Или двойной блеф?
