Киллер – это будет мой мир! (СИ) - Шишкин Сергей
Катя приобрела шкатулку, старинную и резную. Вещь конечно красивая, но мне такие не особенно нравятся, а ей пусть будет. Просили за эту радость полторы сотни рублей, глянула на подругу, вздохнула и начала с торг с полтинника. Продавец сразу понял окончательную цену за которую я её хочу купить, так что мы ударили по рукам. Сотня и шкатулка наша, вернее Катюшина, пусть теперь радуется.
Обед мы пропустили, поэтому тут же на рынке взяли шашлык, мясо пережаренное и жесткое, но с голодухи пошло совсем неплохо. Поймали частника и обратно в пансионат, сегодня больше никуда не пойдем, будем отдыхать.
После ужина мы не успели быстро уйти, поэтому на меня посыпались различные вопросы маститых писателей, так во всяком случае они себя считали. Хорошо что ещё Мордатого со своими подхалимами не было, им этим утром пришлось срочно покинуть наше скромное заведение, для них здесь просто жизни не стало, все интересовались как так получилось и зачем им было нужно вставлять себе в зад бутылки, к тому же иностранные. Главного скандалиста сегодня выловили в море, сюда приходила милиция от неё и узнали о постигшей литературный мир потере, наверное невосполнимой.
— Вот я вас спрашиваю, как вы смогли получить сюда путевки? Я например пять лет ждал своей очереди, а у меня в отличие от вас выпущено уже четыре книги! В союзе писателей состою не первый год, — высказался длинный и кучерявый.
— Позвольте спросить о тираже, какой он по численности? Вас издавали за рубежом? — спросила его.
— Двенадцать тысяч экземпляров! Меня знают по всей нашей стране! Повесть о партии переиздавалась два раза! Заграница? Нет, она советскому писателю не нужна! — пафосно закончил он.
— У Ольги полумиллионные тиражи, как здесь так и за рубежом! Ей наградили орденом «Трудового Красного знамени». Да она одной только валюты для страны заработала больше миллиона! — бросилась меня защищать подруга.
— Тогда объясните, почему ваша книга выпущена иностранным издательством раньше чем у нас. Это противоречит уставу Союза писателей! За такое необходимо исключать, тем самым очищая наши ряды! — все никак не мог угомонится волосатый.
— Если вы что-то не знаете, то лучше помолчите, так за умного сумеете сойти. Контракт с иностранными издателями заключен через «Книгу», так что успокойтесь и дышите ровно, а не то вас удар хватит, — ответила ему.
Писательская братия зашебуршала между собой, обсуждая размер моих гонораров, как в рублях, так и в западной валюте. Зависть, черная зависть витала в воздухе, даже стало трудно дышать.
— Зачем вам с вашими деньжищами сюда нужно было приезжать? — задала вопрос какая-то женщина, наверное поэтесса.
Здесь вообще преобладали мужчины, по большей части немолодые. Женский пол был представлен их женами и дочерями, настоящих писательниц не более трёх-четырёх.
— Вот и я себя постоянно спрашиваю — зачем мы сюда приехали? — ответила ей.
Да уж, интеллигентное общество захотела, а оно оказалось прогнившее насквозь. Маститые литераторы обсуждали не новые книги и произведения, а чужие успехи и известность. Пересказывали друг другу суммы гонораров известных писателей, как здесь, так и за рубежом, именно это для них было самое важное. Стало как-то обидно и противно, я вспомнила фронтовиков писавших о войне, они это делали не ради славы и денег, а в память погибших друзей.
— Извините. Вы не обращайте внимания на этих завистников, такие гниды есть везде. Вы молодец, добились успеха в таком возрасте, вам наверное не больше двадцати лет? — спросил седовласый мужчина, что до этого сидел за столом с поэтессой.
— Ольге семнадцать! Она вообще сирота! Живет с сестрой, так что никаких связей наверху у неё нет, она всего добилась сама! — снова за меня заступилась подруга.
Последовали новые извинения и заверения, которые закончились совместной посиделкой у нас в апартаментах. Была та самая поэтесса, плюс парочка малоизвестных пожилых писателей. Всё было пристойно, если бы не одно но! Глаза седовласого были точь в точь как у Чекиста, не иначе комитет решил устроить ещё одну проверку перед моей поездкой за границу. Шепотом предупредила Катю, она девушка умная, поэтому моментально въехала в тему. Лишнего не болтала, хотя и были вопросы с подвохом. Спиртного мы не выставили, пили черный чай из стаканов с подстаканниками, прямо как в поезде. Разошлись чуть позднее девяти вечера, у них оказывается режим, спать ложатся ровно в десять, встают в восемь.
Когда они наконец покинули наши апартаменты, мы заперли дверь и хлопнули с подругой по рюмке вискаря, чтобы успокоиться, после чего я на руках отнесла её в постель. Сонный порошок сработал как надо, до утра проспит как убитая, моё алиби обеспечено. Переодеваюсь в джинсы и черную футболку, волосы завязываю в такой же темный платок, перекидываю через плечо сумку. Ночи на юге темные, так что вряд ли кто-то меня сейчас заметит. Мы на втором этаже, поэтому выхожу на балкон и быстро спускаюсь по водосточной трубе.
На условленном месте стоит «Москвич», ключи на переднем колесе. В багажнике небольшая сумка, в ней приготовлено всё самое для меня необходимое. Выезжаю из города, на пустой дороге переодеваюсь в комбинезон и кеды. Кроме двух кинжалов, гвоздей и веревки лежал конверт, в нем две фотографии бандюганов, которых желательно оставить в живых. Они в будущем могут пригодится, поэтому их нужно напугать до смерти, чтобы сами прибежали и упали в ноги к Князю. Вот ведь затейники какие, нашли себе малыша Каспера — Напугай! Я что такая страшная?
До небольшой турбазы добралась за полтора часа, дорога не такая хорошая, поэтому особо не разгонишься. По данным переданным Чекистом, здесь собрались все авторитеты Крыма для принятия решения по маляве Князя. Всего девять коронованных, из которых двоих нужно оставить в живых. Шестерок примерно с десяток, может чуть больше, так что ничего запредельного. У воров оружие вряд ли будет, им это не по масти, а вот у остальных неизвестно. Жалко нет моего бинокля с тепловизором, я бы их в момент пересчитала, сейчас придется методом тыка — тут есть, а тут пусто.
У входа двое, они так и остались там лежать, нечего было языками молоть. Два удара в сердце и они трупы, я даже успела их подхватить и тихо опустить у двери. Захожу в дом, который здесь основная база для разных туристов. Отсюда они уходят по маршрутам, почти как в фильме «Спортлото 80».
Крадусь по коридору, нужно найти щитовую чтобы вырубить электричество, в темноте мне будет гораздо легче. По пути попалась небольшая комната, там четверо увлеченно резались в карты. Клинки отложила, достала из сумки четыре гвоздя. Прямо с порога ускоряюсь, вбивая двум сидящим ко мне спиной в головы гвозди. Смотрящие на меня ничего предпринять не успели, только один успел широко открыть глаза, куда и вошел очередной гвоздь. Четвертому забила по самую шляпку в висок, он по моему ничего и не понял. Подождала минуту пока они не затихли окончательно, проверила пульс и продолжила путь дальше. Шестеро уже есть, значит где-то тут ещё бродят четверо или пятеро. По старой памяти нужно проверить кухню, но вот есть ли здесь она? Оказывается есть, там трое что-то готовят, наверное режут закуску для авторитетов. Один разливал по стаканам вино, его решила убирать первого. Оставшиеся режут ножами, значит при виде меня орать не станут, они же вооружены. Нож в руках только дает иллюзию превосходства, им ещё нужно уметь пользоваться. Не каждый нож, пусть даже огромный хлеборез, можно считать оружием, в большинстве случаев он скорее помеха и от него вреда больше чем пользы.
Всё оказалось так как я и предполагала, гвоздь вошел у подбородка вверх, пробивая острием мозг. С бутылкой выбыл, остались двое с ножами. Один даже успел криво улыбнуться, затем с остекленевшим глазом рухнул на стол. Я просто метнула с обеих рук кинжалы, расстояние минимальное поэтому ничем не рисковала. Убирать объект броском чревато, можно промазать или до конца не убить, но тут другое дело. Во первых расстояние — оно всего два метра. Во вторых удаленность кухни, услышать могут только громкий крик. И наконец третье — промазала и что с того, я же на секунду вывела цели из строя, а этого времени мне хватит чтобы окончательно их добить. В этот раз не пришлось, оба были готовы сразу.
