Мамба в Афганистане (СИ) - Птица Алексей
Факел, перехваченный у Саида, зажёг природный газ. Огонёк долгое время ощутимо колебался, но, наконец, успокоился и загорелся ровным устойчивым пламенем, похожим на пламя большой зажигалки.
Довольно долго ничего не происходило. Саид и Тану ходили вокруг, рассматривая скелеты и изображения на стенах. А я ждал. Всё, что хотел, я уже увидел.
Огонь сначала горел маленьким огоньком, но, чем дальше, тем больше разгорался, пока внезапно резко не превратился в факел, распространивший вокруг волны света и жара.
Яркие отблески огня осветили весь зал, заставив заиграть золотые краски на древних фресках. В подземелье стало теплеть, с каждой минутой всё сильнее. Машинально взглянув на ближайший скелет, я поневоле вздрогнул: он улыбался. Оскалившейся череп словно смотрел на пламя, отблеск вечного огня играл в его глазницах. На мгновение мне стало жутко, но только на мгновение.
Саид и Тану завороженно смотрели то на огонь, то на фрески, тянувшиеся по стенам огромного зала. Температура вокруг стала стремительно повышаться, убирая промозглость и мертвенный холод древнего склепа. Огонь весело трещал, пожирая влажный воздух, он трепетал, как птица крыльями, и радовался жизни, как они.
Внезапный ветер пронёсся по залу, и штукатурка в дальнем углу осыпалась, явив скрывавшуюся под ней дверцу:
— Возьми и сохрани!
Сделав шаг в ту сторону, я увидел чёрный провал. Это оказалась небольшая ниша в стене. Ниша была закрыта каменной дверкой с отпечатком человеческой ладони. Никаких скважин или ручек на ней не просматривалось. Присев перед дверцей, я осторожно провёл пальцами по резным узорам символов зороастризма. Ничего не произошло. Да и глупо было надеяться на чудо.
Подошли Саид с Тану.
— Аль-Шафи, давай вскроем дверь ножом?
— Попробуй.
Саид с готовностью выхватил нож и вставил в тонкую щель. Минут десять он ковырялся, пытаясь открыть дверцу, но так и не смог, только нож сломал. Тану, не спрашивая, приложил ладонь к слепку на двери, и опять ничего не произошло. Пришлось чесать затылок в раздумьях, а наверху солнце уже медленно закатывалось за верхушки гор.
Но всё же слепок имел какое-то значение, и, скорее всего, совсем не сакральное. Взрывать — не вариант. Я поднялся и посмотрел на огонь. Сильный и узкий факел горевшего природного газа потрескивал от влажности воздуха, борясь с тьмой всеми своими огненными силами.
М-м, что-то в этом есть. Подчиняясь внезапному импульсу, я протянул правую ладонь и остановил её прямо над пламенем. Огонь сначала лизнул её, как будто пробуя на вкус, мгновение раздумывал, затем растёкся по всей ладони до кончиков пальцев. Ладонь мгновенно нагрелась, а следом пришла боль ожога, но откуда-то я знал, что нужно терпеть боль.
Появился запах палёной кожи, и в этот момент пришло понимание: пора. Отняв руку от огня, я быстро подошёл и точно приложил ладонь к слепку, навечно оставленному на дверце. Кожа тут же прилипла к поверхности, отдавая накопленный жар слепку. Мне же это прикосновение принесло облегчение, даже боль ушла.
Ладонь пришлось держать несколько минут, пока весь накопленный ею жар не передался слепку. Послышался еле слышный скрип, потом ещё один. Дверка дрогнула и приотворилась буквально на один сантиметр. Этого оказалось достаточно, чтобы подцепить край ножом и полностью распахнуть её.
Свет фонаря высветил стопки книг, сверху которых лежало несколько предметов и мешочки разных размеров. Рассмотрев содержимое древнего сейфа, я стал вынимать из него всё обнаруженное. Тут оказалось много чего, в основном, предметы культа, в частности «ключ жизни» или анкх и крылатый диск или «крылатое солнце». Сделаны они были из разных сплавов, большей частью неблагородных, но ценность их измерялась не стоимостью металла.
В мешочках оказались золотые и серебряные монеты разного достоинства, но основным богатством были, конечно же, книги. В глубине ниши стояли небольшие каменные пузырьки, закупоренные медными пробками. Что в них — неизвестно, всё нужно проверить потом.
У Саида с собой было два мешка, в них мы и сложили найденные богатства. Напоследок я оглядел зал, и мы покинули его. Может, тут ещё что-нибудь бы нашлось, но я взял то, что мне разрешили взять, на том моя миссия грабителя древних могил и спасителя древних культов полностью исчерпалась.
Не оглядываясь, мы заторопились обратно. Последним в цепочке шёл я, держа в руках мешок с книгами и символами. Нас никто и ничто не задерживало. Скорпионы разбежались по норам, а змеи, видимо, закончились. Выбравшись из подземелья, я наступил на плиту. С едва слышным щелчком она встала на место, а в пазы снова упали засовы. Теперь вход можно только взорвать.
Саид и Тану тут же решили бежать к ослу, но я пресёк это.
— Саид, бери автомат и посмотри, не пришли ли гости, а мы пока с Тану тут всё спрячем, чтобы они не смогли найти вход. Если и увидят взрыхлённую землю, то не догадаются, что это.
Саид кивнул и, подхватив автомат, ушёл, а мы принялись нагребать землю на люк. Потом насыпали сверху пыли, а мотыги оставили в проходе, который был завален обломками. Основательно пошерудив, я создал впечатление, что мы именно в этом месте искали неизвестно что. Последним делом я замазал грязью рисунок, что открыл вход в подземелье. На этом мы и закончили.
Идя в сторону тоннеля, я услышал, как бежит Саид, а вскоре его и увидел.
— Они уже здесь!
— Кто? Где именно?
— Это афганцы!
— Ну хорошо, что они, а не моджахеды.
— Хорошо, только моджахеды идут вместе с ними.
— Почему?
— Не знаю, скорее всего, это дезертиры. Или они сопровождают кого-то, кто имеет разрешение и от местных властей, и от моджахедов.
— Интересно. Далеко они отсюда?
— Им осталось идти часа два.
— Успеем. Пока придут, пока начнут искать, как раз стемнеет, и мы уйдём. Но зачем они пошли сюда? Что им тут надо? И кого это они такого важного сопровождают?
— Я не знаю, Аль-Шафи.
— Понятно. Я тоже. Возьмем осла и уходим из храмового комплекса, нам тут больше делать нечего. Всё что могли, мы нашли, теперь наша задача дойти живыми. А то обидно будет, да, Тану? И Ани так и не узнает, какой у парня был конец.
Тану кивнул, не поняв меня. Впрочем, всё и так уже ясно, надо бежать отсюда без оглядки. Что мы и сделали.
Один коридор вёл в пещеру, что находилась высоко над землёй и имела выход наружу. С её края можно спокойно обозревать окрестности, наслаждаясь окружающим видом, но мне было не до наслаждений. Выглянув вниз, я увидел десяток до зубов вооружённых афганцев, неспешно направлявшихся в нашу сторону. Но ещё не стемнело.
Вот их ещё не хватало! Связываться я не хотел: чем больше будет трупов, тем упорней преследование, тут главное либо сразу всех мочить, либо скорее сматывать удочки. Я решил, что второе предпочтительнее первого, и скрылся в пещере.
Осёл спокойно ждал нас в тоннеле, решил отдохнуть, пока нас нет. Мудрое решение, впрочем, уже несколько дней ишак не напрягался. Сейчас же, накормив и напоив, мы увесили его бока хурджинами и пошли в направлении, где нас должен был ожидать выход.
Мимо медленно проплывали стены. Коридор постепенно уходил вправо. Так мы шли пару часов, минуя одну пещеру за другой. Примерный путь я знал, но ещё через некоторое время мы уткнулись в очередной тупик. Уже начало темнеть.
Я попытался свериться с картой, что сидела у меня в голове. Ничего не получалось. Тогда я прямо на полу стал рисовать по памяти сеть пещер и ходов, которые должны нас вывести в нужное место. Что-то не сходилось. Свет фонариков тускнел, а мои часы показывали уже десять вечера. Надо отдохнуть, а утром на свежую голову идти дальше.
Располагаться пришлось прямо на месте, только осла отвели в соседнюю пещеру, а то он гадил там, где стоял. Никакого воспитания… Ночь прошла, по моим часам наступило утро, и я снова принялся чертить схему коридоров, пещер и ходов. Осмотревшись, решил, что в одном месте неправильно свернул, и теперь придётся возвращаться обратно. Вновь мы пошли по коридорам внутри горы, и опять зашли в тупик.
