Олимпийские, первые, жаркие! (СИ) - Алексеев Александр
В пересменку тренер Коротков вальяжно прохаживался за скамейкой нашей команды, улавливая похвалы комментатора Николая Озерова, которые он посылал в радиоэфире советским радиослушателям:
— Вот они хвалёные профессионалы. Натолкнулись на "русскую стену" в лице наших голкиперов... Можем! Я авторитетно заявляю: "Мы можем на равных играть с профессионалами".
Тут за несколько секунд до окончания матча за канадскими воротами вспыхивает драка. Их вратарь и полевые игроки мутузят бесстрашного Шувалова, который кого-то перед этим толкнул. Терпение моё лопается. Еду к центру поля, пока игроки месятся друг с другом. Я положил клюшку по пути к чужим воротам, снял шлем и перчатки. Заводной воротчик соперников орал что-то дерущимся игрокам, но, увидев меня, тоже приготовился к бою и двинул мне навстречу.
Сошлись. Схватились. Отклоняю голову от кулака и сам врубаю в челюсть. Потом бью ещё пару раз. Противник падает и тут налетевшие судьи прекращают бой. Меня удаляют с площадки. Чуть очуховшийся Коля Пучков становится в ворота за пять секунд до финальной сирены. https://youtu.be/zyO3WEfWmW8?t=6
Сквозь гул недовольных болельщиков я услышал голос моей Барби кричавшей по-русски:
— Юра! Молодец!
Посмотрел на соседа Юрку Пантюхова перед ужином. На лбу царапина, под глазом синяк, скула опухла, разбитые губы, как сосиски. Говорю этому джидаю:
— Красавчег!
— Этот Гас Мортсон не честно дерётся, — оправдывается передо мной Юрок
— А кто говорил, что будет легко? — говорю и начитаю в комнате бой с тенью.
Перед сном вспоминаю, что не прочитал передовицу для завтрашней политинформации на которую придёт начальник делегации. Говорю Пантюхову:
— Юр, мне политинформацию завтра с утра... Вон, начальник "Правду" консульскую выдал... Ты почитай вслух, а я полежу послушаю.
Молодой, покачав головой на неприкрытую "дедовщину", начал читку. Я закрыл глаза и начал дремать под монотонное чтение.
— Э. Мы так не договаривались. — бурчит сосед.
— Юра, учёные доказали, что человек в дрёме запоминает всё, что слышит. Так что читай давай.
— Ну ладно... " Об итогах 1951 сельскохозяйственного года и задачах по дальнейшему организационно-хозяйственному укреплению колхозов"...
15 ноября 1951 года. Нью-Йорк.
Читаю в утренней газете. Во втором матче наши вновь уступили по количеству бросков 33-22, но превзошли профессионалов в реализации голевых моментов. В прессе пожурили наших соперников за то, что некоторые из них накануне второго матча участвовали в пивных вечеринках и приехали в гостиницу заполночь.
Политинформация перед матчем. Тараторю записанную на извилины читку передовицы от Пантюхова. Затем непроизвольно начинаю петь какую-то кантри песенку, а потом говорю по-английски:
— Мы приветствуем радиослушателей на частоте нашей радиостанции.
Команда ржёт, а Пантюхов смотрит на меня и по-колобковски блеет тихонько:
— Я не хотел. Только включил радио послушать, пока ты спишь...
Спрашиваю у Мэнсфилд, ждущей меня после дневной тренировки:
— Ты никуда не торопишься?
А она отвечает:
— Нет. До пятницы я совершенно свободна.
Где-то я это уже слышал...
Болтаем у нашего автобуса. Подруга спрашивает:
— А почему господин Хрущёв пугает Америку матерью какого то Кузьмы. Она что очень страшная женщина?
— Ну, Кузькина мать для нас реально страшная мадам... Страшнее ядерной войны.
Меня не выпустили вечером из гостиницы на прогулку. Хорошо, что наши тренеры со скрипом разрешили Мэнсфилд посидеть в фойе нашего этажа до отбоя, но "без шуток". Смотрю на Джейн, ставшую любимицей наших хоккеистов.
Это они так про секс? Какой здесь секс? Вся команда сбежалась на неё посмотреть...
Э. Наблюдатели. Что-то я не помню эту подругу в 70-е в той реальности. Куда она пропала?
Она проторила дорожку для принцессы Дианы... Тоже погибла молодой в автокатастрофе...
А могла бы ещё долго блистать, как наша Самойлова.
Мэнсфилд же рассказывает про детство, а я перевожу:
— Нам с подругами в детстве не было скучно, хотя тогда у нас ещё не было телевизора. Мы гуляли по округе и играли за домами на заднем дворе. Мы шили Винни Пухов и смастерили игру Сluedo. Это такая настольная игра для нескольких человек в которой нужно расследовать убийство. Мы сочиняли стихи и играли в школьных спектаклях
Тут Джейн встаёт и читает наизусть строки диалога Ромео и Джульетты. Парни хлопают, а Мэнсфилд продолжает:
— Мы часто слушали радиопостановки. Это как присутствовать на спектакле с закрытыми глазами. В детстве я хотела стать артисткой, как Ширли Темпл. Что не слышали? Она так хорошо играла в кино в детстве, что в её честь даже начали выпускать куклы.
Что ещё одна Барби? Нет, вторую такую не найдёшь...
Мэнсфилд, переведя дух, информирует:
— А когда после войны отчим купил телевизор, то мы стали смотреть по вечерам фильмы и сериалы дома. "Эта замечательная жизнь" видели? Не видели? А "Странствия Салливана"? Обязательно посмотрите. Такие хорошие фильмы. Какой у нас был телевизор? Названия я не помню. Первый был очень тяжёлым — в одиночку не поднимешь. А сейчас отчим купил новую модель "Моторолы". По цене, как легковой автомобиль. Когда я получила права, то стала ездить в автокинотеатр. Что-что?(смущается) Занимаются сексом? Ничего про такое не слышала...
Жадно пьёт воду, соврамши, и завершает выступление:
— Парни, если вы завтра будете играть так, как сегодня, то обязательно победите. Я буду болеть за вас!
Встаёт и посылает команде воздушный поцелуй. Дарю ей на память куклу, что купил для Наташки Булганиной. Барби радуется, как ребёнок.
Глава 19
"Кто боится проигрывать, тот никогда не научится побеждать".
Всеволод Бобров.
16 ноября 1951 года. Нью-Йорк.
Перед завтраком читаю прессу на ресепшене.
Журналисты наконец перестали называть нас медведями и лаптями. Все увидели, что сборную СССР на одном коньке не объедешь. Очевидно в головах заморских хоккеистов и журналистов произошёл психологический перелом. Нас начинали считать за равных.
Франция, Великобритания, США и Турция оглашают программу безопасности для Ближнего Востока. Началось строительство военной базы Инджирлик. В научном журнале заинтересовало объявление . Фирма Western Electric искала оптовых покупателей на 1953г на разрабатываемые ими транзисторы.
Нужно Бояринову сказать. Пусть закупят через подставных партию для изучения.
В раздел "Штирлиц местного разлива" начислено пять баллов.
Мы вышли из гостиницы перед посадкой в автобус и решили компашкой сходить за журналами через дорогу. Доставщик пиццы, под колёса которого мы чуть не попали, обдал нас отборным американским матом. Бобров спрашивает меня:
-А что такое он сказал?
Шувалов отвечает за меня:
— Наверное пожелал нам успеха в сегодняшнем матче.
Пантюхов, не избавившийся от предматчевого мандража, слушает, открыв рот, а мы — его старшие товарищи, фыркаем, как кони, от смеха.
В нашей раздевалке царит напряжение вызванное приходом Никиты Сергеевича Хрущёва. Парни не привыкли к такому вниманию. Тренеры, волнуясь, как новички, дают предматчевую установку. Невысокий Хрущёв, очевидно понял, что идея с посещением команды была "не очень" и пытается исправить ситуацию:
