Евгений Пряхин - Красный паук, или Семь секунд вечности
Чета Тимошкиных, расположившаяся в удобной беседке, подальше от «эпицентра красоты», вволю выспалась на мягких матрацах. Периодически пробуждаясь, Тимошкины окунались в прохладную озерную воду. А после обеда Евгений Семенович занялся приготовлением маленькой бани, стоящей на берегу. Зорины также пытались отвлечься загоранием и купанием, но постоянно заходили на кухню и вникали в процесс подготовки праздничного ужина. Все были при деле, и только Лукьянов и Юлия Подгорная так и не нашли в себе сил выйти из номера наружу, хотя неоднократные, но тщетные попытки с их стороны предпринимались.
Этот вызов высокому обществу всех раззадорил, и Вера Николаевна посылала за отшельниками Тимошкина, но визит результата не дал, поэтому этой теме решено было посвятить отдельную главу за праздничным столом.
Солнце, наконец, соскользнуло вниз, а установившееся мимолетное равновесие атмосферы, наполненное мягким, таинственным свечением, поглотило все звуки. В тот же миг на несколько стремительных секунд в этой местности на Земле исчезли все тени, разгулявшийся было бриз, объявил о временном перемирии, и желтый воздух загустел.
Веселая компания уютно расположилась вокруг стола на большой деревянной веранде, возведенной почти у самой воды. Рядом на песке подмигивал угольями внушительный мангал. Стол и все прочее было хорошо освещено, но комаров не наблюдалось вообще, и это обстоятельство очень радовало Тимошкина Евгения Семеновича, исполнявшего почетную обязанность тамады.
Под тихие звуки гитарного трио Евгений Семенович произносил в микрофон речи, не забывая предоставлять слово очередному выступающему. Присутствующие с удовольствием пользовались своими правами: о виновнике торжества говорили много и умело, так что все были довольны и счастливы, как на праздновании Нового года. Солнце светило теперь из-за гор, и легкий бриз принес прохладу, а на острове в центре озера зажглись таинственные огни, отражавшиеся в воде. Озеро чуть слышно плескало маленькой волной. Счастливую компанию окружала удивительная тишина и подступающая таинственная темнота. На синеющем небосклоне показались звезды и Луна.
Виновник торжества – Андрей Иванович Зорин примерно через час от начала торжества выпил большой бокал коньяку и повеселел, улучшив тем самым общее настроение всех.
– Тимоха! – громко говорил Зорин. – Давай, жми!
– Хорошо, Андрей Иванович, – кивнул Евгений Семенович, обрадованный переменой настроения. – А сейчас сюрприз! Юрий Петрович! Прошу к барьеру.
Ритмично ударяя в детский тамбурин, Лукьянов быстро приблизился к сцене.
– Аплодисменты, аплодисменты, – призвал Евгений Семенович гостей и захлопал сам.
Раздались нестройные хлопки, а Юрий Петрович, выпроводив со сцены команду музыкантов и, уверенно отрегулировав микрофон на стойке, «облачился» в двенадцатиструнную гитару.
– Друзья, – настраивал первые две струны «ми» Юрий Петрович, – сейчас вашему вниманию будет предложен номер, который мы начали репетировать еще в школе, но надо же такому было случиться – наш славный коллектив распался. И хотя желание исполнить эту песню было просто запредельное, потому, что это было ни что иное как знаменитая песня Пола Маккартни «Госпожа Вандербильт»! В просторечие «Хоп! Хэй-Хоп!». Популярность этой песни в нашем городе в семидесятые годы была просто потрясающей, хотя слов не знал никто! Но с помощью известного бессловесного припева можно было, например, купить без очереди водку. Достаточно было, войдя в магазин и увидев столпотворение, произнести заветный пароль: «Хоп», как тут же следовал отзыв «хэй-хоп» и тебя пускали почти к прилавку! Эта песня, действительно, объединяла людей всех возрастов и сословий.
– Давай, пой! – крикнула Юлия Сергеевна. – Хватит разговаривать!
– Хорошо, Юля, – Юрий Петрович уверенно взял ля минор, – только одну минуту. Какой красивый фонарь! – ни с того ни с сего сказал Лукьянов и показал на большой плафон фонаря, освещающего главную площадку. – Наверное, очень дорогой!
– Юрка! Куда волосы подевал? – крикнул с места Валенда.
– Очень красиво! – поддержал Валенду наблюдательный Евгений Семенович. – Лысина загорела, а уши – белые.
«Это я не догадалась уши намазать», – призналась самой себе Юлия Сергеевна.
– Таков теперь мой сценический образ, – почесал затылок, Юрий Петрович, смущенно улыбаясь. – И вся наша группа скоро обретет подобный вид и будет называться: «Белые уши»! А сейчас я хочу пригласить на сцену наш коллектив. Встречайте! Бас гитара – Евгений Семенович!
Довольный Тимошкин устремился к подиуму, перекинул ремень великоватой бас-гитары и выдал узнаваемый риф.
– Ого! – теперь уже по-настоящему аплодировали слушатели – одноклассники.
– Гитара соло! – продолжал объявлять Лукьянов, – Павел Васильевич, прошу!
Валенда мощно приблизился к сцене, пристроил на животе гитарку и «завернул» нетленного Блэкмора.
– Браво! – уже в голос кричали возбужденные зрители во главе с именинником.
– А теперь, – улыбался Лукьянов, сложив руки на гитаре, – когда основной костяк в сборе, я поведаю вам историю, о которой мало кто знал. Дело в том, что в свое время в пятом классе на должность ударника пробовался сам виновник сегодняшнего торжества. Но в силу того, что уже на первой репетиции мы все перессорились, Андрей Иванович так никогда с нами и не выступал.
– Почему? Почему? – закричали женщины.
– Пусть, Андрей Иванович сам пояснит, – ответил Юрий Петрович. – Зорина! На сцену!
– Иди, давай! Только осторожней, не заюшайся, – напутствовала мужа довольная Вера Николаевна. – И держи себя в руках.
Раскрасневшийся Андрей Николаевич поднялся на подиум.
– Извини, Андрей, – прокомментировал присоединение друга Лукьянов, – но ударную установку не заказали, так что вот тебе заменитель, – вручил он Зорину детский тамбуринчик.
Андрей Иванович принял с поклоном инструмент и выдал продолжительную звенящую трель.
– Вот, теперь все в сборе, – проговорил довольный Лукьянов, – ну, уважаемый Андрей Иванович, доложи высокому собранию, за что ты был изгнан с первой же репетиции нашего славного коллектива?
– Я смеялся, – потупил глаза сорока однолетний именинник.
– Над чем?
– Над вашей самодельной ударной установкой.
– Да, девочки и мальчики, все случилось именно так, – кивнул Лукьянов. – Эта наша ударная установка содержала только один реальный элемент – тарелку за девять рублей, купленную на сэкономленные от школьных обедов деньги в магазине «часы-фото-музыка». А все остальные элементы, включая барабаны и подставки, были изготовлены из подручных материалов – картона, дерматина, металлических рубок и так далее. Ну, и звучала эта установка соответственно. Но зато были настоящие щетки и палочки. И вот Зорин поднял руку на самое святое – на результат совместного труда! Вместо того, чтобы искренне восхититься творением, он обидно высмеял наше детище – за что и поплатился. На музыкальной карьере Зорина поставили крест. И его больше никто не приглашал для участия. А петь и играть ему хотелось, и он самостоятельно научился играть на тамбурине и выучил партию в объявленной песне, которую мы имеем честь исполнить вместе с автором – непревзойденным сэром Полом и его знаменитым коллективом «Уингз».
– Раз! Два! Три! – громко крикнул в микрофон Юрий Петрович и нажал кнопку «старт» проигрывателя.
Воздух наполнился звуками гитар и барабанов, а сэр Маккартни, поддерживаемый слаженным аккомпанементом ансамбля одноклассников из города Уральска, бодро запел вступление. Радостные гости бросились к танцполу, и через мгновение веселье достигло апогея: виновник с удовольствием пел в микрофон, танцевал и колотил в тамбурин. Гитаристы умело и от души поддерживали основных участников пением и игрой на инструментах. Остальные топали по настилу и громко подпевали.
– Всем спасибо! – поблагодарил взмокший Тимошкин после того, как затихли последние звуки классики жанра, – поздравление продолжает Юрий Петрович.
– Да, – вернулся к столу Лукьянов, – я специально попросил Евгения Семеновича дать мне еще две минутки. Дело в том, что я хочу представить вам кое-что особенное, – обратился Юрий Петрович к рассаживающимся гостям. – Мне вчера вручили наследство от моего дяди – Николая Ивановича Кондратьева.
– Ого!? – не удержался Тимошкин. – И сколько это в рублях или долларах?
– Нет. В чемодане не было рублей, долларов и драгоценностей, хотя мне не помешала бы прибавка к учительской зарплате, – открыл чемодан Юрий Петрович. – Вот, смотрите сами – всякая электрорухлядь: старый трансформатор, реостат, какие-то соленоиды, катушки и куча проводов. А внутри – картина на крышке. От злости на такое наследство я уже собирался все это выбросить, – пристально посмотрел на Валенду Лукьянов, – но потом со мной стали происходить странные и удивительные вещи. Сначала – синица, Затем перевод стихотворения Леннона. И к вечеру я уже окончательно убедился, что это наследство – очень непростая вещь.
