Юрий Корчевский - Командир штрафбата
– Гельмут, подойди.
Пальцами Сергей аккуратно вытащил из пепла кусок листа. Большая часть его сгорела, на небольшом обгоревшем клочке виднелся текст.
– Прочти.
Гельмут всмотрелся.
– Тут идёт речь о каких-то архивах.
– Переведи дословно каждое слово.
Немец прочитал. Из нескольких строк текста сохранились только по два-три слова вначале. Текст был какой-то нейтральный. Эти обгоревшие бумаги могли принадлежать любой гражданской или военной организации. Слух резануло только последнее слово – даже не слово, а только его начало: «Цеп…», и Сергей сразу вспомнил, что в немецкой разведке было подразделение под названием «Цеппелин».
Пока они стояли у кострища, Самойлов осмотрел дом.
– Пусто, ничего. Только дом нежилой.
– Что, хозяева давно его покинули?
Сергей спросил просто так, кострище было явно свежим – двух-трёхдневным.
– Да нет, в нём вообще не жили; видать, контора какая-то была.
– Почему ты так решил?
– Сами поглядите. В доме кроватей нет, обстановка уж больно казённая.
Сергею стало интересно. Дом он осмотрел бы в любом случае – уж больно клочок бумаги в пепле интересный.
В дом зашли сразу все.
– Гельмут, ты посмотри, может – где бумаги интересные есть. Если найдёшь, сразу зови.
Сергей с Самойловым обошли дом. Здесь явно помещалось казённое учреждение. На окнах – тяжёлые шторы из плотной, не пропускающей света ткани. В каждой комнате – по два-три письменных стола и шкафы.
Сергей открыл дверцу одного, другого – шкафы были пусты. Ну конечно, содержимое сожгли перед домом.
– Гельмут, что у тебя?
– Нет никаких бумаг, в столах пусто.
– Жаль, хотел бы я посмотреть на эти бумаги.
В это время из соседней комнаты раздался крик Самойлова:
– Товарищ майор!
Оборвав разговор, Сергей и Гельмут поспешили туда.
Посередине комнаты с автоматом наперевес стоял Самойлов, и ствол автомата смотрел в распахнутую дверь, а за нею – уходящие вниз, в темноту ступеньки.
– Я потрогал электрический подсвечник на стене – вон там, и он наклонился. Шкаф поехал в сторону, а за ним – дверь.
– Молодец, Самойлов!
Электричества в городе ещё не было. Сергей достал из командирской сумки фонарик и посветил в проём. Ступеньки вели вниз, в подвал, к железной двери со штурвалом на ней.
Сергей стал спускаться вниз, Самойлов – за ним. Рядовой ухватился за штурвал и хотел повернуть.
– Погоди-ка, – остановил его Сергей.
С фонариком в руке он осмотрел дверь. Предосторожность оказалась нелишней. Сверху к двери тянулась тоненькая проволочка. Сергей повёл по ней лучом фонарика и увидел, что в углу комнаты немцы поместили гранату, привязав к чеке эту самую проволоку. Граната была советской, Ф-1, пожалуй – самая сильная из гранат воюющих сторон. Стоило неосмотрительно открыть металлическую дверь, как неминуемо последовал бы взрыв. В тесном бетонном помещении, где велик рикошет осколков, оба погибли бы сразу. Ловушка, конечно, примитивная, устроенная явно впопыхах, без особой изобретательности и рассчитанная явно на человека неискушённого.
Сергей обезвредил гранату.
– Теперь крути.
Сергей повернул штурвал на два оборота и слегка потянул на себя.
– Стоп! – Самойлов упёрся в дверь ногой.
Сергей посветил фонариком в образовавшуюся щель – там могли оказаться и другие «сюрпризы». Но – нет, всё чисто.
– Открывай. – Рядовой потянул на себя тяжёлую дверь. Сергей посветил фонариком.
Небольшая подвальная комната, уставленная железными стеллажами. На них – узкие открытые ящики с вертикально стоящими картонками или листами плотной бумаги.
Сергей посветил вниз. С немцев станется, могут поставить растяжку над полом.
– Самойлов, зови Гельмута, пусть посмотрит.
Сергеем овладело любопытство. Бумаги ненужные, не представляющие интереса, просто бросили бы. А во дворе явно жгли документы, имеющие ценность. И здесь, в подвале, тоже прятали бумаги, не подлежащие огласке.
Появился Гельмут с Самойловым.
– Прочти несколько, – попросил Сергей.
Гельмут начал вслух переводить, и у Сергея сразу перехватило дыхание. Да это же агентурный архив! Только пока непонятно – чей? Абвера, гестапо или ещё какой-то другой службы. Но есть данные агента – фамилия, имя, отчество, адрес, присвоенное агенту имя, сведения о сотрудничестве. Несколько смазывал интерес тот факт, что агентура была не на советской территории – фигурировали Франция, Польша, Англия. Конечно, карточки были взяты выборочно, из разных ящиков, да и то несколько штук. Но из переведённого Гельмутом Сергей уже понял ценность для СМЕРШа найденных документов. Он выбрал из разных ящиков по несколько учётных карточек, чтобы было что предъявить начальству.
– Выходим.
Они закрыли железную дверь и закрутили штурвал, заперев дверь на запоры.
Заминка случилась наверху, на этаже. Для сохранения секретности они решили закрыть потайную дверь. Сергей и так и эдак поворачивал подсвечник и нажимал на него – никакого толку. По наитию он перешёл на другую сторону от двери, где на стене висел такой же точно подсвечник. И едва он повернул его, как потайная часть стены со шкафом медленно и бесшумно вернулась на место. Теперь всё внешне выглядело так, как будто они только что вошли в дом. Ничто не указывало на то, что в доме есть секретное хранилище.
– Так. Самойлов, останешься здесь, на охране. Никого за периметр забора не пускать. Я в дивизию.
Вместе с Гельмутом Сергей добрался до дивизионного СМЕРШа и предъявил начальнику отдела карточки. Был вызван переводчик. Немца-опознавателя решили не привлекать – ведь сведения на карточках могут быть совершенно секретными, полного же доверия опознавателю не было.
И когда переводчик сразу же стал переводить на русский язык содержание карточек, начальник схватился за голову, слово в слово повторив недавнюю догадку Сергея.
– Да это же агентурный архив! Позже разберёмся, кому из немецких спецслужб он принадлежит. Его надо срочно вывозить. Колесников, ты хоть охрану выставил?
– Конечно – рядового Самойлова.
– Что, только одного?
– У меня только один боец и был.
– Бери конвойный взвод, грузовик и езжай на место. Завтра пришлю ещё людей и машину. На двух грузовиках сможете вывезти?
– Должны.
– Тогда действуй. За сохранность архива отвечаешь головой!
Пока Сергей приказал взводу собраться и приготовить грузовик, стемнело. При тусклом свете единственной фары ехали по улицам. Везде лежал битый кирпич, стояли сгоревшие машины и танки. В потёмках Сергей едва не заблудился. С трудом, поплутав, они нашли дом с архивом.
Сергей открыл калитку и крикнул:
– Самойлов, это я, Колесников! Не стрелять!
– Проходите, товарищ майор! Я бы и не стрелял, потому что узнал вас.
Солдаты заняли дом, устроившись у окон. Так шёл час за часом, и кое-кто из солдат стал уже клевать носом.
Вдруг Самойлов, сидевший на табуретке у окна в маленькой комнатке, сказал Сергею:
– Товарищ майор, кто-то через забор лезет.
Сонливость с Сергея тут же слетела.
– Дождись, когда он окажется по эту сторону забора. Я попробую выйти во двор и задержать его. Если он убегать станет или стрелять, бей ему по ногам. Может, он тот, кто нам нужен, и лучше взять его раненым, но живым, чем если он уйдёт.
– Понял.
Сергей подошёл к двери, тихонько открыл её и вышел на крыльцо. Спускаться по ступенькам он не стал, чтобы не стучать подошвами по бетону, а перемахнул через низкие перила на землю и подбежал к углу дома.
Неизвестный шёл прямо на него.
Сергей вскинул пистолет:
– Стой!
Неизвестный уронил на землю какой-то предмет и побежал к забору. На ходу он вытащил из-под куртки пистолет и выстрелил в Сергея. Пуля ударила в кирпич. Сергей выстрелил вверх, в воздух.
– Стоять! Буду стрелять на поражение!
Прогремела автоматная очередь, и следом – ещё одна. Неизвестный упал у забора.
Сергей, держа пистолет наготове, подошёл к лежащему. Неизвестный не шевелился. Ногой Сергей отшвырнул его пистолет подальше, носком сапога ударил лежащего по рёбрам. Никакой ответной реакции – ни стона, ни шевеления. Майор наклонился и приложил руку к сонной артерии лежащего. Мёртв! Вот чёрт! Говорил же Самойлову – по ногам стрелять!
Он пошёл к дому, по пути подобрав предмет, брошенный убитым. Это оказалась небольшая пятилитровая канистра. Колесников открыл крышку, понюхал. Так и есть – бензин. Неизвестный шёл не обокрасть дом и не вывезти бумаги – одному это невозможно. Он хотел уничтожить архив.
Раздражённый смертью неизвестного, Сергей вошёл в дом и прямиком направился к Самойлову.
– Я же просил тебя по ногам стрелять!
– Я по ногам и стрелял. Но в соседней комнате стрелял кто-то ещё.
Сергей прошёл туда. У разбитого выстрелами окна стояли двое солдат.
– Кто стрелял?
– Я, рядовой Семенцов!
– Кто давал команду?
