Александр Башибузук - Дракон Золотого Pуна
— Заработать хочешь подружка?
— Два денье… — девка даже не повернулась. — После работы, трактир закрывается через час.
— Идет, прихвати с собой кувшинчик вина и подмойся хорошенько.
— Денье вперед… — Вельма явила собой образцовый пример лаконичности.
— Держи, а это куда дверь?
— Хозяйские комнаты. Я как приберусь у него, так сразу к тебе…
— Хорошо…
Был уже глубокий вечер, так что долго ждать не пришлось. Едва пробили колокола на городской звоннице, как по коридору протопали тяжелые шаги и в дверях появилась, принарядившаяся для такого случая служанка. С собой она тащила поднос с нарезанным мясом и объемистый кувшинчик.
— Ну что, отпустил тебя хозяин?
— А куда он денется? — отмахнулась Вельма и бухнулась рядом со мной на тюфяк. — Я у него не в рабынях.
— Злой небось? — я разлил вино по кружкам и осторожненько принюхался. Вроде ничего. И говядина свежая…
— И не скажи… — вздохнула служанка и махом высадила кружку. — Ну эта… мы делом будем заниматься али болтать? Учти, платить все равно придется…
— А как жа… — я тоже отпил вина. — Сейчас поем маленько и нахлобучу. Держи монету авансом…
— Это можно, — Вельма поймала монетку и засунула себе за пазуху. — Ну наливай что ли…
— Вот смотрю я на тебя и думаю: до чего же ладная девка. Я бы такую на руках таскал, а хозяин…
— Да не… он мне доверяет…
Короче, девку я так и не трахнул — не то что побрезговал, а просто не захотел. Лишнее оно. Заболтал, выведал все что надо и подсыпал в стаканчик хитрого порошка выданного Самуилом. Ну не убивать же мне ее? Пусть поспит немного, а дальше, я надеюсь ей хватит ума молчать.
Вельма, как бы услышав, что я думаю про нее, сотрясла комнатку богатырским храпом. Я подивился такой мощи, засунул ей в корсаж несколько серебряных монет, а потом отцепил от пояса связку ключей. Нет, ну просто удивительно полезной оказалась девка. Дай тебе Боженька здоровья! Хотя у тебя дорогуша, его и так не занимать…
— Ну что? Пора… — я осторожно вышел в коридор, огляделся и скользнул в сторону хозяйских апартаментов. Если судить по словам служанки, этот гаденыш сейчас тупо бухает или уже надравшись, спит. Семьей он не удосужился обзавестись, живет один, так что особых препятствий я не вижу. Тем более, это крыло гостиницы абсолютно пустое.
Сука, как же хочется уродцу в глаза глянуть. Хотя, с его точки зрения, он ничего плохого не сделал. Ну, грохнул графа — делов‑то. Довольно обычное дело, по нынешним‑то смутным временам. При этом никого не предавал, так как и не служил графу. К тому же, грохнул явно не по собственному почину, а по вполне внятному приказу, да еще очень прибыльно. По моим сведениям, лично сам Паук насыпал ему полный шапель* золотых.
Но мне глубоко плевать на обстоятельства. Ты уже не жилец Пьеро, ты им перестал быть ровно с того момента, как поднял руку на последнего графа Арманьяк. Стоп, почему последнего, я пока помирать не собираюсь.
Спустился на один пролет вниз и подошел к двери. Постоял секунду, прислушался и вставил в скважину ключ.
— Что за нахрен? — к моему дикому удивлению дверь оказалась открыта.
Ну, что же, тем лучше. Немного приоткрыл ее и заглянул в щель — коридор освещенный лампой казался пустым. Я открыл наваху и проскользну внутрь. Еще несколько шажков и тишину вдруг рванул ужасный булькающий хрип. И шел он из комнаты описанной служанкой как хозяйская спальня. Что за дела?
— Стоп дружок, не надо своей блевотиной давится… — я заскочил а комнату и на мгновение застыл потрясенный увиденной картиной.
Хозяин безвольно, разбросав руки, застыл на кровати…
Рядом с ним стоит на коленях черная, широкая фигура…
На стене, тень руки продолженная узким и длинным лезвием, раз за разом падает вниз…
Булькающий, постепенно угасающий хрип, заглушается мерным монотонным зловещим шепотом…
— Он мой!!! — я рванул незнакомца за плечо и развернув приставил к горлу лезвие навахи. — Ты забрал жизнь принадлежавшую мне!!!
На меня смотрело смертельно бледное лицо с нервными, тонкими чертами, обрамленное мокрыми от пота черными прямыми волосами. Маленькие, глубоко спрятанные в глазницах глаза, горели бешенным огнем ненависти. Узкие, бледные губы кривились, силясь что‑то сказать…
— Базиль?! — внезапно выпалил я и разжал руки. В голове немедленно явился очень давно снившийся мне сон, где отец поручал своему слуге горбуну, хранить тайну сокровищ рода. И как раз этот же человек снился мне намедни, но тогда, я так и не вспомнил кто это такой. Господи, воистину дела твои неисповедимы!!!
— Господин! — горбун всхлипывая обхватил мои колени. — Вы живы!!!
— Базиль… — я тепло обнял старого слугу. — Если бы ты знал, как я рад тебя видеть.
— Господин, само провидение свело нас вместе, но нам надо уходить. Идемте… — горбун крепко ухватил меня за рукав и повел за собой.
— Идем…
Ушли мы из таверны, через окно первого этажа, тем путем которым проник сюда Базиль. Долго петляли темными улочками, а затем подошли в скромному, но добротному каменному домику. Еще не старая, миловидная женщина, встретив нас в прихожей, молча провела на кухню и сразу же стала споро собирать еду на стол. Собрала, поклонилась и так и не проронив не единого слова, ушла.
Базиль молча, с улыбкой смотрел на меня. Губы шептали какую‑то молитву, а из уголков глаз, по щеке покрытой морщинами, одна за одной катились слезы. Я невольно поразился теплоте и нежности во взгляде старого слуги — воистину неимоверный, великий человек — я даже представить себе не мог, что кроме меня, кто‑то еще мстит за смерть графа Арманьяк. Да, ты сто раз был прав отец, когда говорил что верность простого человека, гораздо сильней верности дворянина, подверженного разным сословным соблазнам. Господи, я думал что подобное может случаться только в романах…
— Господин, — вдруг встрепенулся Базиль и налил мне в кубок вина. — Чувствуйте себя дома и молю, говорите. Как так случилось? Я все эти годы был уверен, что вы подверглись участи своего благочестивого батюшки. Хвала Господу, он услышал мои молитвы!
— Налей себе мой добрый друг… — я взял кубок в руки. — Выпьем же за счастливую встречу. Сегодня будет долгая ночь и мне есть что тебе рассказать…
И я рассказал — рассказал все до мелочей, правда упустив историю с подменой личности. Не поймет он, да и не хочется огорчать этого славного человека. Начал с того, как погиб мой духовник, приор Иаков — погиб в муках, но не выдал меня. Рассказал, как не смог спасти, свою мачеху, Жанну де Фуа, но все же отправил на тот свет мерзкого аптекаря отравившего невинную девушку и прикончил мерзавца Гийома де Монфокона. Рассказал о том, что она должна была разрешиться еще одним маленьким Арманьяком, но клятый Паук, поставил крест на продолжении нашего рода. Потом описал все свои странствия и злоключения. Описал и свое нынешнее положение и цель моего прибытия в Нант.
Базиль молча слушал и плакал, сжимая в пальцах оловянные столовые приборы — с легкостью превращая их в мятые кусочки металла.
— Вот так сложилась моя судьба мой добрый друг… — я отпил вина и поставил кубок на стол. — Но жизнь еще не окончена и я знаю, что не успокоюсь до тех пор, пока кара не постигнет всех виновников несчастий нашего рода. Теперь твоя очередь…
Оказалось, что Базиль узнал о смерти отца от отряда жандармов, примчавшихся конфисковать мое виконтство Лавардан. Имение конфисковали, но долгое время оно принадлежало короне и старик вполне прижился в нем, в той же должности эконома. До тех самых пор, пока Паук не подарил виконтство одному из д'Альбре. Базиля сразу же выставили без всяких объяснений, но к тому времени, смерть Жана V графа Aрманьяк, уже обросла подробностями и старый слуга решил себя посвятить мести. У него были кое — какие сбережения и он пустился в странствия.
Мне не терпелось узнать о судьбе сокровищ, но я усилием воли сдержал себя. Не о них сейчас речь…
— Вас господин, все считали мертвым и я честно говоря, тоже поверил в это… — горбун виновато склонил голову.
— В этом нет твоей вины. Продолжай…
Базиль искал де Монфокона, но не нашел его. Были неясные слухи о том, что барон погиб ужасной смертью, но найти могилу и полностью удостоверится в смерти этого подлеца, старый слуга так и не смог. Есть в этом что‑то странное, но я пока не могу понять, что. Но обязательно пойму — неясные догадки уже терзают сознание. Хотя, рано или поздно, все тайное становится явным. Как всегда…
Аптекарь, метр Гернадон, по понятной причине, тоже выскользнул из его рук, но сеньор Кастельно де Бретену, косвенно причастный к смерти Жанны, своей участи не избежал. Базиль попросту отравил несчастного, устроившись поваром к его лесничему. Возмездия старик избежал, сбежав в Плесси де ля Тур, где надеялся настигнуть Пьера Ле Горжиа, в то время служившего в личной охране Паука, но стрелок внезапно исчез в неизвестном направлении. Нашел его Базиль совершенно случайно, причем прожив с ним в одном городе почти год. Поступили неясные новости о том, что Ле Горжиа подался в приморские края, вот старик и поселился в Нанте, сделав его своей базой для поисков. Успел обжиться, немного приторговывал и наконец…
