Дмитрий Старицкий - Фебус. Недоделанный король
Мессир дю Валлон от досады прикусил щеку, но врать не посмел.
— Шаро баро разнесет по всем таборам нужные нам сведения. А среди населения домена короны франков — нужные нам слухи. Я ему дал индульгенцию на убежище, что никому не выдам его за границу ваших владений, если он не будет воровать на наших землях. А он обязан оповещать нас о том, что делается за нашими границами. И не только он, но и остальные гитаны. На тех же условиях. Промышляют они вовне от нас, а отдыхают внутри.
— И все?
— Нет. Я дал ему еще несколько адресов и имен. И пароль.
— Это у тебя моя служба, понятно. А где тут твой гешефт, как говорят иудеи?
Шут замялся, потом сорвал с головы шапку с бубенчиками и тряхнул ею по седлу.
— Я обещал покупать у него краденых у франков коней оптом. Нам же нужны кони — в обоз, по крайней мере. Так они нам обойдутся дешевле. Мог бы, куманек, меня за это и похвалить.
— Еще чего… Похвалит тебя твой кошелек на разнице в цене. А вот за то, что из цыган лазутчиков делаешь, — хвалю. На них точно не подумают, что они наши соглядатаи — примелькались давно. Но впереди у тебя двор в По — главное место работы. Вспоминай, как работал у дюка Орлеанского. Чем быстрее я буду иметь полный расклад по придворным партиям и их интригам, тем будет лучше для нас всех.
Отпустив шута, выехал из колонны и стал на нее смотреть со стороны. Удивило, что пушки бастарда были укрыты кожаными чехлами, делающими их с первого взгляда мало отличимыми от прицепа-двуколки. Вызвал младшего Круппа и потребовал перенять опыт. Хоть рогожей, а укрыть блеск новой бронзы. Пусть для врага моя артиллерия будет «приятным сюрпризом».
Прежде чем въехать в Ортез, я поставил заслоны из хи-нетов на дороге в сторону По, заранее отделив их от основной колонны и запустив через город, который удерживал единственный в округе мост через Гав-де-По — речки, славившейся крутыми каменными берегами, совсем не приспособленными для переправы даже коней, не говоря уже о повозках.
Хинеты сделали вид, будто они не имеют ко мне никакого отношения, прошли Ортез насквозь раньше нас. И Ибаррури не подвел. Первая же ночь нашего пребывания в городе дала приличный улов из полутора десятков конных курьеров. Ничего особенного — просто ряд товарищей решили прогнуться перед маман, сообщив ей о моем появлении в городе со свитой. Но только один информатор отправил ей полную разблюдовку. Сколько у меня с собой сил и каких. Даже пушки в моем обозе углядел и пересчитал. Таких внимательных перцев надо в обязательном порядке переманивать к себе на службу.
Погода ласкала вёдром. В этот день еще сильно пожарело — больше двадцати пяти по Цельсию, хотя с утра было меньше десяти. И солнце пекло не по-осеннему, ослепительно сияя в ярко-голубом небе без единого облачка. В Басконии и Ландах было куда пасмурнее и прохладнее. И мокрее.
В Ортезе, в День Всех Святых, в столетнем соборе Святого Петра — благолепной провансальской готике, отслужили мессу о даровании всех благ народам, под моей короной укрываемым. Местные священники служили вместе с моим гвардейским капелланом. Городской патрициат почтил эту мессу в полном составе. Но с петициями ко мне не лез. Осторожничал.
Разве что капталь поинтересовался: нет ли у нас какой нужды и чем он мог бы мне быть полезен? Но день был ярмарочный, и закупить все необходимое там было дешевле, чем через городских чиновников. Предупредил, правда, чтобы он искал в городе место, где в ближайшем будущем можно разместить университет или хотя бы один из его факультетов. По выражению лица на все готового городского головы я так и не понял, рад он этому или огорчен. Допустил его к руке и отпустил с богом.
Но, главное, посетили монетный двор. Еще совсем недавно Ортез был столицей Беарна — хорошо укрепленный город на стратегически важном месте. И только маман, став вдовой, сначала своей резиденцией сделала Фуа, а затем По. Мал и неказист ей показался замок Монкад в Ортезе. А вот монетный двор с собой перетащить забыла. Так он и располагался в древней пятиугольной башне заброшенного замка, в котором коротали свой век полдюжины балестерос в качестве гарнизона.
Микал с Бхутто по моему приказу провели там блицревизию. Но особых нарушений не выявили ни по документам, которые перелопатил Бхутто, ни по наличности, которую пересчитывал Микал. Так… мелочи. Если тут и воровали, то очень и очень хитро, так что сразу не поймаешь. Однако дебет с кредитом по драгметаллам сошлись, а проверять истинное содержание серебра в монетах не было времени, да и желания. Сделал вид, что я всем доволен, и отпустил работать дальше перепуганных внезапной проверкой мастеров и контадоров.
Узнал еще, что на прошлой неделе в По было отправлено под охраной полпуда новой серебряной монеты в связи с приездом посольства франков. Но расписки казначея Беарна все были на месте.
Сам город мне понравился. Красивый. Будто игрушечный. И совсем небольшой. Вряд ли тут больше пяти тысяч жителей, это если посчитать и понаехавшую на ярмарку округу. В основном торговали кожами и изделиями из нее: седла, упряжь, сумки, непромокаемые плащи с капюшонами, сапоги, кошельки, перчатки… и прочая галантерея.
Отдельной отрадой для моего сердца стало известие о нескольких бумажных мануфактурах в городе. И бумагу здесь делали хорошего качества. Ткнул носом шута, чтобы узнал об этих ремесленниках побольше. Сколько вообще могут изготовлять листов и в какие сроки. И делают ли они картон?
Показал ему понравившийся мне лист гладкой белой бумаги и сказал:
— Твоя книга будет напечатана на этой бумаге. Нравится?
— Нравится, — согласился со мной дю Валлон.
— Но чтобы в будущем году твоя орденская мануфактура выпускала бумагу не хуже.
И как приложение к бумаге отдельно продавались керамические бутыли с чернилами и большие связки маховых гусиных перьев, еще не очиненных — для письма. Что ж, университету тут будет хорошо.
Много было местной шерсти, как в готовых изделиях, так и в пряже и даже вообще сырцом. Вот только краски были жухлые и тусклые. С надежными красителями проблему надо будет решать. Потому как есть основной покупатель — третье сословие.
Остальное место занимало разнообразное продовольствие в копченом виде, которым горожане затаривались на зиму. И твердые сыры, также лежкие длительный срок.
Вот так вот топал я подковами Драма по узким пыльным улочкам и приветствовал жавшихся к стенам домов своих подданных, среди которых было большое количество прелестных женских мордашек, восторженно взирающих на такого красивого меня.
А цветочницы на площади даже букетиками меня обсыпали. От восхищения после моих воздушных поцелуев. Все же повезло мне, что досталась такая привлекательная для женских глаз тушка. Совсем не лишнее это для правителя, когда ему женское население симпатизирует. Вот, к примеру, в США как дали женщинам избирательные права, так и нет у них с тех пор ни одного президента ростом ниже метра восьмидесяти. Так-то.
Ноябрь встретили совсем рядом с По. Чуть-чуть не доходя до города, в маленьком местечке под названием Бийер меня ожидал Эрасуна с избранными сержантами гвардии маман. То есть официально моей беарнской гвардии, но мы же знаем, кто реально держит пока власть во дворце в По…
Первым делом я у них принял новую присягу мне как полноправному совершеннолетнему принцу Беарна, самовластному монарху. Безо всяких там регин и регентских советов. А только потом выслушал их доклад о ситуации в городе.
Порадовало то, что гонцов последние два дня в город не прибывало. Хинеты работают. Еще на подступах всех принимают и «пакуют». Разбираться с ними будем после. Сейчас надо решать, как входить будем: громко или тихо.
— План города у вас с собой? — спросил я сержантов.
— Вот он, сир, — протянул мне тубус Эрасуна.
— А план дворца?
— Только схема, сир, черченная от руки… Не очень красивая… — замялся сержант-палатин.
— Сойдет, — протянул я руку. — Главное, чтобы она была понятная.
И пока все молчали, я рассматривал чертежи и думал.
Мне понравилось, и я подумал еще.
Затем приказал:
— Диспозиция такая. Делать будем вот что…
Глава 11
ЗАЛП «АВРОРЫ»
Красные каблуки гулко стучали по каменным плитам тронного зала, разбивая ровный гул перешептываний придворных «шлепающим» отзывом под сводчатым потолком. Слегка дребезжали золотые шпоры в такт моим шагам. Если сознаться, то я нарочно топал, для вящего драматического эффекта. Свита моя, входя, без лишнего шума рассредоточивалась вдоль стен зала в обе стороны от двери. Я уже перестал удивляться, как люди, обвешанные разнообразным железом, могут так тихо двигаться.
Только дон Саншо, амхарцы, бастард, Марк, Микал, легист и два приближенных к инфанту рыцаря следовали за мной.
