Калгари 88. Том 6 (СИ) - "Arladaar"

Зрителям казалось, что она катается чисто, изящно и технично. С одной стороны, вроде бы так и есть. С другой стороны… Вся часть, что относится к прыжкам, ощутимо проседала, исполняемая простыми, практически базовыми элементами. Как ни старалась Аня скрыть это, но судьи видели всё…

Понимал ли это заслуженный тренер СССР Алексей Никанорович Гришин? Естественно! Но ничего поделать не мог — он придерживался методики старой школы фигурного катания, при которой раньше и с двойными прыжками становились чемпионками. Дело в том, что прыжки Антоновой выглядели практически хрестоматийными, как по учебнику. Излишних изысков в них не было… Соперницы в плане заходов и выходов смотрелись посильнее и поинтереснее.

Несмотря на изящество катания, Аня постоянно мало-помалу сдавала техническую оценку соперницам, хотя её прокат выглядел очень зрелищно и полностью захватил зрителей. Трибуны всё более очаровывала завораживающая фортепианная музыка Лунного Света, мастерски отображаемая фигуристкой, несмотря на то, что ни мелодия, ни спортсменка не показывали какие-то сильные чувства.

Однако эти чувства отражали именно то, что и должны были отражать. Зрители видели в них лунную ночь. Томно-чувственную ночь, источающую грех и соблазн. Большую бледную луну над крышами старинных остроконечных домов 17–18 веков, в стиле георгианского барокко. Они видели, как луна печально льёт свой серебристый свет на фронтоны, круглые слуховые окна, чердаки и мезонины. И даже на большие кирпичные трубы, которые чистят трубочисты. А может… Он осветит и маленькую ведьмочку, верхом на помеле, которая вылетела из трубы и которую заметил неспящий маленький мальчик, проковырявший пальчиком дырку в морозном инее на стекле? А рядом с ним сидит мудрый старый кот, и его глаза горят загадочным зелёным светом от огня камина. Ведь и он сам ох как не прост…

Образов, конечно же, была масса, и зрителям Аня сумела передать нечто этакое… Загадочное, мистическое, таинственное и томное. С каждым исполненным элементом она всё больше заводила зрителей, и они реагировали всё более эмоционально абсолютно на все элементы.

После каскада Аня стала передними перебежками разгоняться вправо, к середине арены. Ехала очень хорошо, рёберно, прекрасно и мягко работая корпусом и руками, но опять же — на двух ногах. В середине арены сделала моухок, сменив направление движения на «назад», и исполнила серию очень красивых быстрых пируэтов. После пируэтов опять пошла просадка по сложности связок. Антонова передними перебежками проехала до дальнего длинного борта, там задними перебежками развернулась и по пологой дуге вернулась обратно к левому короткому борту, по пути сделав несколько простых пируэтов.

У правого короткого борта она, как ни странно, показала своё мастерство. Развернулась не своими обычными задними перебежками, а исполнила моухок и перепрыжку. Вместе с работой рук вышло прекрасно! После этого Антонова стала наращивать скорость, разгоняясь вправо, к правому короткому борту. Пошла на лутц!

Но пошла опять же в своём стиле, технически безыскусно. Лутц она прыгала двойной, поэтому могла слишком не заморачиваться со связками, да и не разгоняться тоже. До половины арены докатила обычными кросс-роллами, развернулась моухоком, зашла на дугу, проехала по ней пару метров и с ходу прыгнула двойной лутц. С весомым недостатком! Судя по короткой дуге, судьям было видно, что лутц фигуристка прыгнула с неверного ребра — чисто физически было невозможно встать на нормальное внешнее ребро отрыва. У Антоновой оно получалось, скорее, плоским. Тем не менее сделала. А ещё Аня не исполнила обязательные три шага перед лутцем.

Выезд с прыжка получился хороший, качественный, реберный, но опять же без сложного выезда. Антонова, проехав пару метров на правой ноге, просто развернулась, переступила на левую ногу и опять беговыми шагами покатила на вращение, к середине арены.

На фигуристку смотрели тысячи восхищённых глаз — для них она была очаровательна…

Глава 22

Мощный прокат Серафимы Соборович

Татьяна Петровна Тарасова, главный технический специалист первенства, смотрела прокат Ани Антоновой и была в крайнем затруднении — девочка производила очень двойственное впечатление. Тарасова видела тренировку Ани и помнила, как эта девушка поразила её изяществом и балетной утончённостью. Налицо была хорошая хореографическая выучка. Но теперь впечатление было другим. Выучка, которую фигуристка так эффектно продемонстрировала на тренировке, никак не помогала ей в соревновательном прокате. Когда Антонова собрала воедино свой хореографический и танцевальный арсенал, он смотрелся уже не так убедительно. Естественно, по сравнению с другими соперницами.

Фигурное катание — это не только балет на льду и высокое искусство. Это в первую очередь спорт, в котором за техническую и хореографическую составляющую рисуются вполне весомые баллы, и абстрактными, хорошо дотянутыми ручками-ножками тут уже не отделаться. Катайся Антонова в вакууме, без сильных соперниц, она бы собрала хорошие оценки, так как визуально проехала чисто, выученно, грамотно и зрелищно, с очень мягкими, хорошо поставленными у балетного станка движениями. Всколыхнула зал и даже судей. Но, к сожалению, все её переходы между элементами и работа ногами были простыми и безыскусными — так катаются перворазрядники, но никак не кандидаты в мастера спорта. После Скарабеевой, Антонова в техническом плане смотрелась бедновато, именно из-за связок и переходов между элементами. Это то, что в наше время в оценке компонентов называют «transitions», или, как говорят тренеры, судьи, фигуристы и фанаты, «транзишены», и они же «переходы».

Транзишены, хотя и входили по факту, в оценку за артистизм, так как сильно влияли на целостность и непрерывность программы, но ещё сильнее влияли на техническую оценку. Если они есть, то при чистом прокате хорошие транзишены могут вознести фигуристку в небеса, и судьи даже весомую ошибку в технике могут простить при их наличии. Если хороших транзишенов нет, то при прочих равных и при чистом прокате ни на что особо весомое в плане оценки рассчитывать не приходится.

Вдобавок Тарасова, конечно же, заметила отсутствие оцениваемых шагов перед обязательным лутцем. Антонова исполнила только моухок, а перед ним были обычные передние перебежки, которыми каются любители. Также не было сложных заходов и выездов с прыжков. И плоское ребро отрыва на лутце. Жаль, но… Может, Ане Антоновой стоит попробовать себя в танцах?.. Или…В парном катании? Тогда она смотрелась бы принцессой среди нынешних парниц…

… Аня закончила прокат очень нежно и изящно — музыка постепенно затухала, а она, сделав несколько пируэтов, постепенно всё более замедляла вращение и, наконец, остановилась, обхватив себя руками, отставив правую ногу, согнутую в колене, вперёд, и опустив голову вниз, словно погружаясь в какой-то сон. Собственно говоря, финальная поза и должна была означать волшебный сон среди лунной ночи. Антонова закончила свою абстракцию…

Зрители думали недолго. Абсолютная тишина длилась всего мгновение. Весь прокат Антоновой трибуны ловили с жадно открытыми глазами, и как только он закончился, дали себе волю. Они просто ревели от восторга!

— Мо-ло-дец! Урааааа!!! Ааааняяяя! — кричали трибуны и хлопали в ладоши. Всё-таки достучалась фигуристка до зрительских сердец…

Аня держала себя с достоинством. Никаких слёз умиления у неё не было — она объективно оценивала свой уровень. Да, она знала, что произведёт впечатление, но это был планируемый результат, а не спонтанная реакция публики. Зря что ли с ней работали балетмейстеры и театральные лицедеи? Конечно же нет! Они её неплохо натренировали за прошедшее межсезонье и начало сезона. Результат был вполне предсказуем.

Держа спинку прямой, девушка проехала от центра сначала в одну сторону, к левому короткому борту, там, вычурно, сложно работая руками, поклонилась, потом то же самое сделала, проехав в обратную сторону, к правому короткому борту, потом то же самое сделала, выразив признательность трибунам, находящимся у длинных бортов. Именно так раскланивается балетная или танцевальная труппа. Зрителей этот перфоманс привёл в полный восторг. Аплодисменты ещё более усилились. На лёд полетели подарки.