Цой: черный квадрат - Долгов Александр
Действующие лица:
Рашид Мусаевич Нугманов, архитектор, кинорежиссер. Родился в 1954 году в Алма-Ате. В 1977 году окончил Алма-атинский архитектурный институт. В 1987 году закончил учебу во ВГИКе. Режиссерские работы: «Йя-хха» (1986), «Игла» (1988), «Дикий Восток» (1993). В настоящее время живет во Франции. Женат, есть сын и дочь.
Татьяна Егорова. Родилась в Ленинграде. Окончила техникум по специальности «дизайн одежды». С середины 80-х занималась живописью, участвовала в нескольких выставках. С 1992-го по 2002-й работала администратором отдела рекламы «Радио Балтика». В настоящее время художник по тканям, оформитель интерьеров, декоратор. Воспитывает сына Никиту.
Игорь Мосин (Быстров). Родился в 1964 году в Ленинграде. Барабанщик групп МЕХАНИЧЕСКИЙ БАЛЕТ (1987), ДУРНОЕ ВЛИЯНИЕ (1988-92), БОНДЗИНСКИ (с 1993-го). Также работал с Еленой Юдановой, Святославом Задерием. С 1991 по 2002 г. – ди-джей «Радио Балтика». Занимался кино и (совместно с Андреем Венцловой) снял 16-мм клип на песню ДУРНОГО ВЛИЯНИЯ «24 Часа». Помимо «Йя-ххи» снялся в фильме «Взломщик» (1987, эпизод).
Черно-белая короткометражка в должное время большого резонанса не произвела. В силу специфики содержания о его прокате речи не было, а несколько специальных показов, разумеется, не дали возможность широкой публике ознакомиться с работой. В конце 1980-х «Йя-хха» несколько раз демонстрировалась региональными телеканалами, но умы зрительской аудитории тогда были заняты уже совсем другим.
Нугманов
Рашид Нугманов родился в Алма-Ате. Окончил местный архитектурный институт, работал по специальности, «в конторе». В середине 80-х поступил во ВГИК.
Рашид Нугманов: Я вырос на роке, на рок-н-ролле. В конце 50-х в Алма-Ате появились стиляги, центральная улица города стала именоваться Бродом. Там постоянно слонялись ребята – я знал их благодаря моему старшему брату Мурату. Такая полустиляжная, полублатная среда. Были какие-то древние бобинные магнитофоны, THE BEATLES. Где-то в начале 80-х я стал собирать материалы на эту тему, встречаться с людьми, юность которых прошла на Броде. О кино тогда даже и не думал. Я не знал, что это будет, – то ли роман, то ли сборник воспоминаний. Хотелось сделать книгу, в которой переплетались бы мои несколько мифологизированные представления обо всем этом и реальные воспоминания. Даже не знаю, как форму такого произведения обозначить. Собрал большое количество интересных вещей, информацию об очень любопытных людях. Даже название придумал – «Король Брода». Книга о моем брате. Потом, в 1984 году, получилось так, что я поступил во ВГИК. Идея написать книгу естественным образом трансформировалась в мысль снять кино. Вот все это и привело меня сначала к «Йя-ххе», а потом к «Игле».
Теория
Второкурсник Нугманов приобрел известность в кругу коллег благодаря своим этюдам, в которых участвовали Петр Мамонов, Александр Баширов, Валерий Песков. Авторские концепции молодого режиссера не были совсем уж диковинкой. Многие идеи он почерпнул у Дзиги Вертова (1896—1954), режиссера и теоретика, одного из основоположников отечественного и мирового документального кино.
Рашид: Я его для себя открыл чуть раньше – еще до ВГИКа. Меня интересовал русский авангард: пост-революционный и до 30-х годов. В том числе и кино. Конструктивисты наши, супрематисты. Возможности смотреть такие фильмы тогда практически не было, но какие-то отдельные вещи доходили. «Три песни о Ленине» Вертова я смотрел. Изучал его подход, его манифесты. Был очень увлечен ими. Потом, когда во ВГИК приехал, посмотрел и другое – «Человек с киноаппаратом» и прочее. В его фильмах главным было не конкретно то, что он снимал, а сам принцип, дух, подход: актеры живут, и мы живем рядом.
«FUZZ»: Кинематографические концепции Нугманова не удивляли?
Татьяна Егорова: Совсем нет. Мы к тому времени были уже достаточно искушенными зрителями, многое посмотрели. Такой вот подход – интуитивное, лишенное жестких рамок кино – нас очень заинтересовал…
Идея
«FUZZ»: Мысль снять фильм появилась у Алексея Михайлова?
Рашид: Да. Однажды он ко мне подошел, сказал, что видел некоторые мои работы – ему понравилось. Предложил сделать фильм о рок-н-ролле. Это было осенью 1985-го, мы как раз с каникул вернулись. У Леши была своя камера и в заначке какая-то полубракованная пленка. Он должен был сдавать этюд по освещению (мне, второкурснику еще не положено было снимать самому). И он под этот этюд – 10 минут – получил три ролика черно-белой пленки. У него были архивные материалы – Вудсток, что-то еще. Леша хотел сделать такую документалку интересную – размышления, то-сё. А надо сказать, что я к тому времени уже слышал, конечно, АКВАРИУМ, КИНО, ЗООПАРК – в них было что-то такое, что я сразу понял: это мое! Ну, и сказал Леше: а что Вудсток? Я понимаю, это наша молодость, но у нас же есть свое тут под боком, в Ленинграде! Леша сначала к этому скептически отнесся, а потом согласился. Смирился с этой идеей. И мы решили снять все полностью с нашими музыкантами, – никто до нас этого не делал. Леша был знаком с Костей Кинчевым и меня познакомил. И вот втроем с Кинчевым мы и стали всерьез обсуждать идею «Йя-ххи». Кинчев тогда как раз «мотался между Ленинградом и Москвой». Думали, обсуждали – что снимать, кого. И очень быстро определились – Кинчев, Майк, КИНО, АКВАРИУМ. Я еще хотел ДЖУНГЛИ – мы уже договорились с Андреем Отряскиным, но на них, в конце концов, уже просто пленки не хватило. Позже я хотел еще с этой группой поработать, но не сложилось: Отряскин уехал и т. д. Ну, и еще НОВЫЕ КОМПОЗИТОРЫ. Но не в кадре, а за кадром. Они дали мне материалы, которыми я потом воспользовался. Так началась эта история. Стали регулярно ездить в Ленинград. Всю зиму ездили.
Главный герой
Главным героем фильма стал питерский музыкант Игорь Мосин. Точнее, в фильме он явился неким связующим звеном между появлениями основных действующих лиц: питерских музыкантов. Игорь дома, Игорь с друзьями, Игорь на рок-концерте. Быстров же стал неким «мостиком» между столичными кинематографистами и ленинградской тусовкой.
Игорь Мосин: Была некая группа людей в Питере – из «Сайгона» тусовка и другие. А у меня был приятель в Москве, Валера Песков. Очень яркий по тем временам персонаж – такой декоративный панк с интересным философским взглядом на жизнь. Валера познакомил меня с Нугмановым. Я жил тогда на улице Фурманова, где впоследствии мы и снимали. Нугманов приезжал, я рассказывал ему о жизни, ходили, беседовали. Параллельно он выходил на людей, для того времени знаковых…
«FUZZ»: Через вас?
Игорь: Частично. По большей части сам. Я ему поставлял несколько иную информацию. Майк, Башлачев, Цой – это был уже все-таки совершенно другой слой. Майк и Рашид – они вообще люди одного поколения. Оба переводчики, кстати. А со мной он просто обсуждал какие-то сценарные моменты. Я не знаю, зачем. Сначала он хотел, чтобы Песков был главным героем. Песков – панк, который бывает на всех концертах, знакомится со всеми этими людьми. Такой «сквозной» герой. Но в какой-то момент он сказал Валере: «Пускай будет Игорь!» Валера ответил: «Да пофиг! Пусть Игорь! Как раз свадьба – давайте снимем свадьбу!» Хотя, на мой взгляд, Валера был куда более яркой фигурой и больше подходил на эту роль. У него были леопардовые штаны и больше дырок в ушах. У меня тоже были и дырки, и серьги, и все остальное, но я был поскромнее все таки. Знакомых здесь у меня было, правда, больше, чем у него.
Татьяна: Тогда был вообще очень плотный контакт Москва-Питер. Все постоянно ездили туда-сюда. Как-то мы все побросали свои институты, и был год совершеннейшего… болтания. Наплевав на родительские запреты, делали, что хотели – то работали, то не работали. Была уйма свободного времени – и мы, в частности, мотались постоянно в Москву. И московские люди сюда приезжали, соответственно. Пошло какое-то знакомство с ребятами из ВГИКа. У меня была сумасшедшая квартира (мы с Игорем до свадьбы вместе не жили), – всегда было очень много гостей из разных концов страны. Бедная моя мама, как она все это выносила!?
