Дмитрий Володихин - Убить миротворца
Но великий князь отчудил нечто такое, чему Сомов не мог отыскать название в тактических анналах. В плоскости русской эскадры корабли были разбросаны совершенно беспорядочно. Для чего? Сомов поставил себя на место Хаджи: какой подвох почуял бы он? Пожалуй, трудновато будет распределить цели… кое-кто вступит в бой на несколько десятков секунд позднее.
Зуммер!
Огневой контакт.
Первые повреждения — в первую же минуту. Это не тот древний бой между неповоротливыми дредноутами, когда противники ловили друг друга в бесконечные артиллерийские вилки. Теперь попадают с самого начала. Четвертый арткомплекс… Носовой сантехнический узел… броневой лист, закрывающий артпогреба носовых арткомплексов — славен Господь, не пробило насквозь… один из спасательных шлюпов… Ерунда, пока одна ерунда… Но аварийные команды зашевелились, расползаясь к местам пробоин в обшивке и внутренних повреждений.
На экране внешнего обзора появились пунктирные линии, обозначающие вектора стрельбы с обеих сторон. Вот она, домашняя заготовка Хаджи! Просто, но эффектно. Двадцать два аравийских вымпела постепенно разбирали цели по схеме один-против-одного. А остальные восемь взяли на себя три корабля Нифонтова. Видимо, Хаджа рассчитывал найти слабое звено. А про флот Русской Европы после года войны доподлинно известно: экипажи там — сборная солянка…
Великий князь Сергей Иванович гнул свою линию. У него вся эскадра сконцентрировала огонь на трех аравийских линкорах — флагманах линий в косой плоскости Хаджи.
1 минута огневого контакта…
Сомов вызвал ремонтный макет, сейчас же появившийся над экраном внешнего обзора. Это три голографических копии «Святого Андрея»: целый корпус корабля, то же в разрезе сверху, то же в разрезе сбоку. Датчики фиксировали на ремонтном макете все попадания и все предполагаемые повреждения от них. Предполагаемые — потому что добрая четверть датчиков начинает нести чушь от сильного сотрясения и высоких температур. Какая действительно приключилась беда, сможет определить только аварийная команда, прибывшая на место.
Пока довольно чисто. Хотя «достают» их каждые пять-десять секунд.
— Один — ноль. Господин капитан-лейтенант, взгляните, — оторвал его от макета Яковлев.
На экране внешнего обзора флагман первой линии аравийцев фонтанировал пламенем и быстро разваливался на куски. Он напоминал веселый бенгальский огонь, выпавший из детской руки…
3 минуты…
Так. Чуть серьезнее. Ракета «буйных» превратила одиннадцатый арткомплекс в инвалида… Две аварийных команды туда.
Пока он разбирался с первой по-настоящему неприятной раной в теле «Святого Андрея», из строя аравийской эскадры выкатился линкор, как видно, потерявший управление. Корабль выходил из боя, скорее всего, не по воле капитана: его маневр выглядел странно.
7 минут…
«Святой Александр» прекратил стрельбу, и теперь лишь беспомощно подставлял борт под огонь неприятеля. Сомов плохо представлял себе, какое повреждение способно разом вывести из строя всю артиллерию. Да и некогда было задумываться о неприятностях соседей: на восьмой минуте ему с избытком хватало своих…
Кубрик связистов и трюм под ним… кормовой лазарет… ОМП-салон… о!
Сомов почувствовал, как кровь приливает к лицу. Он машинально бросил взгляд на Яковлева. Тот был мертвенно бледен. Это применяли только для подавления фортов на планетоидах, да еще для бомбардировок, в результате которых живых оставаться не должно… Впрочем, если «Святой Андрей», а вместе с ним и три-четыре ближайших соседа, не превратились в пыль, значит, боеголовки целы. Виктор отправил в ОМП-салон аварийную команду и через минуту выслушал доклад: мол, все нормально господин капитан-лейтенант, будем жить.
— Будем жить, мичман…
И он опять погрузился в жутковатое таяние ремонтного макета и суету аварийных команд.
На несколько мгновений мозг старшего корабельного инженера посетила странная мысль: как будто все происходящее в открытом пространстве — миф, игра, иллюзия, и нет никакой реальности в том, что отражается на экране внешнего обзора. Реальность только здесь, на борту бронированной скорлупки, где металл, ворвавшийся извне, корежит другой металл, увечит и губит людей. А люди упрямо стараются делать свое дело, подавляя ужас, надеясь на победу.
Посетила и сгинула…
— Есть, командир! Есть! Смотри! Обана! — и тут вечно корректный, образцовый Яковлев, добавил фразу, которую его начальник слышал последний раз семь лет назад на верфи: рабочие после получаса усилий по установке вакуумного насоса, обнаружили, что насос не той марки, и выразили крайнее удивление. Капитан-лейтенант оторвался от ремонтного макета и взглянул на экран внешнего обзора. Да, на это стоило посмотреть! Две эскадры слились в тесном объятии, проходя друг друга насквозь. Флагманский линкор второй линии «буйных» превратился в колоссальный факел. Не было видно ни бронированной плоскости, ни надстроек, ни антенн — один сплошной сгусток пламени. В вакууме огонь совсем не похож на своего неторопливого родича, обитающего на открытом воздухе: он подобен эпилептику, судорожно разбрасывающему конечности; сколько отпущено ему жизни, столько он агонизирует… Пылает, пока на корабле есть чему пылать, пока космос на задушит его ярость. Иногда судовой реактор, поврежденный прямым попаданием, не взрывается, но температура внутри корабля поднимается столь высоко, что горит все, чуть ли не броня. Так и вышло…
Сомов уже оторвал было взгляд от экрана, как на нем одновременно расплылись две огненные кляксы. Взрыв линкора необыкновенно красив. Увидев такое, люди рефлекторно отмечают про себя: да, очень красиво, ни с чем не сравнимо. И лишь потом вспоминают про шесть сотен семей, которые получат похоронки…
«Святой Филипп» и флагман Али Ходжи превратились в часть космоса.
13 минут…
В момент сквозного прохождения Сомов был очень занят. Непрерывно поступали данных о новых повреждениях. Их список пополнялся теперь ежесекундно. Ремонтный макет покрылся маленькими раковинками: тут и там взрывы ракет и удары излучателей вырывали куски из плоти «Святого Андрея».
Второй шлюпочный ангар… кормовой трюм… просто кусок брони без внутренних повреждений… еще раз одиннадцатый арткомплекс, и там сейчас мало что уцелело… рубка дальней разведки… второй батарейный марш… еще раз кормовой трюм… центральный пост…
— А! — вскрикнул Яковлев и засобирался спасать командора, пребывавшего как раз там.
— Стоять!
Сомов прервал его приготовления и связался с центральным постом. Молчание. Датчики показывают, что маршевые шлюзы изолировали отсек. Но старший корабельный инженер поберег мобильную группу: бой еще не закончен.
14 минут. Эскадры «расцепились».
На экране внешнего обзора траектории стрельбы русских кораблей утратили концентрацию и распределились между десятком аравийских линкоров.
— Господин капитан-лейтенант… люди гибнут…
— Молчать.
Еще раз второй батарейный марш… машинное отделение… топливный трюм… седьмой арткомплекс…
Сомов опять вызвал центральный пост. Молчание. Кажется, «Святой Андрей» превратился в летающий гроб. По-видимому, сейчас им не управлял никто. И вот еще: топливный трюм это плохо, очень плохо. Датчики показывали во всех соседних помещениях температуру, при которой люди не живут…
Виктор отправил туда все, что у него оставалось, кроме мобильной группы.
— Четвертый… — вяло откомментировал Яковлев.
И точно, экран внешнего обзора демонстрировал роскошную огненную клумбу посреди боевого порядка «буйных».
Маршевые шлюзы отрезали от окружающего мира седьмой арткомплекс. Он и так был поврежден, а тут до него добралось щупальце пожара из топливного трюма.
21 минута…
С аварийного пульта в резервной рубке управления вышел на связь капитан «Святого Андрея»:
— Капитан-лейтенант Сомов! Капитан-лейтенант Сомов! Вы слышите меня?
— Слышу отлично.
— Центральный пост разбит прямым попаданием. Приказываю немедленно заняться ремонтом и эвакуацией тех, кто остался в живых. Там командор Нифонтов со штабом… Примите все возможные меры!
— Так точно.
Возможно, там действительно кто-то уцелел. Возможно даже, если этих уцелевших не вытащить прямо сейчас, они умрут. Послать туда некого, кроме мобильной группы. Но между седьмым и двенадцатым кормовыми отсеками плескалось море огня. И оно триумфально запускало метастазы в соседние помещения, медленно пожирая корабль. В трех маршах от него аварийная команда латала дыру в машинном отделении: ракета «буйных» едва не умертвила «Святой Андрей». Если не остановить пожар, через четверть часа придется давать команду на всеобщую эвакуацию. Или, может быть, раньше. И дай Бог им всем после этого добежать до шлюпов и вовремя втопить пусковые клавиши… Сомов оценил положение дел в полминуты и решился:
![Александр Колпаков - Нетленный луч [Если это случится…]](/uploads/posts/books/117194/117194.jpg)
