Александр Маркьянов - Сожженые мосты ч.6 (СИ,с иллюстрациями)
Они — разодетые, накрашенные, холеные — господа мира, ни во что не верящие. Подчиняющиеся тагуту и платящие ему подати. А некоторые даже лицемерно говорящие «Ля Илляха Илля Ллаху» Помнят ли они хоть на минуту о том, что их сердца и их драгоценные жизни — между пальцев Аллаха, и стоит им лишь шевельнуться?..
Он жил только ради этого момента. Ради момента, когда он один, воин Джихада уничтожит то, что тысяч крестоносцев строили годами, и с чем миллионы крестоносцев связали свой успех. Если каждый сделает как он — крестоносцев больше не будет.
И тут прямо под залом, где он находился в ожидании своего триумфа, что-то хлопнуло, и экран погас.
Не веря своим глазам, он посмотрел на экран, потом на пульт управления — сейчас должно было подключиться резервное питание, загореться красным панель индикаторов, сейчас должен заработать генератор, подать ток… ну же, ну…
Но генератор не заработал. Завод — умер.
И тут немец захохотал. Он смеялся страшным, каркающим смехом, и на его губах пузырилась кровь.
— Ну, что… — спросил он, отхаркиваясь кровью — помог тебе Аллах? Ля Илляха Илля Ллаху, Джавад!
— Замолчи!
Джавад подскочил к своему старому другу и с размаха полоснул ему лезвием по горлу, во все стороны брызнула кровь — на него, на пульт, на пол. Потом он стал нажимать на все клавиши подряд, моля Аллаха, чтобы он оживил завод, ведь Аллах над всякой вещью мощен! Потом он начал кромсать ножом клавиши и пульт управления, разрезая в кровь свои пальцы, и нож сломался.
Потом он вонзил осколок ножа себе в живот и резко дернул, задохнувшись от боли. В таком мире он больше не хотел жить.
Так его и нашли ворвавшиеся в зал через полчаса русские спецназовцы.
Главный — всем группам! Приказ — общий, повторю: приказ — общий!
Группа один. Остров Джазирех-е-Кешм. Город КешмЗрелище было — как на ночной дискотеке. Это было бы даже забавно, если бы не было столь опасно. Одна группа военно-морского спецназа решила атаковать и захватить целый город. И они всерьез собирались сделать это!
В окулярах приборов ночного видения лазерные целеуказатели, установленные на каждой единице вооружения группы кроме снайперских винтовок то упирались в небо, то перекрещивались как шпаги фехтовальщиков. Небо в приборах было зеленым, город — темным…
Снайпер, имевший позывной один-четыре — довольно удобно устроился на перекладине ЛЭП, вскарабкавшись туда, как обезьяна, и втащив за собой снайперскую винтовку. Снайпер, среди прочих талантов должен уметь удобно устраиваться в любом месте — вот он и устроился на одной из перекладин, положа винтовку со сложенными сошками перед собой так, что цевьем она лежала на еще одной стальной перекладине. Примерно прикинув возможность упасть, снайпер подстраховал себя, достав веревку и привязав ею себя к опоре ЛЭП. Повыше, он привязал к опоре прибор наблюдения от прицельного комплекса — небольшая, примерно со школьный пенал пластиковая коробочка с отходящей в сторону гибкой антенной. Удивительно — но эта кроха могла определить температуру и влажность воздуха, давление, высоту над уровнем моря, направление ветра — и все это внести в небольшой баллистический компьютер, чтобы рассчитать поправку. Североамериканцы дошли только до того, что прицепили к прицелу нечто, напоминающее наладонный компьютер, куда снайпер должен был вводить данные для стрельбы.
Пальцем.
Термооптический прибор на таком расстоянии уже не «брал картинку», а вот ночной прицел еще работал. Это тоже искусство снайпера — быть на грани, выбрать такую позицию, чтобы с одной стороны быть за пределами поражения основных огневых средств противника, а с другой стороны видеть противника и иметь возможность работать. Никогда не стоит стремиться максимально сблизиться с противником для обеспечения гарантированного поражения, как бы ты не умел маскироваться. Тот, кто забывал про это — уже был похоронен под залпы почетного караула.
— Один-четыре, доложи.
Снайпер машинально перевел прицел на окраину города, там где заняли позиции бойцы специального отряда.
— Один-четыре, готов.
— Один-четыре, вопрос — видишь противников перед нами?
Снайпер добросовестно осмотрел пространство перед штурмовой группой.
— Один-один, в поле зрения противников нет.
— Тебя понял, мы вызываем Птицу-восемь. Обозначь себя. Через три минуты начинай работать посты, если не поступит другого приказа. Дальше — свободная охота.
— Тебя понял, один-один.
Три минуты…
Опытный командир никогда не требует от снайпера поразить противника немедленно, если к этому не вынуждают чрезвычайные обстоятельства. Любому снайперу нужно время, чтобы подготовиться к выстрелу.
Снайпер закрыл глаза, с силой вдохнул, начал медленно считать до пяти. Только когда досчитал — выдохнул воздух. Потом проделал это еще раз — лишний кислород в крови весьма отрицательно сказывался на точности выстрела.
Застывший как лед, прозрачный как вода… Застывший как лед, прозрачный как вода…
Снайпер был родом из Сибири, как и большинство метких стрелков в армии и флоте. Он был русским, потомком первопроходцев. Тайга — это место, где не выжить без оружия. Если хочешь, чтобы шкурку подстреленного тобой соболя, а это почитай мягкое золото — приняли за максимальную цену, нужно бить прямо в глаз. Обычная винтовка сибирского охотника — двустволка, один ствол спортивный, пять и шесть, второй — гладкий, двадцатый или даже тридцать второй калибр. Гладкий ствол — для охоты и самообороны. Опытный сибирский охотник тридцать вторым — может свалить гуся или утку на лету, пулей уложить медверя-шатуна.
Все с первого выстрела. Вот и скажите — каким профессионалом надо быть, и как точно стрелять, чтобы уложить медведя из такого оружия.
В армии было другое оружие, сейчас снайпер пользовался полуавтоматической винтовкой, сделанной по схеме Драгунова, но под патрон от Стрелы. С этой винтовкой он брал медведя в Сибири выстрелом с тысячи метров.
Река, текущая по каменным перекатам. Медведь запускает лапу в кипящий поток ледяных струй — и на воздух вылетает, бьется большая темно-красная рыбина.
Соболь, бегущий по ветвям, переливающийся под лучами скупого сибирского солнца мех и черно-белая лайка с загнутым крючком хвостом, азартно преследующая его.
Волк, пристально смотрящий тебе в душу своими желтыми, умными глазами.
Снайпер открыл глаза. Цель — люди на крыше одного из зданий — были в перекрестье светящегося ярко-белым прицела…
Выстрелы услышали — с такого расстояния они кажутся щелчками кнута, причем установить, откуда стреляют почти невозможно. Пуля летит быстрее скорости звука, и когда прилетает звук — дело уже сделано.
Серия — восемь, восемь выстрелов один за другим. Восемь выстрелов — и восемь попаданий.
— Один-четыре, цели поражены.
— Принято. Один-четыре, продолжай наблюдение.
— Группа один это Птица-восемь, мы вошли в квадрат — офицер управления огнем решил первым выйти на связь — кажется, вы нам работы не оставили.
— Птица — восемь, работа есть всегда. Прошу сделать круг над городом и сообщить, есть ли цели, заслуживающие вашего внимания.
— Группа один, прошу уточнить по целям.
— Птица-восемь, нас интересуют крупные скопления агрессоров, особенно недалеко от нас или по фронту от нас и бронетехника.
— Птица-восемь вас понял.
В городе, судя по всему, от выстрелов так никто и не проснулся. Ах да, Аллах велел ночью спать.
— Группа один видим активность у площади и у мечети. Наблюдаем пять мобильных единиц, враждебных.
— Птица восемь, вопрос — вы можете их уничтожить?
— Группа один, положительно, мы можем их уничтожить.
— Птица восемь, мы пометили себя маяками, у нас снайпер севернее нас примерно на клик, вопрос — вы видите его.
— Группа один положительно, мы видим вас и снайпера.
— Птица восемь, все цели к югу от нас являются противниками. Прошу уничтожить всех агрессоров к югу от нас.
— Группа один положительно, начинаю работать.
Где-то в небе самолет изрыгнул огонь, идя по кругу над городом нефтяников и газовиков Кешм — и возмездие обрушилось на землю.
— Один-четыре что видишь?
— Наблюдаю большой переполох, в городе разрывы, в одном месте как будто боеприпасы рвутся.
Группа три. Воинская часть— Птица-семь, начинаю работать.
— Три — всем единицам группы! Залечь!
Сам «дважды третий» бухнулся на бетон, когда первые снаряды, выпущенные кружащимся над головой самолетом, достигли казармы и, пробив ее крышу, рванули внутри. Зрелище было жутким — большое, темное здание вдруг как бы вспыхнуло огнем изнутри, огонь брызнул из всех окон разом. Потом град снарядов обрушился на стоящие около здания казарм транспортные средства, бьющие с неба красные молнии, били то в один то в другой грузовик, и каждый из них загорался, летели какие-то куски.
