Афанасьев (Маркьянов) Александр - Противостояние
Майор Квача недобро посмотрел на подчиненного.
- Отставить. Мало того что уже наделали… Батя вернется из Кабула - тогда и будет разбираться… кто… почему… и кого.
- Есть…
Шило сидел в своем модуле, грязном и засранном. Голый по пояс. Чуть пьяный - но лишь чуть-чуть. И злой - как собака.
- Здрав будь, командир! - поприветствовал он шагнувшего в модуль Скворцова
Скворцов подозрительно принюхался
- Это на каком?
- А хрен знает… На старославянском…наверное.
Как ни странно - в Афганистане старославянский, или то что солдаты считали за старославянский, приобрело особую популярность. Равно как и мат вкупе с "музыкой", блатным жаргоном. Дело было в том, что нужно было какое-то средство общения - и по связи и в письменном виде - позволяющее достоверно установить, что информация исходит от русского, а не от духа. Среди афганцев, в том числе и тех кто воевал в рядах вооруженной оппозиции, было немало тех, кто учился в Советском союзе, или имел русских жен - по-русски они разговаривали не хуже самих русских. Это могло привести к проблемам. А вот если ты обстрелял подозрительную группу в зоне твоей ответственности, а в ответ тебя по связи послали и по папе и по маме - тут к гадалке не ходи, спецназ идет. В духов переодевшийся. Так и опознавались - матом и жаргоном.
- Докладывай, замок. Как вы тут без меня разлагались?
- Как разлагались… Батя злой как черт, на него из Розового дома выходили по связи, потом он орал долго. Группу отправили…
- Куда отправили?
- На операцию. Доктор Набир объявился. Сука…
- Не добили, значит.
Доктор Набир был не афганцем - непонятно кем. Лидер бандформирования, до двухсот активных штыков. Месяц назад сумел уйти в Пакистан, выскользнуть из тисков, когда проводилась операция по зачистке зоны, но точно была подтверждена информация о его ранении. Потом по каналам ХАД пришла информация о его кончине от ран в пакистанском госпитале. И вот - здравствуйте… И как теперь верить партнерам?
- Не добили…
- А ты что сидишь? С кем группа ушла?
- Батя приказал нам двоим в расположении сидеть… до выяснения всей этой истории. А нашей группой - группу Михальчука усилили.
- Михальчука… Как же он командовать то будет?
- Скомандует. У него замком Рыбак - он на нашу группу и встал. Нормально все будет.
Скворцов нашел себе место для сидения - грязный, сколоченный из досок, в которых раньше артиллеристы свои снаряды хранили, табурет.
- Что делать будем?
- А что предлагаешь?
- Да не нравится мне все это. Чувствую, соседи опять что-то темнят. Ну, ладно, КГБшников, которые пленного забирали - мы не знаем, корочками махнули - мы и уши развесили. Но ХАДовцы то знакомые местные, так?
- Допустим.
- Так если у кого и спрашивать - так это у них. Они-то должны знать - что за гэбье, где они его взяли, что потом было, как они пленника забрали?
Шило покачал головой
- Вон ты о чем, старшой… Не… я не подписываюсь. Меня уже и так тут наградили… орденом святого Ебукентия с закруткой на спине.
- Надо разобраться. По горячему. Потом поздно будет.
- Кому надо - тот и разберется, старшой. Давай хоть выспимся в кой веки раз… как люди.
- Как знаешь… - Скворцов поднялся со стула, угрожающе скрипнувшего…
- Стой, старшой… - Шило окликнул командира, когда тот уже открыл дверцу модуля - на чем тронемся то…
- А вон… Тойоту возьмем. Я на воротах договорюсь…
Управление ХАД по Джелалабаду и провинции Нангархар находилось в старом здании, окруженном толстым дувалом, с большим двором и вырытым под здание подвалом, переделанным под тюрьму. На воротах стоял часовой, всего один - верней не стоял, а сидел на земле, разомлев от жары и положив рядом автомат. Хочешь - врывайся и твори что сочтешь нужным.
Шило со Скворцовым подъехали к управлению ХАД на старой, но бодрой Тойоне, которую несколько месяцев назад взяли в караване и отремонтировали чтобы использовать ля своих нужд. Таких машин было много и использовались они гораздо чаще, чем положенный по штату транспорт. Все дело было в том, что за положенный про штату транспорт надо было отчитываться. Не дай Бог на операции где-нибудь машина заглохнет. Как-то раз было такое - сломался на операции Урал, его пришлось бросить - а потом разрабатывать целую операцию по его эвакуации, потому что за него надо было отчитываться. В ходе этой операции по эвакуации машины несколько человек получили ранения. А Тойоты… Симурги - они есть, но их и нет, сломалась - бросили, сняли все ценное и все, не отчитываться не перед кем. Удобно - а проходимость у Тойоты например почти как у УАЗа.
Сидевший на земле у ворот страж встрепенулся - но увидев знакомых русских, успокоился. Продолжил "бдение"…
На дворе стояли несколько афганцев ХАДовцев - оборванных, с автоматами, караулили сидящих на корточках в углу пленных. Какой толк от этого караула…
- К кому идем? - Шила при передаче пленного не было и он не знал, кто из ХАДовцев в ней участвовал.
- К Амиру…
- К Амиру… - понимающе протянул Шило - давно с ним перетереть стоило бы…
Амир, заместитель начальника управления ХАД был человеком мутным и темным, как и многие среди партнеров. В этом была еще одна проблема всей этой безумно затянувшейся войны. В двусмысленности. По идее войну должны были вести сами афганцы, а мы им - только помогать. На самом деле - афганцы вести войну категорически не желали. Разное конечно было - попадались и "юноши бледные со взором горящим" из верящей в революцию молодежи - но в основном попадались другие. Такие, как Амир - вовремя угадал, на чьей стороне сила, хитростью занял пост. А по сути - ничем не отличается от бандитов, воюющих по ту стороны, только этот воюет за власть, а те - против власти. В управление напринимал лично преданных ему людей - чтобы на случай если русские уйдут, быстро превратить все это в банду. По слухам - договорился с местными исламскими комитетами воевать "понарошку", кормить русских дезинформацией. Не раз и не два, зеленых ловили на том, что поверх голов стреляют. Спросили: "Почему"? Ответ - "нам еще здесь жить". Вот и воюй с такими вот… партнерами, лучше уж самим, и рассчитывать только на самого себя. Проще будет. И эффективнее.
О дороге к кабинету Амира спецназовцев никто не остановил - полный бардак. Внизу на посту их знали и пропустили, даже документов не спросив. Проходной двор.
Амир - черноусый толстяк сидел в кабинете, по виду - спал прямо на рабочем месте. Остро пахло анашой…
- Амир… Друже мой дорогой… - Скворцов первым шагнул в кабинет, Шило вошел следом и остался у двери, заперев ее
- Что? Рафик Николай, ты чего.
- Да ничего - Скворцов сел на стол, как бы принимая доминирующую позу - ехали мимо вот и заехали к дорогому афганскому другу. Рафику.
- А… Рафик - хорошо…
- А глаза что бегают? Плохое думаешь…
- Э… Рафик Николай… ты о чем?
- Да все о том же. Ты куда пленного дел, рафик Амир?
- Пленного? Ашрара?
- Да какого ашрара… Американец - где?
- Какой американец?
- Обыкновенный! Я из рейда притащил американца! Едва записать успели - явился ты, рафик. И с тобой - еще трое. Я там был. Подполковник Руденко там был. Пленный там был. И ты там был, дорогой рафик. А теперь пленного нет. А меня наказать хотят. Ты куда пленного дел?
- Рафик Николай, я не понимаю…
- Сейчас поймешь… - недобро сказал Скворцов, доставая из кармана толстую парашютную стропу и многозначительно смотря на вбитый в потолок крюк - раз ты мне врешь, рафик, значит ты никакой мне не рафик. Ты ашрар. Душара недобитый, короче. Вот мы тебя сейчас и повесим за это…
Амир дернулся, пытаясь выхватить пистолет - но с советским спецназовцем ему в этом было не тягаться…
- У какой… Беретта! Доктор Набир подарил?
- Нет…
- Говори, сука! - Скворцов поддал как следует Амиру кулаком отчего тот стал задыхаться - кто с тобой был? Кто пленного взял? Куда пленного дели?! Говори! Э, Шило укрепи-ка пока виселицу для нашего дорого рафика-ашрара. Не терпится мне его повесить.
- Рафик Николай… судить будут.
- А меня так и так судить будут. Я пленного потерял, он на мне числился, понял? А пленный - не простой. Лучше пусть за дело судят!
Шило подтащил табуретку, взобрался на нее, начал ладить виселицу. Точно так же как это делал сам Амир - верней не он, а его подручные. Ведь духи боятся виселицы как огня, по канонам ислама горло в момент смерти должно быть свободным, чтобы душа могла выйти из человека и направиться к Аллаху. А если горло несвободно - то не остается ничего другого душе, как выходить из тела через другое… отверстие. И к Аллаху испачканную дерьмом душу - не пускают, и обречена она на вечные муки. Поэтому для душмана, и вообще для любого правоверного смерть на виселице - позор, чтобы ее избежать и умереть от ножа или от пули - он все расскажет. Спецназовцы это знали.
- Кому. Ты. Отдал. Американца?
Амир, глядя на смастеренную петлю и в самом деле понял, что его собираются вешать. И - лопнул как мыльный пузырь, затараторил так, что и записать не успеешь при всем желании…
