Константин Костинов - Джип, ноутбук, прошлое
– Ужасная трагедия, не правда ли? – произнес голос слева.
Котельников обернулся. Рядом с ним остановилась семейная пара: мужчина, чуть младше самого Глеба, с короткой светлой бородой, в пальто и широкополой шляпе, и темноволосая женщина с маленькой кожаной сумочкой.
– Ужасная, – кивнул Котельников, – Авиаторы не должны ТАК погибать.
– Простите, – недоуменно поднял бровь незнакомец, – А как же они должны погибать?
– Нет-нет, вы меня неправильно поняли. Люди вообще, по моему мнению, погибать не должны. Просто… быть убитым грабителем, в грязной парадной… Ладно еще в воздухе…
– Выпасть из сиденья, – подхватил незнакомец, – и темным комком лететь вниз, к земле, понимая, что спасения нет и смерть наступит через несколько секунд. А потом удар! – незнакомец резко хлопнул рукой в перчатке по ладони, Котельников чуть не подпрыгнул, – Переломаны абсолютно все кости, расколот череп, ребра проткнули сердце… ТАКАЯ смерть лучше?
Актер содрогнулся. У него было живое воображение и картина, нарисованная собеседником, стояла перед глазами, как живая.
– Ну почему, – возразил он, – есть же… – Котельников защелкал пальцами, – эти… парашюты.
– Как у Леонардо да Винчи? – включилась в разговор женщина, очевидно, жена незнакомца.
– Ну да, – скептически сморщился незнакомец и придержал шляпу, чуть не сбитую порывом ветра, – представляю я эти парашюты. Огромное полотнище, которое нужно привязывать снаружи са… аэроплана. Летит аэроплан, а сбоку этакая огромная колбаса болтается.
– Разве нельзя придумать что-то маленькое, дорогой? Вроде зонтика?
– Нельзя, – отрезал муж, – для того, чтобы надежно задержать падение, нужна огромная площадь "зонтика", а, значит, до использования он будет занимать много места. Нельзя большое превратить в малое. К тому же, – добавил он, – я уверен, что русские не способны придумать что-то новое в этом вопросе.
– Не очень-то патриотично, – Котельникова задело за живое.
– А я не русский, – отрезал незнакомец, – Я – американец. Cmon, honey.
Они повернулись, женщина на ходу открыла сумочку и выдернула из нее огромный шелковый платок, тут же развернувшийся и заполоскавшийся на ветру. Женщина накинула платок на плечи и парочка скрылась в толпе похоронной процессии.
Котельников задумчиво смотрел им вслед. Перед его глазами стояла картина человека, летящего вниз, к земле и шелковый платок, такой большой и так удачно поместившийся в маленькую сумочку.
– Превратить большое в малое… – пробормотал Котельников.
* * *
– Думаешь, получиться? – Юля, убедившись, что забавный лопоухий человек их не видит, сдернула неудобный платок и принялась запихивать его в сумочку.
– В прошлый раз получилось, – пожал плечами Руслан, – В этот раз тоже может. Потом проверим.
Юля подняла над головой серебристую коробочку фотоаппарата и щелкнула процессию.
– Ну и зачем?
– Для памяти.
– Юля, смотри, наживем мы проблемы с такой "памятью".
– Проблемы, – серьезно сказала Юля, – у нас уже есть. Две.
Сердце Руслана упало.
– Что ты имеешь в виду?
– Во-первых, – сказала Юля, – у меня светлые волосы отросли у корней и я теперь не знаю: оставлять их светлыми или красить в черный, как было.
– А во-вторых?
– Во-вторых, – Юля наклонилась к уху мужа, – у меня скоро начнутся месячные, а здешние прокладки я видела. Это ж не прокладки, а подушки, с ними ходить невозможно. Что бы придумать?
* * *
Потянулись длинные скучные дни, в течение которых не происходило ничего интересного.
Фрезе принес "американцам" две паспортные книжки, так что теперь они стали полноправными гражданами Российской Империи. Можно было купить пистолеты, но скука и безмятежность последних дней привели к тому, что эта идея как-то заглохла.
Руслан возился с автомобилем на основе УАЗа. Вернее, так как УАЗ повторить на базе 1910-х годов было невозможно, они с Фрезе общим мозговым штурмом пришли к идее автомобиля, более напоминавшего первые "джипы" Второй Мировой, некую помесь "доджа" и "виллиса". Стимпанковская струнка в душе робко предлагала нечто вроде парового "роллс-ройса", но была безжалостно задавлена суровой реальностью: отчаянно дымящая и пыхтящая машина, прыгающая по полю – отличная мишень.
Пока что автомобиль существовал в единственном экземпляре. Вернее, даже в пятипроцентном экземпляре: фактически он состоял из чертежей, исчерканных и перечерканных и деревянной модели, стоявшей в одном из сараев экипажной фабрики в Эртелевом переулке.
Модель, впрочем тоже выглядела как деревянная рама, с примерными размерами будущего автомобиля. Примерными, потому что все упиралось в двигатель, которого не было.
В пламенной патриотической речи господин Фрезе все-таки чуточку приукрасил ситуацию с "полностью отечественным автомобилем". Требуемых двигателей в России 1910 года все-таки не делали. Фрезе обещал с кем-то поговорить, но пока дело стояло глухо. Не делали подшипников, да и электропроводка от филиала "Сименса" в Санкт-Петербурге тоже как-то отечественной назвать было сложно. Впрочем, до электропроводки еще было далеко, как до русско-японской границы. Кстати, здесь это выражение имело вполне конкретный смысл: русско-японская граница после войны с Японией проходила через Сахалин.
* * *
Правда, был и повод для некой гордости собой. Нарастали продажи канистр, уже называемых в народе "фрезе" или "фрезами", по фамилии производителя, отштампованной на боку. Петру Александровичу даже пришлось расширить штат жестянщиков.
В один из октябрьских дней Руслана позабавила короткая заметка в "Новом времени". Исполненный патриотического запала автор заметки сокрушался по поводу засилья всего немецкого и приводил канистры в качестве очевидного примера засилья. Почему, вопрошал автор, этот удобный предмет, придуманный в России и в России же производимый носит немецкое имя? Не пора ли восстановить справедливость и вместо чуждого немецкого имени дать "фрезам" исконно русское название? Например… Тут автора почему-то заносило в Древнюю Русь и предлагались названия, вроде "кади" или "корца".
Так как пикетов с транспарантами у фабрики не наблюдалось, Фрезе и Лазаревич пожали плечами и ничего не поменяли.
Тем более, что основную массу денег они начали получать от продажи патентов.
* * *
Единственное, что уже точно было сделано к автомобилю – колеса, до сих пор вызывавшие у Руслана нервный тик. Грязно-кремового цвета – чистый каучук, без примесей – узкие – широкие шины просто лопались – с низким рельефом – высокий из-за мягкости каучука просто отрывался бы при движении. И даже такие колеса уже были защищены почти десятком патентов.
Казалось бы, ну что в обычном колесе может быть такого? Руслан тоже так думал.
Штампованные диски. Сейчас, в 1910 году, колеса напоминали велосипедные, блестя множеством спиц. Которые нужно сделать, натянуть, укрепить. А штампованные делались одним ударом штампа. Ну, почти одним. Первый патент.
Способ крепления колес на четыре болта и две шпильки. Второй патент.
Цепи противоскольжения. Когда Руслан увидел высоту протектора, он сразу понял, что ни о какой проходимости не пойдет и речи. Не то, что о повышенной: эти колеса будут буксовать даже на сырой траве. Третий патент.
Внутренний корд. Мастера с "Дукса" очень заинтересовались этой идеей и даже пытались уговорить Руслана разрезать одно из колес УАЗа и показать, как это выглядит. Руслан колеса резать не дал, а заодно – идея-то довольно проста – вместе с Фрезе взял на корд четвертый патент. "Дукс" тут же приобрел лицензию и теперь пытались сделать кордные покрышки самостоятельно. И пока безуспешно. Как говорится "вроде и простая вещь, а как подступишься – прямо черт возьми!".
Ну и по мелочи: колпачки с хвостовиками для вывинчивания ниппелей, резиновые "грибки" для заклеивания проколов…
Правда, если уж есть мед вместе с дегтем, продать Фрезе удалось только две лицензии на патент: "Дуксу" – на корд, и несколько лицензий кузовным мастерским, на зеркала заднего вида. Уж очень простая и легкоосуществляемая идея, так что теперь в газетах нет-нет, да и попадалось объявление, вроде "Новинка! Зеркало для автомобиля! Нет нужды оглядываться во время движения!".
* * *
Ноутбук таки разрядился, однако приглашенный мастер, бурча "Чего только американцы не придумают" по невнятному описанию характеристик электротока сумел сделать зарядное устройство, питающее батарею ноутбука от местной электросети. Правда выглядело это чудо прогресса как огромный деревянный ящик, тяжелый, как сундук с пиратскими сокровищами.
Ноутбук сразу же был оккупирован Аней, тосковавшей и скучающей. Теперь она целыми днями просиживали за ним, читаю книги одну за другой и рисую по очереди эльфов и орков в альбоме.
