Андрей Посняков - Атаман
Дщери оказались еще те! Мускулистые, как акробатки. Темные косы по спинам, а глазами – зырк! зырк!
Постойте-ка… Ахнув про себя, Вожников повернул голову, встретившись с недоуменным взглядом Федьки.
Что-то шло не так, явно…
– Ну и вот – Митрий Акимов.
Последним Алим представил дюжего парнягу лет двадцати с лишком, невысокого, но широкого в кости, с длинными, граблями, ручищами и звероватым взглядом. Белобрысый, он все время шмыгал носом и как-то по-собачьи щерился.
– Так-та-ак, – задумчиво протянул Вожников. – Значит – Митрий… Акима, кузнеца белозерского, сын?
– Он и есть, – хмыкнул детина. – Ой, как рад буду обресть наконец родного батюшку!
А вот в чем странность! Егор только сейчас понял – слишком уж сытыми казались невольники, слишком уж независимо, свободно держались… да и не разговаривали, и не плакал от счастья никто, даже девки… да уж, эти кобылы заплачут, как же!
И что же делать? И, главное, где они могут прятать оружие? Наверняка у каждого под одежкой нож, а больше – против четверых-то – и не надо.
– Ну что? – посредник нетерпеливо переступил с ноги на ногу. – Будем расплачиваться или будем стоять?
– Сейчас, сейчас, расплатимся…
А ведь неплохо придумано, хитро, с выдумкой, уж точно вот он вам – «гарнитур генеральши Поповой»: хотели невольников – получите! Деньги на бочку, а потом… Правда, а не слишком ли нагородили огород? Можно было просто устроить обычную, без затей, засаду, и…
Значит, нельзя было… почему?
– Сейчас будет тебе серебришко, сейчас…
Егор забрал у Алима список, посмотрел на реку, на густой ракитник, на краснотал. Улыбнулся:
– Эх, а у нас в эту пору соловьи поют, заслушаешься! Верно, Федька?
– Да, – понятливо кивнул подросток. – Поют. Тирли-фью-фьюу-у-у…
Он засвистал по-соловьиному, и в этот момент коварный выжига Алим Карзай понял, что его игра вскрыта. Одним движением ордынец выхватил из широкого рукава нож…
Апперкот в челюсть!
Жестко, быстро и действенно! Алим даже и не понял толком, что же такое с ним вдруг произошло, а уже поплыл, мешком оседая наземь. Нокаут!
Егор хлопнул в ладоши, походя ударив – хук слева – бросившегося на него белобрысого «Митрия», нырнул в камыши следом за Федькой, Иваном, Линем…
И тут же со всех сторон полетели во врагов стрелы! И простые – из лука, и короткие, арбалетные.
С полдюжины человек положили тут же, с остальными пришлось повозиться – звякнули, заиграли в воздухе сабли.
Фьють!
Пущенный одной из «дщерей» нож ударил одного из ватажников в горло! Брызнула кровь, и бестия, подхватив выпавшую из безвольных рук саблю, бросилась на Егора, словно разъяренная львица!
Ввухх!!!
Едва голову не снесла, какой уж тут бокс! Вот то-то сон был бы в руку… пусть не сон – предчувствие, наваждение.
Что Вожникова спасло, так это отменная реакция, все ж хоть и бывший, но боксер, КМС тем более. Отпрыгнул в сторону, уходя с линии удара, и сам успел выхватить саблю, подставил…
Дзыннь!!!
И едва не потерял – чертова девка хитрым финтом едва не выдернула клинок из руки Егора! Не удалось, нет… Бестия вновь ринулась в атаку, обрушив на соперника целый град ударов не по-женски тяжелой рукой.
Хорошо, Вожников таки обучался оружному бою – тот же кривоносый Никита Купи Веник и учил, жаль нет его сейчас здесь, жаль, нет многих.
Снова удар! Звон в ушах… а перед глазами – мельтешащее лезвие, опасное, словно когти льва, словно ядовитое змеиное жало.
Выбрав удобный момент, молодой человек сам перешел в атаку, бросился, как в боксе… и, наткнувшись на ленивую ухмылку врагини, отчетливо понял, что жить ему осталось недолго, что вся атака его, все это мельтешение – без толку, только потешить соперника, вернее, соперницу – а уж та управлялась саблей, словно боевой робот!
Дзыннь!
Егор, конечно, отпрыгнул, но поздновато – левую часть кафтана безжалостно вспорол острый клинок, похоже, достав и до тела. Ну, надо же так… черт!
Да-а, в сабельном бою ему с этой бестией не равняться. Не поможет, увы, и бокс, девка просто отрубит руку, отрубит играючи, с легкой и в чем-то даже доброй улыбкой.
Ввухх!!!
Молодой человек присел, чувствуя, как упали срубленные с макушки волосы – шапку-то давно уже потерял в камышах.
Что же делать… а то, что лучше умеешь. Все тот же бокс!!! Выпустить саблю… вот так, словно врагиня ее и выбила.
А теперь – замахнись, посмейся… ага… и апперкотом тебя…
Вожников не успел ударить. Откуда-то просто прилетела стрела – маленькая, выпущенная из самострела – она пробила «тигрице» лоб, да так во лбу и застряла. Выступила, застилая глаза, кровь. Упала сабля…
Позади, выбежав из-за кустов, закричал, торжествующе потрясая самострелом, Федька.
Егор оглянулся:
– Это ты ее?
– Я и вторую достал… извергиню!
– Ну, спасибо, – искренне поблагодарил Вожников. – А то уж не знаю, что бы и было. Хо! Я смотрю, наши парни времени зря не теряли – со всеми управились.
Управились. И вот теперь лежат все. Правда, и двое ватажников погибли, и еще двое – ранены, правда, легко…
Лежите, лежите, вражины! Чу! Вот один шевельнулся, привстал, потянул руку к валявшейся рядом сабле – и получил стрелу в шею! Другой тоже застонал, сел, помотал головой… «Митрий»!
Подскочивший Иван приставил к шее ордынца клинок.
– Не убивайте, – потерев челюсть (все же хороший вышел хук, действенный – с гордостью отметил Егор), спокойно, безо всякого испуга, попросил тот. – Лучше возьмите с собой в ватажку – уж точно вам пригожусь.
– Гли-ко! – изумился подбежавший Линь. – Что мы ватажники, откель прознал?
Парняга хмыкнул:
– Догадался как-то. Так возьмете? Вам же гребцы нужны? А я много чего по местам тутошним знаю.
Вожников настороженно повел плечом:
– И где сотника Берды-бея искать, ведаешь?
– А чего его искать? – удивился пленник. – У него недалеко, за мысом, угодья.
– Хм… – Егор задумался, искоса взглянув на ватагу. – Взять его, что ли?
– А и возьмем, – сказал Линь. – Парень он вроде удалой. Зовут-то тебя как?
– Осипом кличут, – Лже-Митрий усмехнулся и снова погладил челюсть. – Осип Собачий Хвост, это сыздетства еще, я ж рязанский, а сюда лет десять назад попал, в отрочестве.
– А эти, дружки твои, кто?
– Алима Карзая шайка. – Собачий Хвост презрительно отмахнулся от бывших своих соратников. – Честно сказать, там только Алия с Настеной – девки – что-то из себя стоили… их тоже неплохо бы в ватажку позвать – да уже убиты.
– Ладно, возьмем тебя, – махнул рукой молодой вожак. – Коли к сотнику дорогу покажешь. Только смотри-и-и…
– Да покажу, что он мне, брат, что ли? Да и эти… тьфу! Девок только жаль – добрые были воительницы.
Егор покачал головою и наконец-то спросил:
– А чего вы нас сразу в сабли не взяли? Чего решили хитрить? Невольников тех за не тех выдали.
– То все жадность Алимова, – презрительно сплюнул Осип Собачий Хвост. – Хотел, чтоб денга к денге, чтоб сначала серебришко на выкуп заполучить, а уж потом и с вами расправиться. Не сразу, мы б с вами вместе купецкого корабля дождались, а уж опосля… опосля бы было… девиц вы в деле видали.
– Да уж. – Молодой человек передернул плечами. – Гарнитур генеральши Поповой запросто в троянского коня превратился б! Вон оно как в жизни бывает-то. Да-а-а!
Тотчас отчалив, ватажники поставили парус, но не положили и весла – шли ходко, и уже к вечеру достигли приметного мыса – условленного места встречи. Ушкуйники атамана Чугреева поджидали их прямо напротив утеса, длинная черная тень которого пересекала почти всю реку.
– Эвон они! – первым заметил своих Федька. – Вон, за камышами таятся – шеломы блестят.
– Так, может, не они? – Подозрительно щурясь, Вожников положил руку на эфес сабли.
– Они, они, – привстав, уверенно заявил отрок. – Что я, Никитушку Купи Веник не узнаю?
Егор хохотнул:
– Ну, уж эту-то оглоедину – точно.
Ушкуйник и сам атаман, заметив знакомое судно, уже радостно махали руками, что-то кричали, смеялись.
– Парус… прочь! – скомандовал кормчий Кольша. – Левые – р-раз… два! Правые – табань.
Ловко повернув к берегу, «Антилопа», прошуршав камышами, ткнулась бортом к борту родного ушкуя.
Ватажники обнялись, разговорились да, сойдя на берег, разложили костры. Жарили, пекли на угольях рыбу, а вот затянули и песни, после чего многие, выкупавшись, полегли и спать. А вот руководству – Чугрееву с Егором, да еще и Окунев Линь с ними был, да Никита Купи Веник – как же уж без него-то? – не спалось: все беседовали с пленником, с Осипом по прозвищу Собачий Хвост. Тот вроде вел себя как надо – говорил вполне толково, на задаваемые вопросы отвечал со всеми подробностями.
– Он, Берды-бей-сотник-то, по левобережью кочует, отсюда вверх по реке на полдня пути. Травы там сочные, а скота у сотника много – и коровы, и лошади, и овцы. Он ведь кыпчак, сотник-то, летом почти все время кочует… ну, ежели не в набеге.
