Мастер духов (СИ) - Земляной Андрей Борисович

В понедельник новости принесли информацию о неудачной попытке самоубийства и аресте прокурора Москвы, что на юрфаке конечно обсуждали, но в основном в контексте «ну чего этому дебилу не хватало???» Должность прокурора Москвы — не просто хорошее, а отличное завершение карьеры, с которого можно уйти на пенсию с почётом и заниматься всем чем душа пожелает, включая весьма почётные и оплачиваемые должности в высших учебных заведениях. А после суда и отсидки, только социальный минимум и работа на минимальном рейтинге, и совсем небольшой шанс снова подняться до сколь-нибудь приличного состояния. Такие случаи пусть и нечасто, но происходили, как например проворовавшийся армейский генерал отсидел своё, поступил вновь на службу и уже добрался до майора. Да, в пятьдесят такое звание не совсем почётно, но учитывая, что служить можно было до семидесяти пяти, и реально высокую квалификацию, у него имелся вполне реальный шанс вернуть генеральские звёзды.

А бывали случаи, когда человек устав от своей профессии, полностью менял сферу деятельности, получая другое профильное образование и переворачивал жизнь коренным образом, достигая в новой ипостаси немалых успехов. Средняя продолжительность жизни в 95 лет позволяла и не такое.

Менее всего, суд и уголовное преследование, сказывалось на нижних слоях общества. Человек недалёкий, мог и не ощутить большой разницы между обычной жизнью и жизнью в колонии — поселении, разве что из колонии не отпускали и все жили по жёсткому распорядку дня.

Но заботы и беды будущих сидельцев мало беспокоили Кирилла. Особенности системы наказания и организация подобных учреждений СССР стояли в учебном плане на втором курсе, а к весенней сессии первого, он подошёл вполне готовым, и сдал её всего с одной четвёркой. Это в итоге отражалось и на стипендии, а в последствии на распределении по окончании университета поэтому все старались в меру своих сил.

Ещё перед сессией, студенты распределялись по всяким отрядам. Кто-то ехал в Сибирь добывать золото, кто-то на раскопки древних городов или ещё куда, а Кирилл оставался в городе по разнарядке МВД, согласившись поучаствовать в работе опергруппы родного райотдела. Такой опыт стоил немало, но и кроме того считался как практика, шёл в зачёт общего времени службы и очень улучшал возможности выбора при распределении.

Поэтому, когда студенты разъезжались и разлетались по всей стране, Кирилл прошёл медкомиссию и уже на следующий день примерял форму в каптёрке отделения и не как гражданский полицейский, а практикант, что давало ему право на ношение нелетального оружия и погон.

В отделении его знали буквально все, и стоило выйти в новенькой необмятой форме, каждый счёл необходимым подойти, поздороваться и вообще проявить уважение.

От такого представления Кирилл добрался до командира патрульного взвода минут через двадцать и войдя увидел майора Пронина и его заместителя старшего лейтенанта Курбатова.

— Садись. — Майор одобрительно кивнул, глядя на Кирилла. — У нас особых проблем не бывает, поэтому опергруппа, бывает простаивает по своему основному профилю — выезды на преступления. Но их задействуют на всяких прочих вызовах. Старший группы — полицейский офицер, он же оперативник, плюс кинолог, криминалист, следователь и ты в качестве силового звена. Естественно всё подай-принеси-отойди-не мешай — твоё. Если дежурный криминалист — женщина, конечно нужно ей помочь с чемоданом. Ну и конечно никаких трупов по твоей вине. Как сказали бы в Одессе, «ша, мы ещё те тела не похоронили».

У дежурной опергруппы была своя комната, где имелся телевизор, три диванчика, где можно было поспать, кофейно-чайный автомат, несколько кресел, столик для шахмат, совсем крошечная комната с парой диванчиков для женской части группы и санузел с душевой.

Группой к которой приписали Кирилла руководил старший оперативник капитан Каляев, встретивший его как родного, и усадив в кресле, сел рядом.

— Так. рассказываю наш расклад. Меня можешь назвать по позывному — Хорт, можешь по имени — отчеству Геннадий Николаевич. Но так получается очень длинно, товарищ капитан слишком официозно, так что Хорт — нормально. Это — он глазами показал на моложавую женщину лет тридцати в джинсах и белоснежной футболке, обрисовывавшей крупную грудь, — Нина Владимировна Троекурова, наш эксперт, Константин Гудков — он показал на невысокого сухощавого мужчину и лежавшего у его ног крупного пса породы немецкая овчарка, — и его напарник Колдун и наш следователь, Мария Крюгер. — Старший кивнул на девушку довольно юного возраста. Ну а для тех, кто не в курсе, представляю Кирилла Смирнова, практиканта юрфака, дважды героя СССР, имеющего орден Боевой Славы третьей и второй степени и медаль «За защиту правопорядка».

— Да знаем мы его. — Нина Владимировна кивнула. — Про него, наверное, даже глухие слышали. Фехтовальщик.

— А я бы послушала о подвигах нашего коллеги. — Лукаво произнесла девушка — следователь.

— Да там всё мелькало как в ускоренной съёмке. — Кирилл усмехнулся. — Личных воспоминаний немного. Адреналин же вообще не способствует сохранению детальной памяти. — Кирилл развёл руками.

— Да, это так, подтвердила криминалист. — Только самые яркие картины. Но зато уж насмерть. Не сотрёшь.

— Тогда Мария Арнольдовна я, с вашего разрешения, продолжу. — Опер кивнул. — Нас обычно не дёргают на всякие семейные скандалы, но всякое бывает. И в некоторых случаях, ты пойдёшь первым. Только у тебя будет бронежилет и бронешлем. Ну можем конечно пустить собаку, но Колдун парень резкий и покусает там всех. И правых, и виноватых. — В этом месте, овчарка чуть привстала, услышав своё имя и негромко гавкнула. — Да, Колдунище. Мы не забыли, как ты чуть не оторвал руку тому гаду с финкой. — Старший кивнул. — Ну и конечно все тяжёлые — наши. Если есть возможность и время, вызываем воздушный патруль, и они всех кладут носом в пол. Но порой на это просто нет времени. Все опросы, допросы, протоколы и обработка улик, конечно на нас, но вот если девчонкам что помочь, конечно мы все впрягаемся. И осветитель подержать и кантовать тело и всякое такое. Ну и конечно прикрыть наших дам от агрессивных дураков и всех прочих. Обычно кого-то закрываю я, а кого-то вот как ты, приданный полицейский. Но это всё конечно экстрим, что случается чрезвычайно редко. Обычно наши клиенты — одинокие люди, которым вскрывает двери жилконтора, и обязательно в нашем присутствии, и всякая непонятная патрульным хрень, например, куча тряпья под кустом. Только эксперт может подойти и посмотреть, что там. Воздушный патруль на такое вызывать не стоит, а вот нас могут дёрнуть.

А так, служба спокойная. Вон, даже прокурорского сотрудника убрали. В городских группах еще есть, а в районных — всё. Нету.

Прервал его мелодичный сигнал из громкоговорителя над дверью.

— Дежурной опергруппе на вылет.

— Оппа. — Удивился капитан. — Никогда такого не было…

— И вот опять. — Закончила фразу девушка — следователь.

Перемещалась группа на просторном аэромобиле «Рубин» Казанского авиазавода. Рубин напоминал располневшего жука с толстеньким тельцем просторного застеклённого салона, чуть выдающегося вперёд моторного отсека, и ходового радара. Рядом, на крыше райотдела, стояли ещё две машины — резервной «Чайки» авиапатруля, и такой-же «Чайки» но изрядно побитой жизнью — разъездного райотдельского транспорта.

Негромко загудев приводами, Рубин оторвался от бетона, и вскарабкавшись на небо, отправился в путь по координатам. Ручное управление на машине скрыто откидной панелью, но рядом находилась щель для пилотского жетона.

Капитан вслух объявил суть дела:

— Гаврилов Константин Семёнович, сорока трёх лет, вернулся к себе домой и открыв дверь обнаружил свою жену, Гаврилову Маргариту Викторовну на полу в луже крови. Сразу же вызвал скорую, но медики констатировали смерть женщины от удара тупым твёрдым предметом.