Калгари 88. Том 4 (СИ) - "Arladaar"

… Шеховцов Валентин Игоревич, председатель центрального комитета Федерации фигурного катания СССР, на этом чемпионате присутствовал в статусе технического контролёра и вместе с Татьяной Николаевной Тарасовой, техническим специалистом, оценивал техническую часть прокатов. Поэтому только они двое могли переговариваться во время выставления оценок. Смысл технической бригады был в том, чтобы точно определять, что именно исполнил фигурист. Может ли кракозябра, неудачно исполненная на льду, считаться, к примеру, двойным тулупом, или это не двойной тулуп, а нечто вообще не прописанное в правилах. Техническая бригада считала число оборотов в прыжках, докруты и недокруты, число оборотов во вращениях и количество шагов на дорожках, потом отмечала в специальном листке исполненные элементы — соответствуют ли они правилам программ, и правильное ли количество их исполнил фигурист.

После того как техническая бригада отмечала соответствие программы правилам и проставляла в протоколе, что элементы соответствуют нормам и правилам фигурного катания, она передавала протокол выступления рефери, обязанности которого исполнял обычно старший судья. Рефери следил за началом и концом программы, засекал хронометраж выступления и отмечал правильность или задержку времени. В танцах на льду рефери, кроме того, отмечал длительность поддержек, потому что их время строго регламентировано правилами — короткая поддержка не должна превышать 7 секунд и комбинированная поддержка не должна превышать 12 секунд. После того как рефери в протоколе отмечал правильность хронометража программы, в действие вступали судьи, оценивавшие непосредственно прокат — сложность заходов на прыжки и выездов с них, уровни сложности вращений и дорожек шагов, чистоту всех элементов и, естественно, артистическую составляющую. Но всё это начиналось с технической бригады.

— И как вы это оцениваете? — улыбаясь, спросил Шеховцов у Тарасовой, вместе со всеми аплодирующий после проката Хмельницкой. — Хотелось бы услышать ваше впечатление от проката, и не только о технической части.

— Вы знаете, Валентин Игоревич, мне трудно сказать… — замялась Тарасова. — Время пролетело совершенно незаметно. Девочка прыгнула тройной флип и тройной лутц. Это единственное, что я могу сказать. И прыгнула с высочайшим качеством — по лёгкости исполнения получились словно двойные. Первый раз вижу подобное мастерство. Вращения тоже выше всяких похвал. А образ… Она как будто балерина на льду. Программы на балетные музыки очень сложны в исполнении — фигурист катается один, а балет исполняет целая труппа. Поэтому фигурист должен передать программу не только за себя, но, что называется, и за того парня. Обратите внимание — Хмельницкая один элемент исполняет как Иван Царевич, показывает и отыгрывает его чувства — растерянность, смятение, тревогу, страх. Потом она делает пару техничных связок и балетных движений, указывающих на то, что она сейчас Жар-птица и наслаждается молодильными яблоками, и тут же показывает радость и беззаботность. И всё это каким-то непостижимым образом вписывается в музыку. Такое ощущение, что не Хмельницкая катала эту программу, а несколько человек, настолько точно она смогла интерпретировать музыкальное сопровождение. Более… Мне добавить нечего. Это великое произведение искусства, и я рада, что присутствовала и воочию видела его.

— Хм… Надо сказать, я испытываю подобные чувства, — заметил Щеховцов. — Конечно, прокат видел и технику оценил полностью. Придраться абсолютно не к чему, хоть шестёрки ставь. Но… Это убьёт всю интригу и отнимет все шансы на золото у двух претенденток. Это первое. И второе… Как вы считаете, какие шансы у Хмельницкой при выступлениях за рубежом?

— Вопрос сложный… — подумав, ответила Тарасова. — Всё зависит от выбранной музыки… Сами понимаете… Политика… Но технически на данный момент у неё мало конкуренток. Однако вы сами понимаете — фигурное катание не стоит на месте, прогрессирует постоянно. То, что сейчас не делает никто, через пару лет будут делать все. Мы не знаем, с чем приедут зарубежные фигуристки на следующий чемпионат мира и что они покажут. Возможно, точно такой же прыжковый набор, как у Хмельницкой.

— Ясно, — кивнул головой Щеховцов и расписался в протоколе, потом протянул его Татьяне Николаевне:

— Технически программа полностью выполнена с двумя тройными зубцовыми прыжками.

… — Людмила Хмельницкая за прокат короткой программы получает техническую оценку 5,7 баллов, оценку за артистизм 5,6 баллов, — сказал информатор. Соколовская, как Арина помнила, набрала по 5,5 за технику и 5,5 за артистизм.

Объявление вызвало шквал негодования на трибунах. Свистели и отпускали негодующие возгласы почти все присутствующие. Они мало понимали в оценочной шкале — люди исходили из того, что такой прекрасный прокат должен быть оценен на шестёрки — придраться абсолютно не к чему, но судьи исходили сразу из двух уже пройденных этапов соревнований. Судя по ним, короткую программу Хмельницкая выиграла в одну калитку, но приличный проигрыш в обязательных фигурах в общем зачёте оставлял её по-прежнему на второй позиции. Однако Люда значительно сократила отставание от Соколовской. А значит, судейство справедливо.

Теперь одногруппниц отделяло две десятых балла. Для того чтобы их отыграть, Арине требовалось ещё раз прыгнуть через голову — выиграть произвольную программу. Причём в произвольной технически у Соколовской отставания не будет — если Марина прыгнет четыре тройных, сальхов и тулуп, она выполнит программу на уровне Арины с четырьмя старшими зубцовыми прыжками. Теоретически лутц и флип должны оцениваться выше, но как их оценят судьи на самом деле, если Соколовская прыгнет всё, что ей запланировано, да ещё и выдаст чистый блистательный прокат? Этого со стопроцентной уверенностью не мог сказать никто. Наверное, даже сами судьи…

На табло высветились оценки от каждого судьи. Их разброс был шире, и значения выше, чем у Малининой и Соколовской, — самые низшие у Арины начинались от 5,3 и варьировались до 5,8, в то время как у Малининой разброс был в пределах от 5 до 5,5, а у Соколовской — от 5,2 до 5,6. Арина выиграла короткую программу в одну калитку, как говорят спортивные комментаторы!

Именно сейчас, когда она воочию увидела своё преимущество, наконец-то к ней пришла радость от сделанного. Она впереди, пусть пока только в короткой программе! Однако… На самом деле это не такая уж и малость, как может показаться на первый взгляд. Во времена Арины на некоторых стартах вручали так называемые «малые медали» — обычно за победу в короткой программе. На чемпионате Европы 2022 года в Стокгольме Арина получила две золотые медали — малую и большую.

— Люда, не забудь, после выступления следующих четырёх участниц будет жеребьёвка, — предупредил Левковцев. — А потом со стопроцентной вероятностью, придётся опять встретиться с журналистами.

— Я помню, — кивнула головой Арина.

После объявления оценок сразу же встала из «Кисс-энда-края» и пошла в раздевалку. Едва вышла в коридор, как навалилась усталость, моральная и физическая. Такое ощущение, что резко погрузилась в туман. Всё, что таила в себе последнее время и что загоняла за край сознания, пришло внезапно и резко.

За дверью стояла Соколовская. Её состояние определить было трудно — все свои проблемы она привыкла держать внутри, но увидев качнувшуюся Арину, поймала её под локоть и помогла удержаться на ногах.

— Ты чего это? Завалиться тут решила на виду у всех? — насмешливо спросила соперница. — Пошли, в раздевалке посидим. Ещё час торчать тут.

Так и было… После такой отдачи сил хочется полежать, вытянув ноги, или хотя бы посидеть в удобном кресле, ан нет — сиди где хочешь, после полного окончания прокатов короткой должна быть жеребьёвка на произвольную, и её никак не избежать…

Первым делом Арине хотелось снять коньки — она чувствовала, как опять под подошвой набух камушек. Боли не было, но неприятное чувство постороннего предмета в ноге не способствовало хорошему настроению. Доктор Миронов сказал, в этом месте, под подушечкой правой плюсны, нервы уже не работают…