Волк 9: Лихие 90-е (СИ) - Киров Никита

— Я понял, — я взял визитку, глядя ему в глаза. — Печально будет, если что-нибудь подобное произойдёт. А то скоро же открытие. И я уже связался со своими, чтобы до моего прибытия ничего не открывали. Там же много чего от охраны, пожарки и прочего зависит. Если что, перенесём на пару месяцев вперёд. А то мало, какая-то нездоровая атмосфера творится вокруг нас, лучше не рисковать. Конечно, там и инвестиции накроются, но зачем нам эти американские доллары? Кстати, слышали шутку? — я хмыкнул. — Оказывается, наши баксы и их доллары — одно и то же.

— Ах, да, — он поспешно кивнул, а его лоб заблестел от пота.

Полковник явно раздумывал, что сделать. Вызвать своих, чтобы подкинули мне чего-нибудь запрещённого, избили и сунули меня в камеру, чтобы я не мешался. Или отпустить, чтобы не сорвать открытие комбината.

Но генерала рядом не было, а самостоятельно Михалёв решения принять никак не мог.

— Тогда нам нужно работать совместно, — нашёлся он. — Мы вас ждём завтра. И помните — это же всё для блага Родины, чтобы не пустить на важный для страны завод всяких бандюганов.

— Этим я и занимаюсь, — отрезал я.

Лишь бы не появились новые участники пощупать эти деньги, более высокого ранга, уровня Березовского и его «коллег». Поэтому этот вопрос надо решить скорее, чтобы привлечь меньше внимания.

Сегодня надо засесть и готовить план обороны холдинга от толпы халявщиков, которые поняли, что вскоре будет цениться добыча полезных ископаемых, а не то, что бандиты захапывают себе сейчас.

Но из милиции меня выпустили без проблем, а снаружи меня ждали. У крыльца стоял джип с охраной холдинга, чёрный бронированный Чероки, который я видел у них в гараже. Эту тачку надо отправить на комбинат, чтобы ездить по бездорожью.

— Павел Андреевич просил позвонить, — напомнил короткостриженый здоровяк в пиджаке, открывая мне дверь. В его ухе торчал перекрученный провод наушника.

— Ага, сейчас, — я достал телефон.

Ответили сразу.

— Максим Михалыч, — прогудел Павел Андреевич. — Скажу кратко. Привезли Вишневского, он в порядке, отходит после произошедшего, ничего с ним не сделали.

— Кто его похитил? — спросил я, усаживаясь на кожаное сиденье, нагревшееся на солнце. — Магаданский?

— Нет! Вернее, не только он. Похищение организовал Тренер! Он с ним говорил, требовал переписать на него акции, но Сергей не мог это сделать в одиночку.

— Зараза, вот же засранец, — я хлопнул себя по колену. — Это не кто-то один, они все заодно. Тренер, генерал и вор. Тренер и рассказал им про деньги. Идиот, себе же хуже сделал.

— Да! Дача Магаданского, людей нанял он, но приняли цель люди Тренера. Только самого Кравцова не ставили в курс, потому что хотели его ликвидировать. Не хотели делиться или решили, что он слишком осторожен. Правда, Магаданский продешевил, как и всегда, скупердяй он. Но попытается снова, он такой.

— Все заодно, — проговорил я. — Только раз уж так пошло, каждый захочет урвать весь кусок себе. Вот чего меня в милиции так долго держали, хотели запугать. Только не учли, что Кравцов остался жив.

— Возможно. А как вы договорились со спецназом ФСБ? Они взяли дачу, без единого выстрела, кстати, их не ждали.

— Это тоже обсудим. Приготовьте пятьдесят штук долларов, а лучше побольше. Деньги он любит, но аппетит пока не нагулял.

— Пятьдесят тысяч? О ком вы…

Я не услышал, что он сказал дальше. Водитель Чероки резко нажал на тормоз, и меня едва не швырнуло вперёд. Водитель и сидящий впереди охранник полезли под пиджаки, но увидев, кто впереди, демонстративно подняли руки.

Впереди стоял чёрный внедорожник с мигалкой, перерезавший нам дорогу, другой встал сзади. А из остановившейся рядом чёрной Волге с надписью на двери «УФСБ России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области» вышел подполковник Григорьев и быстрым шагом пошёл ко мне. Любят чекисты так останавливать машины, Горбань занимался таким же.

Григорьев сел рядом со мной и посмотрел на меня в упор. Хочет денег, и побольше. Нет, наглеть ему не дадим, а то он сам выпьет все соки из комбината. Но всё же, как же проще было работать с Ремезовым и Латыповым. И даже с Горбанем, с которым сразу было понятно, что он враг. А этот нам ещё нужен, пока я не познакомился с кем-нибудь другим.

Пока придётся похитрить и поиграть с огнём, ну а Григорьева будем держать к себе поближе, раз уж идёт такая пляска с союзом против нас. Когда идёт такая волна, использовать надо всё, что под рукой.

— Деньги где? — спросил Григорьев. Взгляд у него злой.

Я хмыкнул и подсел к нему ближе.

— Будут, — сказал я. — Можешь даже следом поехать, если так беспокоишься. Вдруг украду?

— Да я не беспокоюсь, — он усмехнулся и полез за сигаретами. — Это, шуткую я, чё так всерьёз всё воспринимаешь. Ты это, Волков, смотри, что я выяснил…

— В машине не кури.

— Ты чё это? — возмутился подполковник. — Хочу и…

— Это я тебя предупредил, — сказал я. — Тут тачка бронированная, противопожарная система. Зальёт с ног до головы, если хоть одна спичка загорится.

— А, — он поверил и убрал сигареты, хотя я не знал, как работает система пожаротушения в таких тачках и есть ли она в Чероки. — В общем, дело мы сделали, барыгу вытащили. А ещё… есть кое-какая информация, но она стоит денег.

— Каких? — я поморщился. — То, что Тренер, Ванька Магаданский и генерал Горностаев заодно? Это все знают.

— Да ты что? — он сжал губы. — Ладно, есть другая…

— Что хотели завалить Кравцова вместе со мной? Тоже знаю.

— Да не в этом дело! Ладно, смотри, — он достал снимок Кравцова, перечёркнутый маркером, и мой, обведённый кружком. — Наши парни взяли на даче Шахтёра, подопечного Кравцова, который переметнулся к Тренеру. Это, план их слушай.

— Ну говори, — сказал я.

— Это, Тренер должен был избавиться от Кравцова и запугать тебя, а менты бы приехали спасти тебя, и заодно обработать, чтобы не сопротивлялся. Ну и следы бы замели. Но Тренер решил, что опаснее всех Магаданский, а не Кравцов…

— И выбрал каких-то самых дешёвых убийц, как однажды делал Ванька. Скупой же он, да?

— Да. У этих горе-киллеров даже не было задачи кого-то убить, — Григорьев усмехнулся. — Только напугать, а Кравцов сам бы всё понял. Правда, Кравцова рядом не было, и я понятия не имею, с чего они решили, что он у тебя. В общем, это, считай подарком эту информацию.

— Подъезжай вечерком, — сказал я и покачал головой. — Я только про деньги им не передал. Некрасиво будет, если меня вдруг застрелят, и никто знать не будет…

— Не застрелят, — он вышел из машины и посмотрел на меня. — Я проверял, никто ни тебя, ни твою компашку, включая брата, не пасёт. Пока не пасёт.

Григорьев хотел захлопнуть усиленную дверь, но доводчик закрыл её плавно. Подполковник уже почти на крючке. Не хотел я заводить такие отношения, но ситуация резко ухудшалась. Кто там ещё союзники у наших недругов? Вдруг, другие комитетчики?

Информации стало всё больше. Много врагов, которые уже считали, что победили, поэтому уже пытаются избавиться от остальных. Непрочным оказался этот союз.

Есть два пути, как из этого выйти. Можно слить всё Кравцову, и он сам расквитается со всеми. Или более долгий, как стравить всех между собой. Но комбинат они не получат, а нам придётся действовать жёстко, и так, чтобы не подставиться. Как мы уже делали много раз.

Я собрался перезвонить Павлу Андреевичу, когда чекист ушёл, но мне уже звонил кто-то другой. Я ответил.

— Кто это?

— Да я это, Иван Владимирович, — представился Ванька Магаданский. Слышно его очень хорошо. — Разговор есть, Волков, серьёзный.

— Я слушаю.

— Короче, — тон голоса сразу стал иной, более враждебный. — Твои понты сибирские здесь тебе не помогут. Сегодня с тобой чуть не разобрались, но доберутся потом. Ты не думай, за тобой теперь каждый день смотрят.

— Типа того доходяги, который меня у гостиницы караулил? — я хмыкнул. — Переоцениваешь ты своих людей. И угрожаешь зря.