Начальник Америки (СИ) - Фомичев Сергей

— Но вы не можете идти на встречу просто так, — сказал Шарль, осматривая поверх карт его одежду — обычную куртку из оленьей кожи, латанную рубаху, нанковые штаны.

— Почему же?

— Это Индия, Алексис. Кстати ваш ход. Вы должны показать свою значимость. Вас должны принести к резиденции в богатом портшезе… это такой инструмент, чтобы нести человека.

— Паланкин?

— Паланкин. Кроме того, вас должна сопровождать свита, телохранители, толпа слуг. Слоны, верблюды, лошади, мулы. И всё должно выглядеть роскошно. И носилки, и одежда, и слуги.

— Театральщина, — Тропинин зашёл с дамы.

— Театр! — воскликнул Шарль, побивая даму тузом. — Верно! Это именно то, что здесь зачастую важнее реальности.

— И где же я до завтрашнего дня найду слонов, верблюдов и сонм слуг?

— Это не проблема, — сказал Хельмут. — Местные крестьяне, полагаю, согласятся сыграть свиту. Правда их лучше помыть и приодеть. А остальное проще всего нанять в Серампуре. Датчане охотно сдают в аренду животных, повозки, портшезы.

— Серампур на другом берегу реки.

— Милей ниже по течению есть паром, — сказал Шарль. — Он спокойно выдерживает слона.

Тропинин немного подумал и покачал головой.

— Но разве будет выглядеть престижно если я отправлюсь на наемных носилках, в которых протирали задницы бог весть сколько людей. Наверняка они все тут примелькались. И слоны с верблюдами тоже.

— Хм, — француз кивнул. — В чем-то пожалуй вы правы.

— Я отправлюсь на лодке с парой слуг. Вот и всё.

— Можно взять наш ялик, — сказал Яшка.

— Раш! — крикнул Тропинин. — У меня есть задание для вас.

Прежний форт Вильям, превращённый в таможню, располагался рядом с портом. На рейде стояло несколько крупных парусных кораблей и множество речных лодок. Берег оккупировали индусы, совершающие омовения и тут же набирающие воду в большие кувшины. Напомнив еще раз, чтобы не пили речную воду, Тропинин оставил шлюпку на Босого и его моряков. Наверх он поднялся сопровождаемый только Рашем, который неплохо знал Калькутту.

Столица британской Индии представляла собой, что называется, город контрастов. По одну сторону улицы строились роскошные особняки, настоящие дворцы, лишенные, правда, какой-либо растительности перед фасадом, по другую стояли хижины или даже обычные палатки, возле которых, точно на бивуаке сидели у очагов бенгальцы и прочие азиаты. Чуть дальше располагались старые кварталы, застроенные более скромными, но крепкими домами армян, персов, арабов, местных купцов. Каждое строение имело свой колорит, на первых этажах располагались лавки с красивой вывеской или выставленным на улицу зазывалой. У подъездов богатых домов стояли слуги в ливреях или солдаты. Тут и там безо всякой системы располагались христианские церкви, мечети, храмы местных божеств.

И улицы, и площадь, на которую вышел Тропинин, выглядели на редкость оживленными. Белые, смуглые, черные мужчины и женщины в разнообразных шляпах, треуголках, двууголках, чалмах спешили по делам или стояли группками, что-то обсуждая. Мимо проезжали телеги, кареты, повозки на огромных колесах, носильщики проносили портшезы. Шагали слоны, верблюды, волы, лошади, мулы. Перевозились из порта и в порт тюки, бочки, стопы, рулоны, ящики.

Посреди площади на массивном подиуме стоял высокий обелиск. Надпись сообщала, что это памятник погибшим в зловещей Чёрной дыре. Тропинин постоял с минуту в задумчивости. По итогам переговоров он и сам мог оказаться в каком-нибудь её современном аналоге.

Новый форт располагался ниже по течению Хугли. Огромная лужайка под названием Майдан окружала его с трех сторон. С четвертой была река, которая в этом месте делала резкий поворот к западу. Над резиденцией развивался флаг цвета индиго с тигром, кораблём и неполным Юнион Джеком в углу.

Возле ворот форта расхаживали пехотинцы Бенгальской армии в белых, слегка желтоватых от пыли мундирах. Жестокая всесильная компания понемногу превращалась в государство. У неё была армия, флот, деньги, бюрократический аппарат, она объявляла законы, взимала налоги и распоряжалась землями. Если не считать далекого лондонского правления, то наверху пирамиды находился генерал-губернатор Уоррен Гастингс. Властелин Индии.

Губернатор был лет на десять старше Тропинина, но южный климат и отсталая медицина состарили его чуть больше привычного. Как и многие англичане, что пробыли здесь достаточно долго, он утратил белизну кожи. Она не стала коричневой, как у коренных бенгальцев, но скорее желтой, цвета старого пергамента. От длительного ношения парика или по какой-то иной причине череп губернатора облысел более чем наполовину.

Видимо он не посчитал гостя важной фигурой, поэтому не стал прикрывать лысину буклями. Он также не посчитал нужным надеть черный камзол, который висел рядом, а принял Тропинина в серебристой жилетке.

— Так вы встречались с Куком? — спросил властелин и вместо приветствия указал на кресло. — Но где?

Тропинин сел, стараясь выглядеть вальяжно, но не нагло. Он выложил на стол пачку писем, а рекомендательное письмо протянул Гастингсу.

— На охоте. Вернее охотился только я с товарищем. На морских выдр, как называют у вас этого зверя. А капитан Кук с капитаном Клерком и господами офицерами проходили мимо, исследуя американские берега. Я помахал им шляпой, они были столь любезны, что спустили шлюпку, и мы чудесно провели время.

Губернатор осмотрел печать, сломал и быстро прочел письмо. Затем перебрал прочую почту, просматривая адреса. Позвонил в колокольчик.

Вошел слуга. Индус, но похоже, из тех, что получили британское образование.

— Добавьте эти письма к моей почте.

Тот взял пачку, поклонился и ушел.

— Через неделю в Мадрас уйдёт пакетбот, — произнес Гастингс. — Оттуда корабли компании чаще отправляются в Англию. Думаю, письма достигнут адресатов ещё до середины весны.

Он посмотрел на Тропинина с большим интересом.

— Признаться не ожидал здесь увидеть русского. Не считая почты Кука, любопытство стало еще одной причиной нашей встречи.

— Чем же вам любопытны именно русские? А не, скажем, поляки?

— По пути в Индию на «Герцоге Графтоне» я познакомился с одной молодой особой, которая родилась в Архангельске. Мне всегда хотелось понять, как мыслят люди, рожденные под сиянием Авроры.

— Вот как?

Губернатору удалось его удивить. Откуда здесь мог взяться житель Архангельска, да еще и дама? Впрочем, моряки Московской компании могли очароваться северной красотой… Кто-нибудь из них, допустим, увёз дочь северного сияния в Лондон, а потом нанялся в Ост-Индийскую компанию. Может такое быть?

Властелин Индии чуть заметно вздохнул, улыбнулся, видимо переживая давнюю встречу.

— Дело в том, что я не могу разрешить вам вести свободную торговлю во владениях набоба, мистер Тропинин, вернее сказать, в наших владениях. Вы можете, если хотите, обосноваться Калькутте или любом другом городе, покупать рис, сколько вам будет угодно, индиго, ткани. Но весь товар будет проходить через нашу таможню. И это не касается товаров, на которые у компании монополия.

— Но я не собираюсь посягать на европейские рынки. Я знаете ли, веду дела на Дальнем Востоке, гораздо дальше Китая или Японии. У Ост-индийской компании не может быть там интересов.

— У компании есть интересы везде.

Слуга (не тот ученый индус, а другой, попроще) принёс в высоких стаканах охлажденный морс или возможно это был лимонад, или даже какой-то отвар.

— Дело вот в чём, — Тропинин сделал осторожный глоток (наверняка в напитке полно вредных микробов) и отставил стакан. — Пока что Банкибазар частная собственность. И в таком статусе он может существовать при любом правительстве. Британском, французском, великомогольском. Мне всё равно. У меня скромные запросы. Но ведь если вы не дадите мне свободно торговать, я могу передать факторию в казну. То есть иными словами, подарю нашей императрице Екатерине. Конечно, это вряд ли принесет много денег, но, возможно, позволит получить какой-нибудь титул или место в коммерц-коллегии, уважение общества, в конце концов.