Алексей Евтушенко - Стража Реальности
Среагировать я ему не дал — две молнии подряд вонзились в голову охранника, и та лопнула с противным чмокающим звуком.
На обугленную кожу лица хлынула белёсоватая жидкость пополам с кровью.
Охранник судорожно дёрнулся, издал клокочущий хрип, на негнущихся ногах шагнул вперёд, потом назад, закачался и рухнул на спину. Кровь и мозг (если это был мозг), вытекая из того, что осталось от его головы, быстро впитывались в пол.
— Чёрт, — рефлекторно сглотнула слюну рядом со мной Марта. — У меня такое впечатление, что этот пол уже засосал в себя и тот, первый наш труп. Какое-то нечеловеческое самоочищение.
— Ага, — сказал я. — Зато нам забот меньше. Ты, главное, держи воображение в узде, и всё будет хорошо.
Мы перешагнули через труп пятиглазого — я наклонился, забрал и повесил за спину его оружие — и вошли в комнату.
— Погоди, — тронула меня за рукав Марта. — Может, затащим его внутрь? Мало ли. Вдруг другие появятся, а тут их товарищ убитый. Нехорошо может получиться.
— Ты права, — я ухватил пятиглазого за ноги и втянул в комнату. — Тяжёлый, з-зараза…
— Эй, кто здесь?! — донеслось из ближайшей ямы. — Мне кажется, или это и вправду Мартин?!
— Одну минуту, Влад! — откликнулся я. — Сейчас мы вас вытащим!
— Ур-ра! — крикнула из соседней ямы Маша. — Да здравствует кавалерия!
На то, чтобы вызволить всех четверых, много времени не потребовалось.
Сначала с помощью брючного ремня я помог выбраться Женьке (он был самым лёгким из всех), потом мы уже вдвоём подняли Никиту — Марта охраняла нас от возможных неожиданностей, встав с пистолетом у входа, — и наконец все вместе извлекли из ям Машу и Влада.
— Все целы? — осведомился я. — Отлично. Рассказы, поцелуи и объятия — потом. Сначала надо отсюда убраться.
Но убраться мы не успели.
«Трое, — выкинула три пальца Марта и прижалась к стене: — Со стороны пандуса».
«Этого — в яму!»
Женьке и Никите потребовалось не больше четырёх секунд, чтобы выполнить мой беззвучный приказ.
«В ближний угол!» — показал я Марте, передал второй «перфоратор» Никите, и мы, трое вооружённых, заняли единственно возможную позицию — в углу у ближней к коридору стены, прикрывая безоружных Машу, Влада и Женю.
На этот раз совсем гладко не вышло.
Пятиглазые, не обнаружив своего охранника, видимо, насторожились и проявили осторожность.
Не такую, как следовало бы в данной ситуации, но всё-таки её хватило на то, чтобы один из них остался жив.
Мы убили двоих.
Один упал сразу на пороге, сражённый нашими с Никитой молниями, выпущенными из «перфораторов», и пулей Марты. Двое успели отпрянуть и кинулись бежать — нам хорошо был слышен топот их ног.
Дальнейшее не заняло и четверти минуты.
Я, Никита и Марта разом выскочили из комнаты, надеясь не дать врагу уйти. И нарвались на встречную молнию.
Один из пятиглазых выстрелил, обернувшись на ходу, и, увы, попал.
Никита вскрикнул, выронил оружие и осел на пол, хватаясь за левый бок.
Пролаяла «беретта» в руках Марты, я тоже успел дважды нажать на клавишу спуска, и тот, кто попал в Никиту, не добежал до спасительного угла.
А вот его товарищ добежал.
Оно и понятно: если уж бежишь, то беги со всех ног и не отвлекайся на перестрелку. Вот тот, кто не отвлёкся, и спасся. А кто прикрыл товарища…
— Стой, гад! — крикнул Женька, кидаясь вдогон. Он уже забрал у мертвого врага оружие и был готов убивать.
Я успел сделать ему подножку.
— Блин! — заорал Женька, растягиваясь во весь рост.
— Не дёргайся, — сказал я со всем спокойствием, на которое только был способен. — Хватит пока. Мы его достанем. Потом. Сейчас важнее Никита.
Марта с Машей усадили кряхтящего Никиту спиной к стене и сняли с него прожжённые выстрелом лёгкую куртку и футболку. Рана оказалась весьма неприятной и болезненной, но не смертельной.
— Ч-чёрт, эк меня угораздило…
— Могло быть хуже, — сказала Маша. — Главное — не полостная, внутренности целы. А мясо и кожа заживут до свадьбы. Плохо, что наши рюкзаки отобрали. Вместе с аптечкой.
— Держи, — я покопался в сумке и протянул ей гель-антисептик и бинт. — Думал ещё, брать или нет, и в последний момент всё-таки решил взять.
— Опыт — великое дело, — сказал Влад. — Сразу видно, что не первый раз человек в походе. А меня врасплох застали. В чём был, в том и… Да и не только меня, весь Приказ.
— Так что случилось-то? — спросил я. — Как вы здесь оказались? Хотя нет, погоди, не рассказывай. Не нравится мне тут, в этом коридоре рядом с трупами. Надо всё-таки поискать безопасное место. Тем более у нас раненый.
— Мы уже нашли ночью безопасное место, — буркнул Женька. — Как нам показалось. И вот чем кончилось.
— Сами виноваты, — заявил Влад. — Бдительность ослабили.
— Ничего, — утешил я их. — Счет уже четыре — ноль в нашу пользу. Мы их раздавим, вот увидите. Раздавим, уничтожим, порвём на части и закопаем. Эти пятиглазые только с виду страшные, а на деле — слабаки. И реакция у них замедленная по сравнению с нашей, заметили? Не сказать чтобы намного, но всё-таки.
— Недооценка противника — первый шаг к поражению, — объявил Влад. — А почему четыре? Я насчитал троих.
— Одного я убил раньше. Что же касается моей оценки врага, то это я вам таким образом боевой дух поднимаю. Учтите. Ты как, Никита, идти сможешь?
— Попробую… — поддерживаемый с двух сторон девушками, Никита поднялся. — Думаю, получится.
— Ещё бы не получилось! — позавидовал Женька, не отводя глаз от Марты. — С такими-то санитарками. Кстати, меня зовут Евгений.
— Марта, — усмехнулась Марта и выразительно покосилась на меня. — Ты бы нас познакомил, что ли.
— Да, извините. Ребята, это Марта. Она из той альтернативки, в которую я отправился… позавчера? Точно, позавчера. С ума сойти. Кажется, вечность прошла. Марта — наша коллега. Только… Впрочем, об этом потом. Марта, это мои друзья и товарищи. Влад, наш аналитик и архивариус. И молодые Стражники — стажёры Мария, Никита, Евгений. Прошу, что называется, любить и жаловать.
— Уверен, что все здесь присутствующие достойны как первого, так и второго, — галантно добавил Влад.
— Я очень рада, — улыбнулась Марта. — Вместе мы обязательно со всем справимся.
— Вместе мы победим, — сказал Женька. — Был у нас такой политический слоган.
— Что такое слоган? — спросила Марта.
— Э-э… — Женька задумался, подбирая в уме синоним.
— Девиз, — сказала Маша. — Используется в любом виде политической агитации, а также в рекламе.
— В реальности Марты, — пояснил я, — две России. Собственно Россия и Сибирь Казачья. И разделились они ещё во времена Ивана Грозного. Ермак постарался.
— Ага, — сказал Женька. — Тогда в качестве общего для всех примера можно привести «Слово и дело» — слоган опричников Малюты Скуратова.
— Да я уже поняла, что такое слоган, — заверила Марта. — У нас это называют бонмо.
— Острое словцо, — перевёл всезнающий Влад. — С французского. Интересно.
— Может быть, сравнительным лингвистическим анализом мы займёмся в более удобной обстановке? — предложил я. — Повторяю, не нравится мне здесь. Надо уходить.
— А куда уходить-то? — огляделся Влад. — Вправо, влево, вниз, вверх?
— Вверх, — сказал я. — Там как-то надёжнее кажется.
— Лично я только «за», — поддержала Маша. — Не люблю подземелий.
— Двинулись, — я поудобнее перехватил оружие. — Я первый, остальные за мной. Женя замыкающим. Кстати, когда вас взяли, сколько их было, пятиглазых этих?
— Девятеро.
— Понятно, — сказал я. — А нас теперь шестеро. Будем надеяться, что силы хотя бы сравнялись.
Глава 23
Локоток и Оскар
— Подведём итоги. В центре Москвы неизвестные штурмуют офис довольно известной и весьма уважаемой фирмы. Заметим при этом, что данная фирма не замечена ни в каких противоправных делах, а также криминальных или политических разборках. Солидная, лояльная власти фирма. Штурмуют нагло, дерзко и безжалостно. В результате фирма разгромлена, а мы имеем восемнадцать трупов и никаких предположений, кто мог это сделать. Вопиющая беспомощность. Позор на всю Москву и Россию. Дошло до того, что уже пресса и телевидение откровенно над нами издеваются! Почуяли, журналюги, слабину, кинулись. Шакалы. А мне — мне! — нечего им ответить. Нечего и нечем. Знай, утираюсь… Что скажете, полковник?
Министр откинулся на спинку кресла. Было заметно, что лишние двадцать — двадцать пять килограммов веса изрядно мешают ему жить.
«Что мне тебе сказать… Правду? Явились, дескать, из альтернативной реальности наши коллеги и в качестве мести за вмешательство в их внутренние дела разгромили отлично законспирированную организацию, о которой даже Президент не знает? Так всё равно не поверишь. Это равносильно признанию в сумасшествии. А поверишь, такое начнётся, что… Это даже не скандал будет. Катастрофа. Нет уж. Если и суждено Приказу выйти из тени, то — пусть. Но только не по моей инициативе. Да и какому Приказу? Нет больше Приказа. Всех под корень. Ну, почти всех. Кое-кто остался на запасной базе в Ростове. Да и Сергей Михайлович, считай, выкарабкался. Ещё пара недель, и окончательно встанет на ноги. Значит — что? Восстанавливать Приказ? Да, только так. И восстанавливать, как я понимаю, мне. Больше некому. Потому что если я не захочу, то обязательно найдётся кто-то другой. Скорее всего, из нашей же структуры безопасности. И тогда этого другого придётся как-то контролировать. А оно мне надо? Совершенно не надо. Хочешь управлять процессом — возглавь его. Старая истина. Да и давно пора, если честно. Тут уж судьба прямо подсказывает, что пора. С нуля, конечно, придётся начинать. Или почти с нуля. Но это даже и к лучшему. Значит, можно будет сделать так, как самому видится и нравится, а не подстраиваться под уже существующую конструкцию. Главное, деньги есть, счета целы. И деньги, и золото. И время есть тоже. Мне сорок два года — вся жизнь впереди. Михалыча же придётся отправить на пенсию. Всё, изработался, чуйку потерял. С этой советской альтернативкой надо было крайне осторожно действовать. Крайне. А они толкать начали. Прогрессоры хреновы. Впрочем, и я хорош, не уследил. Но как? На двух стульях усидеть трудно. А уж на таких стульях и вовсе невозможно».
