Олег Зоин - Кремляндия
Немцов округлил глаза. Опять захрустел костяшками сцепленных пальцев. А ДАМ тем временем закончил мысль.
— Общеизвестно и уже воплотилось в анекдотах, что я в прошлом году начал очистку Москвы от системного зла. Но всё никак не могу подобрать сильную, профессиональную и одновременно порядочную фигуру. То то не так, то это… Собянин, безусловно, хороший человек, но он мне нужен для усиления на другом фронте.
А если Вам попробовать? Москва, конечно, не Сочи, но ведь на Вашей стороне молодость, немалый опыт и здоровые амбиции… Только не делайте круглые глаза. Я осознанно предлагаю Вам пост мэра Москвы. По рукам?..
— Дарья Алексеевна! Налейте стакан холодной воды из-под крана!.. Голова идёт кругом… — Ответил Немцов.
После ухода Немцова ДАМ начал было собираться в Горки, но Дарья Алексеевна проявила настойчивость и добилась его согласия подстричься… Оказалось, что мастер из Центра красоты «Велла Долорес», приятной наружности сорокалетняя молодящаяся дама, с молоденькой, довольно разбитной, точнее, как ныне говорят, раскованной и патлатой девахой-ассистенткой в стиле Сергея Зверева уже томились в ожидании Президента в 14-м корпусе.
Пока Дарья Алексеевна вела ДАМа в нужный кабинет, она успела сказать, что мастер Сильвия, чью заботу предстояло испытать президенту, уже два года стрижёт его, мелирует и тонирует волосы, и что ему нравится её манера работы. К тому же Сильвия подруга самой Долорес!..
Вау, да здесь же целый парикмахерский салон развёрнут! Умеет Кожин скрашивать тяжёлый повседневный быт кремлёвских затворников вполне современным ненавязчивым сервисом…
ДАМ понимал, что надо быть предельно осторожным в неизбежном разговоре с Сильвией. Лучше отделываться шутками, ничего не значащими междометиями.
Так оно и вышло. Сильвия не преминула попенять клиенту на непорядок на голове, повышая свой рейтинг спасительницы и выручательницы.
— Или я чего-то не понимаю, или у Вас изменилась фактура волос да и оттенок стал другой. Волосы как бы выцвели или выгорели… — Ворковала Сильвия, прилаживая волосок к волоску.
— Ничего удивительного! — Спокойно ответил клиент. — Я только сегодня летал в Кизнер, в Зону поражения. Так я вам скажу, там даже через противогаз дышать было трудно. А уж волосы бедные получили по полной программе… Теперь, вероятно, ещё и выпадет половина!..
— Нет-нет! Не волнуйтесь! Волосы я Вам восстановлю, это моя работа!..
Принудительно-приятные процедуры заняли, однако, добрых сорок пять минут. Зато потом помолодевший ДАМ стал совершенно неотличим от парадных портретов российского президента!..
— Ну, вот, теперь Вы можете хоть с Обамой, хоть с Меркель встречаться, Дмитрий Анатольевич! Успех гарантирован! — Оценила Дарья Алексеевна результат стрижки.
— Спасибо тебе, Дарья… Алексеевна!.. — Заулыбался Президент. — Остаюсь в неоплатном долгу!.. И зачем ты только со мной голову морочишь? Наверное, дома твои задержки на работе воспринимаются с трудом?..
Дарья Алексеевна промолчала, покраснев, как школьница.
Задумался и ДАМ. Последнюю неделю ему всё чаще приходило на ум желание разобраться в феномене Вроде Дарьи.
После памятного для обоих разговора в кремлёвском дворе, когда Дарья вполне определённо дала понять ДАМу, что раскрыла его главный секрет, секрет Лже-Дмитрия, и не намерена делиться с кем-либо своим открытием, несколько дней прошло во взаимной оценке сложившейся ситуации.
ДАМ осознал, что Дарья ему нравится с каждым часом всё больше. Молодая, красивая, преданная. Какой мужчина останется равнодушным при таком редкостном наборе качеств? Но, как человек старомодный, он не мог себе позволить банальную интрижку. Да и риск того, что Дарью могут обидеть знаки внимания с его стороны, а это приведёт к разрушению их негласного союза, пугал, потому что тогда зыбкое здание его авантюры рухнет в одночасье… Поэтому, любуясь то и дело Дарьей Алексеевной, ДАМ старался не подавать виду, держал себя предельно корректно, хотя окружил её теплом доброты и ласковой уважительности.
Сдержанность и спартанская скромность со стороны мужчины в таких случаях, как известно из практики, рано или поздно, заканчиваются африканской страстью. Хотя бывают и редкостные исключения, когда мужчиной управляют ещё более сильные стимулы и эмоции, что и получилось в случае с ДАМом. Он с каждым часом всё более обожал Дарью, но внешне старался этого не показывать. Хотя Дарье Алексеевне, выпускнице МГИМО и вышколенной немалым кремлёвским опытом сотруднице Администрации президента, его состояние не представлялось чем-то непостижимым…
Да и с ней самой происходило нечто странное. С одной стороны, соприкосновение с тайной, с грозной загадкой в лице ДАМа бередило её душу сомнениями и страхами.
С другой стороны, его реальные хлопоты по спасению страны в годину страшного бедствия вызывали в ней симпатию и желание помочь ДАМу в единоборстве с горем и толпой глупых и своекорыстных царедворцев.
Перед сном ДАМ, закрыв Скайп и всевозможные Одноклассники, пробежав напоследок свежие записи в http://blog.kremlin.ru, вытащил из своего сетевого архива на экран монитора любимую “настольную” книгу “Театр на Лубянке” и открыл наугад. Дабы подкрепить себя нравственно. Начал в который раз перечитывать.
Театр на Лубянке. Формула спасения
Четверг 3-го марта 1988-го в Москве выдался ещё крепко зимним. Ночью выпало более 20 сантиметров мягкого нежного снега, но к утру мороз зашкалил за -10 градусов и усилившийся северо-восточный ветер затеял всамделишную метель. Коммунальщики не справлялись с очисткой улиц, и даже горбачёвскому кортежу пришлось дольше обычного добираться в Центр.
Михаил Сергеевич никаких совещаний-заседаний на этот четверг не наметил. Решил, пусть будет “чистый четверг”, без бюрократии, и посвятил его стратегии выживания страны на период до 2100 года!.. Надо будет провести две серьёзные беседы с двумя как бы “идеологами” в Политбюро КПСС — Яковлевым и Лигачёвым.
Первым к 11 часам подошёл Яковлев. Идти ему было через две двери, поэтому он оказался точен. Как и договаривались в понедельник после Политбюро…
— Садись, Александр Николаевич! В ногах правды нет… — Пригласил генсек. — Что ты думаешь по поводу будущего Союза? Не распадётся нерушимый?.. Уж больно всё зашаталось. Казахстан, Азербайджан, прибалты воняют… Раскачают лодку!..
Яковлев оказался готов к разговору. Раскрыл папочку, водрузил на переносицу тяжёлые профессорские очки и, разложив свои бумажки, стал увещевательным тоном излагать своё видение ближайших задач.
— Я Вам уже говорил, что развала страны можно избежать только одним способом — дать людям возможность быть свободными хозяевами своей жизни. Дать им наслаждаться плодами своего труда. Помните классика — “свободная ассоциация свободных производителей”?..
Поэтому первое условие — скорейший запуск в действие “Закона о кооперации”, реабилитация понятия частной собственности и отказ от плановой экономики в пользу рынка. Нужно дать возможность личности выдавить из себя раба и хама, стать независимым, гордым и эффективным человеком.
Второе условие, хотя по исторической значимости оно, несомненно, первое, — покаяние и государства, и общества, и каждого из нас за преступления сталинизма против человечества!
И третье, как я его вижу, отказ от роли мирового красного чудища, большевистского пугала, от постулата мировой революции и нашего постулата о победе коммунизма во всём мире. Сколько можно быть мировым жандармом и паханом? Это мировой империализм в чистом виде! Ведь если сегодня не сказать правду о Сталине и сталинизме как о преступной антисистеме, человеконенавистнической идеологии и способе власти, основанной исключительно на кровавом насилии, то перестройка останется пустым звуком, а закончится крахом…
Горбачёв терпеливо выслушал одного из прорабов перестройки и ответил:
— Не вижу причин для такого исторического тотального самобичевания. Сталинизм — не более чем отклонение от генеральной линии партии, от научного коммунизма. Надо проветрить партийные ряды, восстановить ленинские нормы партийной жизни, и всё наладится!.. Необоснованно репрессированных, конечно, оправдать!.. При этом ещё посмотреть внимательно, за что они в ГУЛАГе оказались…
Но меня некоторые твои мыслишки беспокоят. Ладно, откроем архивы, разрешим критику, а зачем же сдавать идею? В том-то и загвоздка, как, внешне поддавшись геополитическим обстоятельствам, пожертвовав руку или ногу, сохранить голову, а значит, и жизнь, и будущее возрождение нашего дела.
Ты знаешь, Александр Николаевич, никаких Нюрнбергов допускать нельзя! Что угодно можно отдать и разрешить. Пусть кооперативщики и кустари резвятся и богатеют, пусть колхозы разойдутся, но, конечно, с сохранением земли за государством, пусть сраные интеллигенты пишут и сочиняют что хотят, пусть даже Союз придётся распустить, но надо сохранить реальный контроль партхозноменклатуры, нашей элиты над страной, над всем тем, во что она превратится, над недрами и весями, над всеми богатствами, над менталитетом советского народа…
