Юрий Корчевский - Золото мертвых. Смута
Напившись, стал петь грустные песни, да не старинные – военного времени. Современные можно слушать, но петь невозможно, особенно под ситуацию, событие. Но молодёжь других песен и не знает, а Андрей вспоминал песни военных лет. Сам он на войне не был – как и отец его, а вот поди ж ты, вспомнил услышанное когда-то. В тех песнях чувства глубокие есть, душа. А где они в песне «А у меня самая красивая в мире… опа»? Или в хип-хопе?
На следующий день он болел тяжко, похмелялся. И два дня просто отлёживался, отходил, отдыхал – уж больно бурными на события выдалась последняя неделя, другому впечатлений на всю его скучную жизнь хватило бы.
А потом его вновь охватила жажда деятельности. Он пошарил под кроватью и достал мешочки с деньгами, которые забрал у Спиридона, – надо было посчитать, знать, на что он может рассчитывать.
Денег оказалось неожиданного много. И что его удивило – золотые монеты были польские. Уж не ляхи ли финансировали неизвестного ему пока князя? А от него деньги уже попали к Спиридону? Очень вероятно!
Он собрался, поприличнее оделся, сменив кафтан, и отправился на торг. Надо было купить новую одежду и заодно узнать, кому отошли торговые лавки купца Андриянова.
Андрей смотрел товар неспешно, беседовал с торговым людом. Себе обновки купил. Отныне он выглядеть должен солидно, с первого взгляда внушать уважение. Кто ему поверит, если он придёт покупать дом убитого купца в рваном кафтане?
Торг был не так велик, как в крупных городах, но у Андриянова была самая крупная лавка, и торговал в ней приказчик, нанятый ещё купцом. С ним Андрей говорил долго. Представился давним знакомым купца, погоревал о безвременной смерти его.
– А ведь я тебя на похоронах видел, – вдруг заявил приказчик.
– Я к нему приехал, давно не виделись. Только вот свидеться не получилось, я на следующий день после злодейского убийства приехал. Беда-то какая! Даже словом перемолвиться не удалось.
– Да, вон как судьба распорядилась, – вздохнул приказчик. – И что теперь делать, ума не приложу. Лавка и товар Андриянова. Товар к концу скоро подойдёт, тогда на лавку замок вешать надо и новую работу искать. А у меня семья, пять ртов кормить надо.
– Пожалуй, я лавку куплю, – задумчиво, как бы размышляя, сказал Андрей, – только кому платить надо?
– Так в управу! – оживился приказчик. – Хозяин-то умер, всё городу отойдёт, если наследники не сыщутся.
– Не сыщутся. Насколько я знаю, детей им Бог не дал.
– Верно. Ни разу купец о детях не заговаривал.
Приказчик оживился. Если Андрей лавку купит, так и он на прежнем месте останется. Андрею же закрепиться надо, и должно быть официальное, видимое всем прикрытие. Если он лавкой владеть будет, понятно, на какие такие шиши живёт. Ведь он собирался и дом купца купить, и прислугу нанять – хотя бы кухарку, истопника и пару охранников. Ценности в доме сейчас без охраны. Но если бы узнали о них, в поисках ценностей дом бы уже по брёвнышку разобрали.
Не откладывая дела в долгий ящик, Андрей направился в управу, где высказал желание приобрести лавку и дом купца.
– Лавку продать можем, а вот с домом придётся погодить – вдруг наследники объявятся?
– А сколько ждать?
– Сорок дён.
– Тогда давайте пока лавку.
Сделку оформили быстро – городу были нужны деньги. Но Андрей представился своим настоящим именем – Андреем Кижеватовым. В этом случае ни к чему быть Григорием Валуевым, сыном боярским. Если сатрапы Шуйского будут просматривать документы, лишней зацепки не будет, а в том, что царь его ищет, Андрей не сомневался. И, скорее всего, не в открытую, через своих наместников, а людьми для тайных поручений. Только часть земель русских занята поляками и шведами, ещё часть – мятежниками, а другие области вообще власть Шуйского не признали. Выкрикнут «царь», а не избран! И фактически выходит, что под Шуйским только Москва да несколько городов. Не над всей Русью власть. На это и рассчитывал Андрей. Есть у него некоторое преимущество перед другими: он знает ближайшее будущее, жаль только – не своё.
Вернулся он на торг уже владельцем лавки, показал приказчику купчую. Тот склонился в поклоне.
– Работать у меня будешь?
– А сколько жалованья положишь?
– Сколько Андриянов платил?
– Два алтына.
– И я столько же положу.
– Согласен.
– Товар Андриянов где брал?
– По-разному. С проходящих судов, у заезжих купцов. Насколько я знаю, сам он за товаром не ездил. Нет, вру – один раз в Нижний на ярмарку с обозом ходил, было такое – в прошлом годе. Но товаров тогда он немного привёз. Я ещё удивился – всё это можно было купить у проезжих купцов.
Андрей догадался: Андриянов по тайным делам ездил, скорее всего – в Первопрестольную, а товар для прикрытия на обратном пути взял.
– Давай вот что сделаем. Найми мальчишку, пусть на пристани целыми днями сидит. Как судно купеческое прибудет, пусть тебя известит. Сам товар посмотри. Коли нужное что, меня известишь, я деньги на покупку выделю – оптом брать дешевле.
– Так мальчишке деньги платить надо!
– Будем платить – полушку в неделю.
– Тогда я своего старшего сына на причал пошлю, ему двенадцать годков скоро.
– Твоё дело. И ещё: найми толкового помощника, лошадь с повозкой надо купить.
– Зачем?
– Пусть помощник по сёлам и деревням ездит, поделки скупает – вроде ложек, кожаные изделия, меха.
– Понял, расширяться будем. Давно пора! – Приказчик потёр руки. – Родственник у меня есть, парень хваткий; если научить и подправлять – далеко пойдёт.
– Возьми к себе в лавку. Пусть посмотрит, пооботрётся, ты к нему приглядишься. Жалованье – половину от твоего.
– Вот славно!
Похоже, приказчик Поликарп решил пристроить всю свою родню. А и пусть, каждый из них за другого отвечать будет. Андрею в дом всё равно прислуга нужна будет, Поликарп советом поможет.
Они расстались, довольные друг другом.
Собственно, Шуя, как город, была известна с 1539 года. До того она прозывалась Борисоглебской слободой – в честь расположенной в ней церкви Святых Бориса и Глеба. Основан город был между реками Волгой и Клязьмой, стоял на реке Тезе, притоке Клязьмы, в 32 километрах от Иванова.
С 1403 года Шуйским княжеством владел род князей Шуйских. При царе Иване Грозном город входил в собственность опричнины. Имел гостиный двор, славен был промыслами и мыловарнями. А Свято-Николо-Шартомский монастырь здесь был основан ещё с 1425 года. В дальнейшем в пригороде Шуи, селе Мельничном, была похоронена дочь Василия Ивановича Шуйского, княгиня Анна.
Андрей и предположить не мог, что Василий Иванович, став царём, будет навещать свою вотчину, родовое гнездо – уж больно он любил соколиную охоту. Не учёл Андрей этого обстоятельства. Зато помнил другое: в 1609 году Шую захватят и пожгут поляки. В 1619 году достанется городу и от литовцев.
Андрей полагал, что у него есть ещё достаточно времени – год-два. Но времени, отпущенного ему, было мало, и оно катастрофически таяло.
Тем не менее он развил кипучую деятельность. Через несколько дней нанятый сын приказчика известил его, что прибыло купеческое судно, да не русское – иноземное. Андрею интересно стало – кто такие, и он сам отправился на причал.
Пришвартованный к брёвнам корабль был велик по местным меркам и мог ходить не только по реке, но и по морю. В самом деле, на палубе суетились, судя по одежде, иноземцы.
Андрей подошёл ближе. Говорили по-английски. Откуда ему было знать, что через пару десятков лет на гостином дворе обоснуются торговцы из туманного Альбиона и начнут активно торговать? А толчком к этому послужит он сам.
Выбрав из суетящихся человека со шкиперской бородкой, рыжего и веснушчатого, похожего на чистокровного ирландца, Андрей спросил у него:
– Откуда и куда идёте?
Ирландец сильно удивился: ведь Андрей спросил на чистом английском с йоркширским акцентом.
– Соотечественник? Как ты здесь оказался?
– Долгий разговор.
Услышав чистую английскую речь от русского по виду, приблизились другие матросы. Растолкав их, к борту подошёл толстый и важный господин в зелёном камзоле. «Владелец судна или купец», – сразу определил Андрей. Матросы тут же отошли, видимо, дисциплина на судне была строгая.
– Ты кто? – без церемоний спросил толстяк. – Я слышу родную речь.
– Русский купец именем Андрей.
– Где ты так научился говорить?
– Долго жил в Британии, вёл дела. Сейчас тут осел, торгую.
Толстяк оживился:
– Не угодно ли подняться на судно? Я думаю, нам найдётся о чём поговорить за кружкой доброго эля.
Андрей был не против, поднялся по сходням.
– Прошу ко мне в каюту, – толстяк был сама любезность.
Каюта, располагавшаяся на корме, была совсем крохотной. Рундук, стол и шкаф. Двоим разместиться можно, а третий будет лишним.
– Садись, – радушно предложил толстяк, – и будем знакомы. Джейкоб Бавз, купец и владелец судна.
