Евгений Щепетнов - Здесь слезам не верят
И хорошо, что не знают. Знай они, что на самом деле могут маги, скорее всего, давно бы отдали команду перебить всех этих «мутантов». На всякий случай.
Известно ведь – нет человека – нет проблемы. А с магами проблемы могут быть очень большие. Очень.
* * *Через несколько часов блуждания в кромешной тьме ей стало плохо. Совсем плохо. Последний час Анька шла за голубоглазым, вцепившись рукой в его ремень – «паровозиком», и держалась лишь на упрямстве, а еще на страхе, страхе остаться одной в этой вонючей, жуткой тьме. Голубоглазый шел как робот, не сбавляя шага, и при всем при том нес еще и сумку с продуктами, которую отказался бросить во время бегства. И это несмотря на то, что в него (Анька точно знала!) попали минимум две пули, одна куда-то в район левой лопатки, другая пробороздила правое бедро, выплеснув наружу добрую жменю крови.
Анька не видела, как все это произошло, но не трудно догадаться о происшедшем по следам крови на одежде, ну и само собой – по отверстию и разрезу. Когда парень открывал крышку канализационного люка, Анька рассмотрела и дырки, и кровь, насквозь пропитавшую одежду в местах ранений.
Всю дорогу она думала – Терминатор это или все-таки живой человек! За Терминатора было то обстоятельство, что пули не причиняли парню никакого вреда, а кроме того, он был невероятно силен и вынослив, как робот, киборг – точно!
За то, что он был человеком – наличие льющейся из него крови, и еще – Терминатор ведь не чувствовал боли, а этот чувствует! Когда в него попали, рычал и вроде как матерился – затейливо, как какой-нибудь деревенский колхозан. Городские так не ругаются, терминаторы тоже. Ну… судя по киношке, конечно! Хотя… у Терминатора вроде бы тоже лилась кровь? Или нет? Загадки. Одни загадки!
И да – терминаторы не жрут столько еды. Зачем им еда? У них где-то там в заднице ядерный реактор! Или аккумулятор. И еще – когда в кино показывали Терминатора, ни разу не показали его член, может, у него члена вовсе и не было?
Аньку этот вопрос всегда живо интересовал – вот входит Шварц в пивбар, и бабы уважительно оглядывают его снизу доверху – так был у него член или нет? Может, прицепили для достоверности? А вот у голубоглазого-то все на месте.
Скорее всего, у настоящего терминатора этой штуковины вовсе нет. А зачем ему? И отстрелить могут, и для других целей не нужен – он же в туалет-то не ходит! Кстати сказать, голубоглазый в туалет ходил, а значит, член у него не фуфловый! Значит, все-таки человек.
Скорее всего, мутант. Да, мутант! Ну, как те – этот, как его, Ромоссаха… или Расумаха… тьфу! Росомаха! Там всякие были – и баба какая-то синяя, и колдуны всякие.
Точно! Мутант! Ну не инопланетянин же? Чего инопланетянину делать в «Полосатом» – запасы в космическом корабле пополнять, что ли? На несколько тысяч? Мутант, ага.
Наверное, жил в Чернобыле, облучился и стал колдуном. Магом. Экстрасенсом. И теперь его преследуют другие колдуны, чтобы наказать за предательство. Колдуны ведь все в каких-то сектах? А он сбежал! И теперь они его наказывают, прислали убийц-колдунов. Все сходится! Ура!
Мутнеющее сознание Аньки выдало последнюю гениальную мысль и… потухло. Перенапряжение, отсутствие чистого воздуха, ядовитые испарения, рвущие грудь, нервное потрясение – все это сказалось не сразу, но организм Аньки, подстегнутый, поддержанный магией оздоровления, все-таки сдался, и она потеряла сознание.
Охотник успел подхватить Аньку раньше, чем ее измученное тело плюхнулось в грязную, смердящую жижу на дне тоннеля. Он ощутил, как ослабела, разжалась рука подопечной, с нечеловеческой скоростью обернулся и, схватив ее правой рукой за шиворот, приподнял новообретенную соратницу, как маленького щенка, не особо при этом напрягаясь и не удивляясь своей силе.
За то время, что он находился вместе с Анькой наверху и под землей, Охотник укрепил свой разум достаточно, чтобы уже осознать себя как личность. Он еще не вспомнил свое имя, не помнил, кто он такой и каким образом оказался в нынешнем положении, но теперь Охотник мог колдовать интуитивно, на уровне подсознания, но все-таки мог.
И это тоже укладывалось в рамки системы выживания, поддерживаемой и руководимой инстинктом. Животное не задумывается, что и зачем делает. Может бежать – бежит. Может летать – летит. Ну а если кто-то, не осознавая себя, может колдовать, продлевая себе жизнь, так что же в этом такого? Это так же естественно, как бегать, ползать и летать – у каждого свои способности, и если существо их использует, в этом ничего странного как бы и нет.
Не раздумывая, перебросил девушку на плечо и пошел дальше, таким же осторожным, не очень быстрым, размеренным шагом. Куда он шел – неизвестно. Подальше от поля битвы, подальше от преследователей – оторваться, замести следы – вот что теперь главное.
К тому времени, когда девушка начала подавать признаки жизни, прошло еще часа два. Все это время она висела мешком на правом плече, и лишь тихое, судорожное дыхание указывало на то, что она жива. К тому времени Охотник вышел в сухой тоннель, унизанный пучками толстых кабелей и ржавых труб разного размера. Чтобы в него попасть, пришлось пройти через несколько узких тоннелей, в которых идти можно было только низко согнувшись, практически крючком. Если учесть то, что на плече висел «мешок», а в руках болталась сумка – Охотнику пришлось довольно тяжко, и даже его усиленные мышцы ныли, требуя отдыха, сделались ватными, непослушными, с трудом выполняя приказы безжалостного мозга. Сказывалось еще и то, что в канализационных тоннелях, изолированных от поверхности земли плотно закрытыми люками, ощущался катастрофический недостаток кислорода. Содержимое тоннелей, частично осевшее на их дно, гнило, служа кормом мириадам бактерий, поглощавших кислород. Это был мир бактерий, а не живых существ, и выжить здесь могли только мутанты, способные какое-то время продержаться в отравленной атмосфере подземелий. Да и то не очень долго.
Какой бы ты не был весь из себя мутант, все равно твоя жизнь зависит от кислорода, великого жизнетворца и отравителя этой планеты. Как бы не старался мозг перестроить организм своего хозяина под изменившиеся условия обитания, он не мог уйти от основы существования своего тела – кислородной, и ничто другое.
Когда Охотник вышел в тоннель, где почувствовал движение богатого кислородом воздуха, он испытал чувство облегчения и даже радости – насколько это ему позволил практически лишенный эмоций поврежденный мозг. Удовлетворение было таким сильным, что Охотник, до этого момента бесстрастный, как статуя, растянул в довольной улыбке губы, рассеченные заросшим шрамом.
Девушка на плече шевелилась, мычала, пыталась что-то сказать, и Охотник осторожно опустил ее на кирпичный пол, прислонив к холодной стене. Похоже, что его соратница очнулась именно потому, что получила порцию свежего воздуха, взбодрившего, омывшего ее мозг струями обогащенной кислородом крови.
Охотник сел рядом, поставив сумку с продуктами сбоку от себя, взял Аньку за плечи и положил ее голову себе на колени. Прижав ладони к голове женщины, попытался влить в нее толику магии, чтобы выгнать из тела отраву, пропитавшую его во время путешествия под землей.
Девушка вздохнула, когда он коснулся ее ауры, вливая силы и здоровье в изношенный, так еще до конца и не восстановившийся организм, выгнулась дугой, несколько раз дернулась, будто под ударами электрического тока, и затихла, дыша уже ровно, размеренно, как и положено дышать здоровой молодой женщине.
И тогда Охотник достал из сумки половинку батона колбасы, откусил от него здоровенный кусок и стал с наслаждением жевать, предвкушая, как набьет едой давно уже стонущий от голода живот. Возросшие скорость и сила – это, конечно, хорошо. Но ничего не бывает просто так. Энергию, для того чтобы поддерживать мутировавшее тело, нужно откуда-то взять, а источник питания только один – еда и питье. Энергии мутанту требуется очень много, особенно когда его в очередной раз попытались убить, всадив в него пару пуль.
Проглотив последние крошки колбасы, в которой от мяса, наверное, был лишь запах, Охотник лег на пол тоннеля, раскинув в стороны руки, и с наслаждением вытянул ноги, прижавшись боком к бесчувственной спутнице. Ему теперь стало гораздо лучше.
Нет, и сейчас он так и не смог собрать мысли воедино, они метались в голове обрывками, клочками, цепляя воспоминания, вдруг всплывающие из глубины мозга.
Он видел шеренги людей, одетых в странную, блестевшую на солнце одежду. Эти люди держали в руках длинные острые шесты, наконечники которых отблескивали на солнце серебром.
Четвероногие существа, на которых сидели другие люди, похожие на тех, кто ждал, уперев в землю острые шесты.
Грохот! Ржание! Кровь! Стоны! Звуки труб! Хлопающие на ветру знамена! Дым! Ругань и проклятия.
