KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Альтернативная история » Владимир Контровский - Томагавки кардинала

Владимир Контровский - Томагавки кардинала

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Владимир Контровский, "Томагавки кардинала" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

1937 год


…Двое кадетов военно-морской академии в Аннапелье основательно начистили друг другу физиономии, повздорив из-за ветреной девчонки, но потом стали лучшими друзьями и надеялись попасть после выпуска на один корабль или хотя бы на один флот — желательно на Тихоокеанский, на Гавайи, в Порт-де-Перл. Этих парней звали Луи Мажордом и Жак Рембо.

…Шестнадцатилетний Степан Макаруа, названный так в честь своего деда, мечтал стать военным лётчиком. Но лётчиком морской авиации — любовь к морю он унаследовал от своего отца, русского морского офицера.

…Двадцатитрёхлетний Пьер Лико не думал о военной службе — ему нравилось жить на земле, на маленькой отцовской ферме у Форт-Росса, неподалёку от Сан-Франциско. Что ещё нужно для счастья, особенно если лукавая Жанна, дочка соседей, согласится выйти за него замуж?

…Девятнадцатилетний курсант артиллерийского училища Петя Лыков, которого ещё никто не называл Петром Игнатьевичем, подперев стриженую голову, старательно изучал по тонкой брошюре устройство семидесятипятимиллиметрового орудия образца 1891/1902 года.

ИНТЕРМЕДИЯ ЧЕТВЁРТАЯ. Строители пирамиды

1935 год


— Это будет выглядеть так.

Седовласый поджарый человек вложил в проектор плотный лист бумаги с рисунком и щёлкнул тумблером.

И на белом экране, занимавшем почти всю стену, возникло изображение усечённой пирамиды, с плоской вершины которой взирал глаз из треугольника, окружённого короной сияющих лучей.



Шестеро людей, сидевших полукругом, молча смотрели на экран. Они знали латынь, и поэтому понимали надписи на изображении: верхнюю, над глазом, — «ANNUIT COEPTIS», что означало «он содействует нашим начинаниям», и нижнюю, на ленте под основанием пирамиды, — «NOVUS ORDO SECLORUM»: «новый порядок времён». Известен был этим людям и совместный перевод обеих этих фраз, напоминавших туманные изречения оракула: «Предуказан новый (мировой) порядок (на веки вечные)».

Они продолжали молчать, когда на экране появился второй рисунок: белоголовый орёл — тот самый, некогда сидевший на тотемном столбе гордых «римлян лесов»-ирокезов, — сжимавший в одной лапе пучок стрел войны, в другой — оливковую ветвь мира, а в клюве — ленту с надписью

«E PLURIBUS UNUM»: «Единое из многого».

- Вся символика выдержана полностью, — пояснил седовласый, — число тринадцать повторяется на эскизе семь раз: сакральные числа присутствуют. Такой будет графика новой купюры достоинством в один талер.

— Кто автор эскиза?

— Один русский художник-эмигрант, эзотерик Николай Константинович Керих, он же Сергей Макроновский. Как впечатление?

— Вполне, — неопределённо отозвался один из шестерых.

— Мысль ясна, — сказал другой, — для того, кто умеет думать. Но не считаете ли вы, Терций, что нам ещё рановато вот так прямо заявлять о себе на весь мир? Банкноты могучей державы — это ведь вам не афиши с анонсом бенефиса какой-нибудь шансонетки!

— А я думаю, Кварт, что время пришло, — вмешался третий. — Война не за горами — пора вывесить на боевой щит наш герб!

— Давайте без патетики, — поморщился тот, кого назвали Квартом. На самом деле всех этих людей звали иначе, и их имена были известны и уважаемы, но здесь, среди своих, они называли себя римскими числительными. Эти имена-символы были переходящими, и когда кто-то из Людей Круга завершал земной путь и отходил в мир иной (по-другому отсюда не уходили), освободившееся имя-числительное наследовал другой. И само по себе имя отнюдь не означало старшинства — Старейшиной Круга мог быть и Септим, и Секонд, и Квинт.

— Патетика здесь не при чём, — возразил Секст. — Деньги — это наше знамя. Миллионы наших сторонников рассеяны по всему миру — пусть они узнают, что мы уже достаточно сильны, чтобы принять и бросить вызов. Это их ободрит и воодушевит — сторонники станут соратниками и мы, оставаясь архитекторами, общими усилиями построим нашу Великую Пирамиду. И все они тоже будут делать своё дело — каждый на своём месте, в меру своих сил, способностей и возможностей, — и в результате…

— Да, идеи — это страшная сила, — произнёс Примеро, — особенно когда они свивают гнёзда в сознании множества людей и овладевают их умами.

— Прописная истина…

— Прописные истины время от времени надо повторять — хотя бы для того, чтобы они не стёрлись из памяти и не утратили остроту. А для войны — для будущей войны — идейная подоплёка важна чрезвычайно. Вспомните Первую мировую — солдаты всех стран воевали неохотно, по обязанности. А теперь сравните её с гражданской войной в России — вот там смертоносный энтузиазм бил через край; обе стороны резали друг друга с воодушевлением, до полного физического уничтожения противника. И грядущая война должна иметь такую же окраску — именно поэтому мы терпим Юлиуса Терлига с его замашками, и даже помогаем ему восстанавливать экономику и вооружаться. Солдаты Тевтонского Рейха, опьянённые идеями расового превосходства, будут великолепными бойцами — их боевого духа хватит на долгие годы.

— Вопрос в том, куда пойдут легионы Германии, — заметил Кварт. — Они ведь могут двинуться как на восток, так и на запад.

— Тевтоны должны двинуться на восток, — жёстко заявил Секст. — Война идей станет идеей войны — мы столкнём лбами двух мутантов, угрожающих нашим планам на будущее.

— И кто из них, по-вашему, опаснее? — с интересом спросил Септим.

— Коммунистическая Россия. Идея расового превосходства, принятая в Германии, далеко не нова — это мы уже проходили: бремя белого человека, и так далее. Ещё древние греки считали людьми только обитателей своих полисов, а всех прочих — варварами. А вот государство, созданное Тимуром Железным… По сути это военно-феодальная империя, восточная деспотия, построенная на страхе, пронизывающем всю страну сверху донизу, где каждый начальник есть полновластный хозяин всех нижестоящих и бесправный раб всех вышестоящих. Что-то похожее было у Чингисхана, и его войско, как вы знаете, опустошило полмира. Но у России есть два отличия от монгольской державы, и очень важных.

Первое — это заманчивая идея счастья для всех. В эту идею искреннее верят, а все, так сказать, неурядицы считают явлением временным — трудности роста, как говорят русские. И в будущей войне эта идея может воодушевить солдат — точно так же, как она воодушевляла красных во время гражданской войны. Тевтоны и русские будут убивать друг друга каждый за свою идею, то есть долго и с восторгом, — что и требуется. А почему Россия, то есть Союз Вечевых Общинных Земель, для нас опаснее — потому что в основе государственного строя СВОЗ лежит полное отрицание частной собственности: краеугольного камня нашей системы. Тевтонский Рейх, образно говоря, вышел из нашей общей утробы — правда, это дитя имеет несносный характер, начинает не слушаться старших и делает кое-что непозволительное, — а вот Вечевой Союз уродился непонятно в кого и норовит разрушить сам фундамент нашей пирамиды. Марксистские идеи в России трансформировались в нечто странное, но само их присутствие и есть вторая — и абсолютно нетерпимая — особенность этой страны. И неважно, что России вряд ли удастся построить рай на земле — не те методы, не то время, и не те люди, — сам факт существования этого государства крайне опасен: воплощённый соблазн, знаете ли. Непредсказуемость России проявилась в полный рост — ни в одной стране мира не могло появиться подобного государственного образования: эклектичного, весьма несовершенного, но потенциально опасного — во всех смыслах этого слова. Скажу больше: пока существует Россия — в любой более-менее значимой форме — все наши планы под угрозой!

— И поэтому ни в коем случае нельзя допустить заключения союза между Юлиусом Терлигом и Тимуром Железным, — добавил Секонд. — Такую возможность надо исключить!

— Значит, война, — подытожил Квинт. — Война, в которой мы должны победить!

— Война… — эхом отозвался Терций, глядя на рисунки на экране. — Наша пирамида строится на крови…

— Да, на крови, — бесстрастно произнёс Старейшина. — Кровь, как хорошо известно любому Человеку Круга, — это самый прочный строительный раствор. Так было, так есть, так будет.

— Прописная истина, — равнодушно повторил Септим.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. СОРВАВШИЙСЯ С ЦЕПИ

1939 год


Серая взъерошенная река протискивалась под опорами нахохлившегося моста, как будто прячась от моросящего дождя, монотонно капавшего с такого же серого осеннего неба. По спине моста полз серый транспортёр; мосту, наверно, было щекотно, но у него не было рук, и он не мог стряхнуть с себя меланхолично урчащее насекомое.

Лейтенант Лыков следил за бронированной машиной германцев. Расстояние плёвое — с такого расстояния снаряд, взрыватель которого установлен на фугасное действие, прошьёт эту консервную банку с небрежной лёгкостью. Но стрелять, похоже, не придётся: это ещё не война. Или уже не война?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*