Борис Батыршин - Египетский манускрипт
Два часа дня – самое сонное время в любой московской лавочке, рассчитанной на благополучную публику. Утренние покупатели давно разошлись по своим делам, время вечерних еще не наступило – господа сидят по домам, прячась от неистовой июльской жары, или торчат на службе, ворочая каким-нибудь важными государственными делами. Вот ближе к вечеру, часов в пять, перед тем как отправиться в ресторан или охотничий клуб, пообедать… Тогда – конечно, тогда господа проедутся в пролетках по Варварке и, чем черт не шутит, может, и велят притормозить перед скромной, но солидной вывеской: «Ройзман и брат. Торговля часами и полезными механизмами. Вена, Берлин, Амстердам». Любому ясно, что под такой вывеской может располагаться только серьезная фирма, хозяин которой готов выполнить любые пожелания клиентов…
От приятных мыслей старого часовщика Ройзмана отвлек звук из соседней комнаты. Непонятный какой-то звук, а пожалуй что и неприятный – острый, короткий писк. Раздражающий – будто остро наточенным лезвием провели по стеклу, и совсем незнакомый; часовщик затруднился бы сказать, откуда он взялся.
– Яков!
Писк повторился. Часовщик недовольно скривился:
– Яков? Что у тебя там сверещит? А ну иди сюда, бикицер!
– Уже, дядя Натан! Чего изволите?
Племянник возник в дверях и преданно уставился на Ройзмана.
– Почему тебя надо звать уже по семь раз? Где ты там занят ерундой, что не слышишь своего дядю, который кормит твой рот?
Яша едва сдержал улыбку. Старик полжизни прожил в Одессе и теперь, в минуты раздражения или сильного волнения, сам того не замечая, переходил на говорок Молдаванки и Больших Фонтанов. На этот раз, судя по обилию нетипичных для московской лавочки оборотов, дядя разошелся не на шутку. А значит – скоро не уймется. Придется терпеть…
– Да туточки я, дядя, вот пришел, как услышал, что зовете!
– Не делай мне нервы, их есть кому испортить! Стой здесь и слушай ушами. Берценмахер с Тверской – ну, который торгует лионским шелком и пуговицами – сказал давеча, что ты отказался выполнить его поручение насчет какого-то гешефтмахера из Лемберга[29]. Тебе что, не интересно, когда просят за таких уважаемых людей? Или ты уже работаешь в канцелярии градоначальника, что занят им помочь?
– Ну что вы, дядя Натан! Сделаю я, что хочет Берценмахер, даже и не заводите себе сомнений! Только дело одно закончу – и побегу!
– Дело он закончит! – Сварливый старик никак не унимался. – Вырванные годы! Шоб я тебе видел на одной ноге, а ты меня – одним глазом! Берценмахер, Яша, – это тебе не амбал с Привоза! И когда он просит сделать пару незаметных пустяков – таки надо брать ноги в руки и очень быстро бежать! Иди уже и не делай мне беременную голову!
– Ну шо ви кричите, дядя? Я таки понимаю слов. Все сделаю в лучшем виде, а господин Берценмахер пусть подумает за здоровье – ему еще налоги платить!
И выскочил из лавки, прежде чем Ройзман нашелся с ответом.
И надо же рации было пикнуть именно теперь! Яша уже полчаса пытался освоить хитрое устройство. Николка перед отъездом на дачу решил оставить Якову хитрый приборчик – чтобы быть в курсе событий, не покидая Перловки. А события назревали весьма и весьма важные…
Николка давно уже научился пользоваться подарками из будущего, так что Якову пришлось нагонять, следуя довольно сбивчивым объяснениям гимназиста. Первый сеанс связи состоялся лишь с третьей попытки – голос Николки еле пробивался сквозь какие-то шорохи и трески, а когда Яков принялся крутить рубчатое колесико – чертово устройство пронзительно запищало, что и вызвало раздражение старого зануды Ройзмана.
Но все равно – Яша был доволен. Приборчик казался ему чудом техники. Вот так, запросто, беседовать с тем, кто находится за несколько верст, – и без всяких шипящих ящиков с проводами и раструбами! А сколько еще таких вот хитроумных устройств показывал Николка! К примеру – коробочка, фиксирующая любое изображение в цвете и даже – ДАЖЕ – в движении! Как оно ему пригодилось бы – особенно теперь, когда предстоит слежка за чертовым бельгийцем. А что, это идея…
Яша стал рассуждать – раз он выполняет важное поручение Корфа и Никонова… а Ольга как раз и собирается снабдить офицеров такими вот рациями! Так пусть постарается и для него. Яше как раз надо встретить барышню, проводить к Никонову – вот он и попросит похлопотать насчет хитрых машинок. А уж как ими распорядиться – он найдет.
И взбудораженный этой мыслью, Яша кинулся на Гороховскую.
– Помогайте ополченцам! – Девица в джинсовых шортиках и экономном топике сунула Дрону листовку. – Все собранные средства пойдут на поддержку тех, кто воюет с фашистами! Не хотите ли помочь справедливому делу… – девушка насмешливо глядела на здоровенного парня, изукрашенного кельтскими и псевдославянскими татуировками, – хотя бы деньгами?
Дрон угрюмо взглянул на девицу, но листовку взял. Геннадий усмехнулся и увлек приятеля в сторону, пока тот чего-то не ляпнул. А девица уже взялась за очередного прохожего:
– Мы собираем пожертвования на помощь…
Дрон проводил девицу взглядом и буркнул:
– И понесло меня в феврале в эту гребаную «братскую республику»… Мог бы сейчас с камрадами ехать – наших половина еще в июне снялась.
– Так и поезжай, – ответил Геннадий. Он, конечно, знал, что Дрону в охваченный гражданской войной регион путь заказан, – имена многих участников февральского мятежа давно засвечены в Сети. И теперь если он попадется повстанцам – его ждут неприятности. Хоть Дрон и успел вовремя сделать «побратимам» ручкой, контрразведка повстанцев не дремлет. А там, по слухам, сидят серьезные ребята с имперским прошлым.
– Ну, мля, спасибо, друг! Ты че, хочешь, чтобы меня там прикопали? Да они в момент просчитают, где я весной был. Отведут в подвал – и все, суши весла…
– Конспигация, конспигация и еще газ конспигация! – шутовски ломая голос под вождя мирового пролетариата, произнес Геннадий. – Раньше надо было думать. Вот ты меня спросил, когда приключений решил поискать? Опыта он, понимаешь, набирался… – Он зло сплюнул под ноги, но неожиданно смягчился: – Ну да ладно, забудь. У нас и без того забот хватает. Что там у тебя со схемами тоннелей? Достал?
Дрон помотал головой:
– Не, только почеркушки, от руки. Метровские держат схемы служебных галерей за семью замками; стоит поинтересоваться – спалишься в момент. Так что придется лезть на ощупь.
– Ну, нет – так нет, – неожиданно легко согласился Геннадий. – Я особо и не рассчитывал. Главное – к порталу всегда сможем отступить, а там ищи нас свищи. Лаз, правда, засветим…
– Да, не хотелось бы, – кивнул Дрон. – Тогда, считай, проход накрылся, придется через улицу ходить, под носом у этих…
Дрон только раз успел побывать в прошлом. Это было дело – не страйкбол, не революционные игры соседей, не пляски либеральной оппозиции…
Они неспешно шли по площади, мимо навесов, где девчонки и парни в футболках с лозунгами какой-то партии собирали пожертвования. Геннадий молчал, косясь на бурление политической жизни.
– Кстати, а ведь нам все это, пожалуй, на руку…
– Чем это? – не понял Дрон. Он порой не поспевал за прихотливыми зигзагами мысли предводителя.
– А ты прикинь. – Гена картинно щелкнул пальцами. Была у него такая привычка – подсмотрел этот жест у героя одного сериала и с тех пор никак не мог избавиться. – Все эти интербригады, добровольцы – те, кто рвется на войнушку. Ты вроде говорил, что среди них полно страйкбольщиков, реконструкторов, даже ролевики есть?
– Ну да, – подтвердил собеседник. – Полно. У них там главный – тоже такой… а что?
– А то, дорогой Дрон, – насмешливо ответил вождь, – что, когда эти мальчики в камуфляже вернутся домой – те, кому повезет, – что они будут делать здесь? Доучиваться пойдут? Или снова по лесам с пластиковыми мечами бегать станут? Нет, брат… им теперь другие игры нужны…
– Ну да, – не стал спорить Дрон, хотя его и задел пренебрежительный тон собеседника. – Меня недавно на пострелушки вытащили – так не поверишь, день отыграл, а потом только пил. Не вставляет! А ведь мы, считай, фигней занимались – шины, биты, камни, коктейли Молотова. А сейчас там воюют всерьез.
– Вот и я о чем, Дрончик. Детям захочется продолжения приключений. Для кого-то, может, и найдется новая война – но не для всех же? А мы им предложим Самое Большое Приключение в их жизни!
– Не понял, – удивился Дрон. – Ты что, собрался этих парней в прошлое тащить? Да мы же и сами только-только…
– Не сразу, друг мой, не сразу, – покачал головой Геннадий. – Всему свое время. Пока создадим базу, а там посмотрим. Они же там, в девятнадцатом веке, сплошь идеалисты – студенты с бомбами, жандармы… Помнишь нашего лейтенанта?
