Виктор Зайцев - Случайный многоженец-3
— Так мы вас в море не выпустим, — осклабился Вадим, — не доберутся твои вои до Балтики.
— Давай посмотрим, — с серьёзным видом царь взял трубку телефона, стоявшего на переговорном столе и позвонил Попову, поинтересовался, когда будет очередное испытание катера, услышав ответ, продолжил, — переговоры откладываем до завтрашнего обеда. А утром жду вас на пристани, покажу нашу игрушку.
Послы пришли на пристань с самого рассвета, задолго до появления Попова и царя, демонстративно не замечавших новгородских мужей. Попов уже третий раз испытывал катер с пропеллером, во время второго испытания, катер, успешно подлетел и перевернулся. Чтобы не упасть в грязь лицом перед послами, Фёдор Васильевич инструктировал молодого парнишку-испытателя.
— Не гони, на поворотах снижай до двадцати, два раза покажи средний разгон перед послами и уходи вверх по течению. Там, на шири и будем смотреть подробно, я сразу еду туда, за тобой.
Парнишка кивнул головой, поправил спасательный пробковый жилет и кожаный шлём, рывком завёл двигатель, придерживая ручку газа на холостых оборотах. Медленно отошёл от причала и начал разгон вниз по течению Камы. Послы, молча, наблюдали разгон катера до полусотни километров в час, разворот и обратное движение вверх по реке, когда катер проскочил с рёвом мимо пристани, чуть не захлестнув доски причала поднятой волной. По оценке Белова, катер шёл не меньше шестидесяти километров в час и скрылся за поворотом реки в считанные секунды. Только затихающий стрёкот двигателя подтверждал, что увиденное сейчас, не сон. На лица послов жалко было глядеть, они безуспешно пытались сохранить маску спокойствия, но искривлённые в усмешке губы выдавали новгородцев.
Дальнейшие переговоры шли под другим соусом, новгородцы за полдня согласовали все пункты основного договора, подписали его. Наутро послы вели разговор уже по второму договору, о военной помощи. Белов не стал этим заниматься, отправил послов к Ждану, с которым давно согласовал все возможные варианты. Кудим тоже подключился к переговорам, затем пригласили царского казначея, поскольку все «средневековые» пушки царская казна купила ещё зимой. Изначально новгородцы замахнулись на пушки уральского образца, но, после показательных стрельб из экспортных пушек ядрами по выстроенным макетам ворот, согласились на приобретение предложенных образцов. Сравнительные цены на продукцию, особенно на боеприпасы, немало этому решению поспособствовали.
В результате всех договоров через неделю послы отплывали в сопровождении довольно большого каравана уральских судов, гружёных под завязку. С первым караваном отплыла часть бывших пленников, уральские священники, два десятка пушек с боеприпасами и обученные на пушкарей новгородцы, уральские военные советники, десяток опытных дружинников. За оставшимися пленниками и с оплатой за полученные орудия новгородцы обещали прислать своих представителей как можно быстрее. Ждан не сомневался, что пробовать пушки горячие новгородские парни начнут, не дожидаясь, осени. Вероятнее всего, на заклятых друзьях, свеях.
К этому времени пришло подтверждение из Дартхольма, куда добрался очередной уральский караван. Караван пришёл вовремя, в перерыве между третьим и четвёртым нападением соседей на поселение. Проня, сохраняя жизни своих воинов, не жалел боеприпасов, только первым напавшим нурманам позволил высадиться на берег, польстившись на будущие трофеи, после чего нападавших расстреляли из всех видов оружия. Два других отряда из трёх и пяти драккаров, были затоплены на подходе к крепости. Теперь, после доставки дополнительных орудий, уральцы начали строительство двух береговых башен, полностью перекрывавших пушечным огнём вход в гавань. Пойдя по примеру Уральска, Проня ещё зимой объявил, что Дартхольм примет любых беглецов и изгоев, добавив, что рабство уральцами запрещено, любой раб на их территории становится свободным, без выкупа. С наступлением тёплого времени в крепость прибежали два десятка рабов и пятеро изгоев. Пятеро рабов собирались отплыть в соседнюю Данию, откуда были родом, а двенадцать человек, частью славяне из полабов, попросили разрешения стать уральцами. Три раба оказались из местных жителей, проданных за долги, они с весны занялись строительством своих хозяйств и распашкой земель.
Проня поинтересовался у Белова, как вести себя с бывшими хозяевами рабов, коли те придут. Ответ царя его успокоил, от уральцев выдачи нет, а совет напасть на селения особо наглых хозяев, пленить их самих и продать в Данию, либо вернуть за большой выкуп, заметно обрадовал дружинника, засидевшегося в обороне. Царь не сомневался, что Проня в ближайшее время погуляет по беспокойным соседям, с волками жить, по-волчьи выть. В этом времени нурманы, впрочем, как и большинство племён, понимают исключительно язык силы. Если уральцы покажут себя достаточно сильными воинами, способными на активные действия против своих врагов или просто наглых соседей, следующей зимой будет меньше проблем. Как летом поработаешь, вернее, повоюешь, так зимой и аукнется. Даже по радиосвязи было слышно, как радостный Проня потирает руки в предвкушении усмирения наглецов.
В их разговор вмешался Кисель из Самары с сообщением о появлении казарских послов, поднимающихся по Волге в Уральск. Возглавлял посольство старый знакомый Судимир, не скрывший от Киселя, что договор каган одобрил, осталось утрясти некоторые мелочи. Добирались от Самары до Уральска казары две недели, учитывая, что от устья Камы их лодки взяли на буксир три высланных навстречу парохода, иначе пришлось бы ждать ещё неделю-другую. Судимира Белов не стал выдерживать неделю в ожидании, не тот случай. На следующий день после прибытия казар, царь встретился с ними и оговорил небольшие изменения в мирном договоре, основные позиции которого остались неизменными. Требования кагана конкретизировать границы по степям вполне понятны, как и беспрепятственный пропуск казарских судов по Волге, а воинов по берегам великой реки.
Основной разговор, как и с новгородцами, начался при объявлении Судимиром цели нынешнего похода Каганата, на захват Дербента. Саму идею Белов поддержал, взятием Дербента казары закрывали второй путь в Поволжье из Азии. При сохранении мирных отношений с казарами, уральцы только выигрывали от полного контроля своих южных границ. Тем более, что мирный договор с Каганатом на десять лет был подписан. Учитывая, что Дербент стоит на берегу моря, транспортировать пушки к нему уральцы могут на пароходах, что давало определённую гарантию от провокаций самих казар. Хотя, за пять лет общения с казарами, пусть и наёмниками, уральцы убедились в способности этих воинов держать своё слово, даже в ущерб выгоде.
В переговорах с Судимиром, в отличие от новгородцев, царь обговаривал не выгодные цены, об оплате военной помощи он не заводил и речи. В ней уральцы, пожалуй, были заинтересованы больше самих казар, тем более, что в исторических справках энциклопедий старый сыщик давно прочитал, что Дербент казары всё равно захватят. Сейчас или в другой раз, неизвестно, так лучше проявить свои возможности перед союзником для общей пользы. Хотя нет, от некоторых преференций царь не удержался и выговорил освобождение уральцев от торговой пошлины в Дербенте, под тем предлогом, что при проходе через Усть-Итиль, они её уже заплатят. Судимир не возражал от дележа шкуры неубитого медведя, рассказал, что двенадцать лет назад попытка захвата Дербента казарами уже провалилась.
После подписания базового договора, в котором обговаривались сроки прибытия уральцев в Усть-Итиль к концу августа, традиционному времени для войн, старые приятели не расстались, продолжили общение за богатым столом. Белов напомнил Судимиру, что тот волен выбирать себе любой подарок, и, не услышав выбора, предложил ему выбрать в Уральске, всё, что пожелает. Одновременно отдал распоряжение на подготовку даров кагану, что обещал выслать после мирного договора. Судимир пробыл в Уральске ещё неделю, к исходу которой попросил себе телефон. Отказывать не пришлось, Арняй ещё два года назад разработал полевые телефоны с аккумуляторами при длине провода до километра. Пару таких телефонов с километровым проводом купил для подарка казарскому послу у пасынка старый сыщик, да от себя добавил подарки для жены Судимира и детей.
После решения основных проблем войны и мира, волновавших царя зимой, лето текло заведённым обычаем. Суда многочисленных торговцев ежедневно приходили и уходили, товары разносили по складам и обратно, новости с границ шли спокойные, на уральские города опустилась летняя безмятежность. Не получая удовольствия от классических царских утех, что предлагали немногочисленные булгарские бояре, перебравшиеся в Уральск, поближе к трону, Белов занялся книгопечатанием, воздухоплаваньем и другими интересными вещами, наотрез отказываясь от охоты, пиров и торжественных приёмов. Однако, ему показался подозрительным тот факт, что в Уральск перебрались всего восемь бывших бояр-царедворцев. Не от обиды заинтересовался, а из ставшей привычной для сыщика подозрительности, нет ли в этом какой угрозы.
